Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ) - "m_nickolskaya". Страница 29

Его сигарета была скурена наполовину, когда Гермиона задала вопрос:

— На сколько хватает?

Малфой вдруг усмехнулся. Они оба. Потому что, казалось, совсем недавно этот вопрос задавал он, зная, совершенно точно, зная ответ наперёд. Вопрос в обоих случаях был риторическим. Потому что, как и он тогда, она знала сейчас, что он соврёт, сказав, что эффекта хватает надолго.

Драко промолчал. Докурил сигарету, растворяя окурок в воздухе.

— Гораздо важнее, на сколько ещё хватит меня, — его губы были слишком близко, а руки уже блуждали по голой горячей коже, скрытой чёрной тканью.

Грейнджер не настаивала на продолжении разговора. Рано или поздно они всё равно к нему вернутся.

***

Её кожа наощупь была нежной. Мягкой. Драко водил пальцами по рукам, рёбрам, получая взамен мелкие мурашки по всему её телу.

Грейнджер лишь смотрела на него, изучая мелкие морщинки в уголках глаз, отросшую щетину, немного покусанные губы.

Они лежали так уже, наверное, несколько часов. Солнце давно встало из-за горизонта, а пустынные улицы Лондона заполнились горожанами, торопливо оккупирующими магазины в попытках урвать оставшиеся Рождественские подарки или украшения.

— Завтра канун Рождества, — его голос был тихим, мягким, а его длинные пальцы уже перебирали локоны её волос.

— Да, это так.

Гермиона продолжала изучать его.

— Какие у тебя планы?

Она хмыкнула, но глаз не отвела.

— Последние несколько лет я не строю планов. Но тебя это не должно волновать.

— Почему нет?

Его забота была приятной. Временами даже необходимой. Грейнджер забыла, когда чувствовала себя так рядом с мужчиной. А уж рядом с Драко и подавно. Гермиона сощурила глаза, кидая на него недоверчивый взгляд, полный самого искреннего удивления.

— Драко Малфой предлагает отпраздновать Рождество вместе? — в конце фразы она даже хохотнула, не веря, что произнесла это вслух.

— Это так странно? — он снисходительно улыбнулся, обводя пальцами её острые скулы.

— Да, это чертовски странно. И вовсе необязательно.

— Что именно?

Грейнджер застыла. Страх, который она попыталась закопать поглубже в момент, когда сделала шаг навстречу Малфою, уже раскапывал сам себя своими огромными лапищами. Ей не следовало позволять себе такое. Не следовало.

Она резко выдохнула, притягивая простынь к голой груди. Всё, что ей нужно сейчас сделать — это одеться и уйти, чтобы не усугублять ситуацию. С таким темпом всё может зайти слишком далеко.

Она развернулась, свешивая ноги с кровати. В спальне было прохладно. Её платье было сложено на кресле. Она невербально призвала его, медленно оделась, а Драко всё это время не сводил с неё глаз, но не произнёс ни слова, пока наконец:

— Серьёзно? Убегаешь от меня как школьница?

Он уже встал с кровати, подойдя к ней близко. Чертовски опасно близко. На нём всё ещё не было одежды. Никакой. А это очень отвлекало от запланированных минутами ранее действий.

— Я не убегаю, Малфой. Я поступаю правильно.

— Убегая от меня, — утверждением.

Да, Грейнджер действительно убегала. Но не от него. От себя. Своих страхов. В основном страхов за будущее, которого у неё банально может не быть.

Она переживала не за себя — за него. Она — бомба замедленного действия. И уж точно не может позволить себе воспользоваться человеком ради удовлетворения своей минутной слабости. Драко такого не заслуживает. Он может даже не догадываться о том, что однажды, в самый неподходящий момент, он может потерять её навсегда. Просто потому, что кто-то сверху так решил. Ах, нет, не сверху. Внутри.

— Драко, не заставляй меня произносить это вслух. Думаю, мы оба понимаем, что так правильно.

— Знаешь в чём твоя проблема, Грейнджер? Ты, зная как поступить правильно, делаешь наоборот.

Его фраза тяжким грузом опустилась на её плечи. Гермиона собрала остатки своих вещей и направилась к камину, не обернувшись.

Эта ночь была прекрасной для обоих. И она навсегда останется в пределах этой квартиры.

