Выскочка, научи меня плохому (СИ) - Палла Иоланта. Страница 18

— Твою мать, Выскочка! Ротик прикрой, и погнали отсюда! — Он хватает меня за руку и тащит за собой словно тяжелый прицеп.

Бежать на тонкой шпильке изящно может только девушка Бонда, а я ковыляю, чувствуя, как земля попадает в туфли. Неприятно до визга, но я терплю, стараясь успокоить свое сердце.

Оно бьется так сильно, что я задыхаюсь. Легкие словно увеличились в два раза и горели.

— Черт! — Снова сыпятся маты изо рта Максика, пока он щупает руками забор и не может найти те самые дощечки. — Лезь вверх! Быстрей, Алимеева! — Приказывает, поглядывая за мою спину.

— А ты? — Только и успеваю спросить прежде, чем Максим хватает меня за ягодицы и чуть ли не перекидывает за забор.

Кажется, что в руку вонзается ни одна заноза, а несколько, но я терплю и аккуратно переваливаюсь на другую сторону. При этом возникает проблема — платье узкое.

— Давай руку. — Тяну Круглову свои пальцы, пока он смотрит на приближающиеся фонарики.

— Прыгай, Выскочка. — Цедит сквозь зубы, но я упираюсь.

— Без тебя не прыгну.

Говорю очень громко, а Макс тяжело вздыхает. Он подпрыгивает, принимая мою руку, но, к сожалению, забор старый не только на вид. Одна из дощечек хрустит прямо подо мной, и я не удерживаю равновесие, цепляюсь за рубашку приблизившегося ко мне Круглова, и мы мгновенно падем за ограждение под смачный хруст моего платья и треск древесины.

Я приземляюсь на Макса, который не злится и не стонет, как раненная девочка, а смеется, будто в кино на комедию меня привел.

— Лиль, спрыгни с меня, а то придавила не хлеще бетона. — Проговаривает, помогая мне подняться.

— Я не тяжелая, если ты про это. — Бурчу, пока мы бежим к машине, но Круглов умудряется открыть мне дверь галантно, улыбаясь и кланяясь.

Вот же клоун, и как он так умело переключает опции шутника, остряка и романтика?!

Быстро забираюсь на сиденье и смотрю в зеркало на то, как стремительно приближается свет фонариков. Сердце до горла прыгает от адреналина и страха быть пойманными, но Бэха с визгом срывается с места, оставляя позади медленных охранников. Я протяжно выдыхаю, а Максим усмехается. Слишком громко это выходит.

— Испугалась? Я думал, ты меня плохому научишь, а не наоборот.

— Поймали бы тебя, черепашка. — Ухмыляюсь и смотрю, как ловко Круглов рулит по дороге и улыбается.

Доволен, и я не выдерживаю. Смеюсь, прикусывая нижнюю губу, и он подхватывает. Мандраж проходит минут через пять, пока по салону пролетает наш смех.

— Можешь же быть нормальным человеком, Алимеева. — Говорит Максим, паркуясь около кафе, и поворачивается ко мне.

— Могу сказать то же самое. — Отвожу взгляд в сторону, тушуясь от внимания Максима.

Теряюсь в своих ощущениях, а он идет в кафе, оставляя меня одну. Решаю посмотреть на каком месте так звонко трещала ткань. Приходится включить свет в салоне. Отвожу в сторону края пиджака и любуюсь на порванное до самых трусиков платье. На бедре красуется длинная царапина. Видимо, от гвоздя.

Сама не понимаю, как не почувствовала, что получила ранение. Даже кровь сочилась. За рассматриванием результата падения меня и застает Максим. Хмурится, замечая, как я пострадала, и подает мне стаканчики с ароматным чаем.

— Держи. Сейчас аптечку достану. — Лезет на заднее сиденье и роется там, пока я вдыхаю аромат травяного чая.

— Пахнет вкусно. Признавайся, подсыпал что-то?

— Немного пургена, чтобы не зазнавалась. — Бурчит, открывая аптечку, смотрит на меня и хмурится. — Держи. — Подает ее мне с недовольным видом, после чего забирает стаканчики. — Не дашь ведь помочь.

— Какой ты сообразительный мальчик. — Усмехаюсь, ища все необходимо, чтобы обработать царапину.

— Спасибо, что заметила. — Круглов ставит один стаканчик на панель, а из другого отпивает, наблюдая, как я вожусь с ватой и перекисью. — Прости, не думал, что так выйдет.

