Отпустить или влюбить? (СИ) - Фомина Татьяна. Страница 19

Отключаю вызов и отдаю айфон Диме.

– Спасибо, – отвечаю рассеянно. Странно, что Даша всегда могла дозвониться. Или специально оставили, чтобы не вызвать подозрения? Ведь на самом деле мне практически никто не звонил, но я была так занята, что не обратила на это внимания.

– Всегда к твоим услугам, – отвечает Шейн. – Куда сейчас?

– Сначала в центр «ДТЛ» нужно отвезти образцы ДНК на определение отцовства, – отвечаю.

– Ты беременна? – восклицает Дмитрий. И не понятно, он возмущён или удивлён.

– Господи! Нет, конечно! – отвечаю, едва не добавив «от кого?», но вовремя вспоминаю, что как раз «от кого» стоит и буравит меня взглядом. Вижу нахмуренный взгляд. – Что не так?

– Ты так сказала…

– Дима, выдохни! Дети в мои планы не входят. Пока. В твои, я думаю, тоже. Так что можешь на этот счёт не беспокоиться.

– Тут ты права. Я как бы не планировал детей, но…. Ты же не пойдёшь на аборт?

– Дима, чтобы идти на аборт, нужно быть беременной.

– Ответь на вопрос, – даже не просит, а требует Шейн.

Да что же такое-то!

– Дима, мы живём в двадцать первом веке и методы контрацепции сейчас на достаточно высоком уровне, и «случайная» беременность бывает только от недосмотра партнёров.

– Ответь на мой вопрос. Пожалуйста.

– Нет. Я не пойду на аборт. Потому что проще предотвратить….

Договорить я не успеваю, так как рот закрывают поцелуем.

– Идём делать твой тест, – тянет Дима.

Пытаюсь прийти в себя, ловлю ошарашенный взгляд Сергея, который поднимает большой палец вверх. Зашибись! Этого мне только не хватало! Нашли место, где целоваться! Убью Шейна!

– Он не мой, – возмущаюсь.

– Нужен тебе, значит, твой.

– Он нужен…. Да, тут ты прав: он мне всё-таки нужен.

Дмитрий

Никогда не думал, что задам этот вопрос.

Прошло слишком много времени, и «рана», полученная в молодости, уже давно не кровоточила, но, как оказалось, не заросла.

Я был слишком молод, слишком наивен, и слишком влюблён. Джулия была для меня всем: воздухом, водой, жизнью. Юная, хрупкая, невинная, похожая на ангела. Я был готов носить её на руках и целовать пальчики ног. С ней я познал первую близость с женщиной. И первую боль, когда Джулия сообщила, что прервала беременность.

Мы сидели в открытом кафе. Ветер баловался её пшеничными волосами, которые она пыталась убрать, но они всё равно не слушались. Любовался, как свет играет на её лице, придавая ему сияние.

– Димитрий, боюсь, что неделю нам придётся обойтись друг без друга, – Джулия склонила голову и смотрит в сторону. Потом переводит взгляд на меня.

– Почему? – касаться её и целовать было высшей наградой для пылкого юноши, каким я был.

– Мне пришлось сходить на чистку.

– Что? – переспросил, так как совсем не понял, о чём идёт речь.

– Я залетела, Дима. Мне сделали аборт.

Она сообщила об этом, мимоходом, словно говорила о погоде. Для неё это было досадное недоразумение, которое мешало её молодости, а у меня что-то оборвалось внутри.

– Зачем, Джули? У нас был бы ребёнок.

– Какой ребёнок, Дим? Мне только двадцать, да и ты слишком молод (Джулия была старше меня на год), а ты хочешь, чтобы я возилась с пелёнками? Моя карьера полетит к чёрту!

– Но ты могла хотя бы сказать мне. – В душе зародился протест, что решение она приняла самостоятельно.

– Зачем? К чему всё это? Мне не нужен никакой ребёнок, я люблю тебя. И хочу быть только с тобой, а не возиться с вечно орущим созданием.

Вспомнил, какой была Саб. Сестра выглядела уставшей, но счастливой. И я почему-то был уверен, что, когда у нас с Джулией будут дети, она будет с такой же нежностью смотреть на них. Но Джулия распорядилась по-другому.

– Джулия, ты должна была сказать мне! Это ведь и мой ребёнок! – Я не понимал, как она могла так поступить. Так легко решить судьбу ни в чём не повинного существа!

– Нет, Дим. Я не уверена, что это твой ребёнок.

– Что значит «не уверена»?