***

Возможно, решение отпустить её этим утром было неправильным. Нет, не так. Это был грёбаный провал.

Продолжал стоять истуканом и слова не мог сказать, чтобы не позволить ей вот так убегать. Хотя Малфой полностью понимал её чувства, он корил себя за то, что не смог остановить этот поток внутри неё. Ему было также тяжело. Не только сегодня, а на протяжении тех же трёх с половиной лет, что и ей.

Он осознавал, что играет с огнём так же, как это делает Гермиона. Но, чёрт возьми, он действительно ничего не мог с этим сделать.

Проснувшись сегодня под утро, он чуть не задохнулся от осознания того, что произошло ночью. Когда он действительно понял, что смог взять на себя ответственность за её Тьму. За неё саму.

Это было сложно. Блядски сложно обдумывать, размышлять, принимать чёртовы решения. Но не действовать. Действовать было легко. Все его сомнения были толсто перечёркнуты его истинным желанием обладать ею. Полностью.

Но не её. Она сомневается. Возможно даже… боится?

Драко снова сел на кровать, уперевшись локтями в бёдра, ладонями держа голову. Он сильно надавил на глаза до появления белых мушек. Он не должен был её отпускать.

Нужно было стереть эту её растерянность. Внушить ей спокойствие. Доверие. Доверие? О каком доверии, блять, может идти речь, если он до сих пор так и не рассказал ей главного?

Драко рычит.

Она ведь сделала шаг к нему. Тот. Который неделями ранее был ему так нужен. Но что до правильности её последнего поступка, в этом случае он очень сомневался. Вот этот шаг был абсолютно ненужным. Да, ему так же страшно. Где-то очень глубоко внутри. Но страшно. Он не знал, чего ожидать в следующий момент. А для Драко Малфоя, который с юношества любил всё контролировать, это уже было катастрофой.

Грейнджер не должна чувствовать этот страх. Не от него. Не с ним. Не из-за него. Снова. Ему бы стать для неё пещерой Платона.

Драко выдохнул. С этим выдохом, с углекислым газом из его лёгких, вышла добрая часть навалившихся чувств и мыслей.

Ему стоит обдумать план своих действий, ведь он и подумать не мог, что Гермиона может бояться, но она боялась. Опрометчивых поступков, неправильных решений, громких слов и… настоящих чувств?

Двадцать четвёртого декабря снег валил с самого утра. Малфою не понадобилось много времени, чтобы решить, как действовать. Портключ был готов в течение трёх часов после запроса. Это тоже было небольшой привилегией главного целителя больницы Святого Мунго. Драко мог бы пользоваться ими чаще, будь в этом острая необходимость. Но в большинстве случаев он справлялся самостоятельно.

Кортина-д’Ампеццо в декабре кишела туристами и любителями роскошного горнолыжного курорта. Все отели и горные домики давно были забронированы, но Малфоя это мало волновало. Шале прямо у подножия Доломитовых Альп было подарком Нарциссы на его шестнадцатый день рождения. Наверное, уже тогда она знала, что в будущем это место станет жизненно необходимым для Драко.

После всего пережитого вернуться к нормальной жизни было, мягко говоря, сложно. Всё, что было ему нужно, как и каждому человеку, не только прошедшему войну — это место, где уединение не казалось одиночеством. Ведь одиночество страшно в своём проявлении, тогда как уединение вполне полезно и временами приятно. Здесь он мог мыслить вслух. Мог не бояться правды, какой бы жестокой и мерзкой она не была. Здесь стены лечили. Потому что были пропитаны материнской любовью.

Всё здесь ему напоминало о Нарциссе. И каждый раз, появляясь на пороге шале хотелось упасть на колени и истошно орать, принимая и проживая снова ту боль, которая накрывала его с головой каждый грёбаный день после смерти его матери.

Дом был небольшим, но очень уютным и тёплым. Пол, стены и потолок были деревянными. Хвоя. Нарцисса всегда пахла ею, и здесь всё было пропитано этим запахом. Огромные окна от потолка до пола открывали вид на горы. В дни, когда было особенно тяжело, всё, что делал Драко — это сидел на полу, зарываясь ногами в шерстяной ковёр, пил огневиски, смотрел вперёд, утыкаясь глазами в острые вершины гор, и считал. Секунды. Минуты. Часы. Пока снова не становилось терпимо.