— Все нормально, Максим. Удивительно, что нас раньше не заметили. Ты же как бельмо в глазу. — Указываю на его белоснежную рубашку, рукав который тоже порван.

Максим не улыбается, и создается впечатление, что он действительно переживает из-за того, что произошло.

— Почему не хотела спрыгивать?

— Вместе пришли, значит вместе и уйдем. — Пожимаю плечами, стараясь прикрыть ногу, на которую Круглов смотрит, не отрываясь. — Нельзя бросать человека в беде. Это подло.

— Смотри, Выскочка, а то зазнаюсь. — Берет ватку и протягивает к моему лицу, от чего я вздрагиваю. — Тут ссадина.

— Самомнение у тебя и так зашкаливает. Не думаю, что может быть еще хуже. — Произношу и перевожу взгляд на стаканчик с чаем, пока Максим осторожно прикладывает ватку к моей щеке.

— Язва. — Усмехается, а я улыбаюсь.

Мне уже начинают нравится разговоры с ним. Черт!

— Спасибо. — Произношу, когда он убирает руку и подает мне чай, возясь с аптечкой и использованной ватой. — У тебя тоже, — показываю на небольшую ссадину, — трабл после падения.

— Заживет. — Он отмахивается от меня, выключает свет и заводит мотор.

Без слов тихо включает музыку, и мы пьем чай в спокойно обстановке. Необычно. Может, причина в том, что мое мнение о нем меняется вопреки доводам разума. Даже хмурюсь от этого.

— Часто приходишь туда? — Сжимаю стаканчик с чаем, наслаждаясь его вкусом.

— Не совсем. Случайно нашел. Стройку прервали из-за неурядицы с документами, но скоро возобновят. Так что есть еще немного времени на поломку забора.

Максим поглядывает на меня с интересом, а я гадаю, что за мысли роятся в его голове. Вижу, что он хочет что-то сказать, но в этот момент звонит телефон. Его айфон. Круглов бросает взгляд на экран и скрипит зубами. Не отвечает, нажимает на отключение звука и кидает на панель.

— Спешишь домой? — Спрашивает у меня, прищуриваясь.

— Хочешь добить? — Киваю на свою ногу, и он слегка улыбается.

— Нет. Предлагаю покататься по городу. Если ты, конечно, не против. — Молчу, соображая, что ответить.

Возвращаться домой не хочется, поэтому тяжело вздыхаю и соглашаюсь. В конце концов, завтра не на занятия, и можно утолить свое любопытство. За время проведенное на стройке в душе поселились сомнения. Я искала хоть один изъян, указывающий на то, что передо мной явный представитель золотой молодежи, но Максим словно нарочно рушил этот образ.

— Итак, Выскочка, — произнес он, задирая нос, — раз уж ты попала ко мне в сети, придется раскрыть секрет.

— Какой? — Спрашиваю и улыбаюсь, как дурочка.

Что вообще со мной происходит? Не понимаю.

— Ты на самом деле такая ядовитая или притворяешься?

Глава 9

Мама продолжает названивать, а я пытаюсь не замечать этого. Порцию недовольства смогу выслушать, когда окажусь в квартире. Сейчас хочется просто разговаривать с Алимеевой, вдыхать охренительный аромат, исходящий от ее волос, и слушать заливистый смех. Там, на высоте, накрыло так сильно, что готов был поселиться с ней на недостроенном балконе.

Я. Она. И ночь.

Идиотская мысль, которую пришлось откинуть куда-то в дальний ящик с гигантским замком, закрыть его и выбросить ключ.

— Тебе не кажется, что если бы я прыснула в тебя ядом, то ты бы уже умер? — Выскочка вопросительно изгибает бровь и прячет улыбку за ухмылкой, пока я осторожно давлю на газ.

Намеренно не превышаю скорость, не лихачу и не показываю свои навыки вождения. Не потому что боюсь, нет. Просто хочу подольше побыть в обществе этой дерзкой девчонки, которая умеет удивлять.

— Может, у тебя яд замедленного действия. — Пожимаю плечами, а Лиля кривится и потирает ноги, немного наклоняясь при этом вперед. — Там в бардачке салфетки влажные есть.

— Зачем? — Напрягается и замирает, словно я сказал что-то страшное.

— Судя по состоянию моей обуви, твои ноги просят свободы. Возьми салфетки, сними копыта, вытри и устройся поудобнее.

— Какой добрый мальчик, — протягивает она, но все же открывает бардачок и снимает туфли, — почему спросил про яд? Думаешь, что все люди лицемеры?