– Неужели ты думаешь, что ты в состоянии обеспечить все мои запросы? Мне с тобой хорошо, но это не значит… – Туча закрыла солнце. На лицо Джулии упала тень, и оно перестало светиться. Я смотрел на неё и не мог поверить, что мой ангел исчез.

Дальше слушать не смог. Встал и, даже не понимая, куда иду, ушёл.

Не помню, как оказался в том баре. Было много дыма и выпивки. Много женщин. Но сквозь пьяный туман я в каждой видел убийцу. Сейчас я, наверное, отреагировал бы по-другому, но для юношеского максимализма это было слишком.

Меня «вытащила» из запоя Сабина. Одной рукой она нянчила Люка, а другой отбирала у меня очередную бутылку вина, заставляла вставать с постели и идти умываться.

– Саб, отстань, я ничего не хочу. Иди домой. У тебя там муж и дети, – отмахивался от старшей сестры. Родители редко жили дома.

– Муж в клинике, а благодаря тебе мне приходится таскаться с детьми, потому что ты сам хуже ребёнка!

– Я в порядке, – отвечал на автомате.

Громкие звуки ужасно раздражали, я хотел, чтобы меня оставили в покое, поэтому засунул голову под подушку. Некоторое время надо мной никто не стоял, и я подумал, что Саб ушла, хотя этого не слышал. Вдруг подушку резко откинули, и на мою голову был вылит ковш ледяной воды.

– Ты что творишь, Саб! – подскочил. От резкого движения боль пронзила голову, и я схватился за волосы, с которых стекала вода с кусочками льда.

– Живо в душ! – рявкнула Саб. Моя милая добрая сестра в мгновение превратилась в злобную фурию. – Если ты сейчас не приведёшь себя в порядок, я отвезу тебя в клинику к Виктору, и пусть тебя лечат от алкоголизма!

– Какого алкоголизма, Саб?

– Ты только посмотри на себя, в кого ты превратился!

– Это не имеет никакого значения.

– Ах так?!

Сабина сверкала глазами, а потом каким-то образом умудрилась затолкать меня в душ и включила холодную воду. Собственно, я не особо-то и сопротивлялся. Опустился на поддон и, стуча зубами, продолжал сидеть. Сколько прошло времени – не знаю, но продрог я сильно. Сабина сама выключила воду и выпустила меня. С моей одежды стекала вода прямо на пол, но это меня не особо заботило.

– Вот вещи. У тебя десять минут, чтобы переодеться самому. Иначе я сделаю это сама, – твёрдо сказала Саб.

– Ты будешь смотреть на голого брата? – съязвил.

– Ты, наверное, забыл, что у меня растут два сына. Так что я на всё уже насмотрелась и не думаю, что ты меня чем-то удивишь, – фыркнула Саб.

Такой сестру я никогда не видел, но решил, что сверкать голым задом при ней не стоит, поэтому кое-как стянул мокрые вещи и засунул их в стиральную машину.

Выйдя из душа, меня встретил детский ор, и одуряющий запах еды. Только сейчас я понял, что ужасно голоден. Ведь кроме вина в моём желудке уже давно ничего не было.

– Саб, а можно их как-нибудь «убавить»? – спросил, имея в виду своих племянников.

– Это же дети, как ты их «убавишь»? Вспомни себя: от тебя вечно весь дом на ушах стоял.

– Не помню, – признался.

– За то я помню. Садись, ешь.

– А ты?

– Я Люка сначала покормлю. Он сам ещё плохо ест. – Сабина усадила Алекса, а младшего сына взяла на руки. – Ты ешь, ешь. Не смотри на меня так. Пока не поешь, я никуда не уйду. Алекс, детка, не нервируй маму, ешь аккуратно.

Смотрю на Саб, на то, как она подносит ложку ко рту маленького Люка и терпеливо ждёт, пока мой племяш соизволит открыть ротик.

Мой не рождённый малыш никогда не сможет есть.

Тошнота подкатывает к горлу, выскакиваю из-за стола и убегаю в туалет.

– Дима, давай я позвоню Виктору? – спрашивает Саб через дверь.

– Уйди, Саб. Не надо никому звонить.

– Дима!

– Уйди! Прошу!

Умываю лицо и прихожу на кухню.

– Дима, ты блевал? – спрашивает Алекс.

– Алекс! – одёргивает Сабина своего слишком умного сына. – Разве так можно говорить со взрослыми?!

– Я только спросил, – обиженно надувает щёки племяш.

– Блевал, – отвечаю, как мужик мужику. Ну и что, что ему всего пять.