Муж напрокат (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна. Страница 44

— Но мне известно достаточно, чтобы разобраться в том, что я чувствую, Ксюшенька. Я уже не мальчик.

Я всё равно в растерянности. Кем бы ни был Максим и как бы сильно мне ни нравилось проводить с ним время, любовь — это что-то большое, чистое и светлое. Любовь — это не жаркий интим и уж точно не фиктивный брак.

— Я думал, что у нас взаимно. Казалось, что я добился твоей благосклонности, Ксюш.

— Это другое. — Глупо накидываю покрывало на голову, превратив его в гигантский платок до пят. — Ты должен был хорошо подумать, прежде чем сообщать мне об этом.

И снова Максим смеётся. Но я бы не сказала, что зло, скорее искристо, по-доброму.

— Если бы Ромео долго раздумывал о любви, то много потерял бы.

— А если бы хорошо подумал, то остался бы жив.

— Жизнь коротка, Ксюша. — Отворачивается, разрывая зрительный контакт, втягивает водух носом. — И если я говорю, что люблю, значит люблю. Мне лучше известно. «Ромео и Джульетта» — чудесная история.

— Я тоже знаю эту историю, и до Джульетты легкомысленный юный Ромео Монтекки безответно любил красавицу Розалину, её кузину. Предпочитал предаваться грустным размышлениям. И в дом, на бал, ввалился именно ради неё.

— А дальше, увидев Джульетту, Ромео уже больше никого и ничего не видел, кроме неё. И сразу же её поцеловал.

— Это средневековье, там всё было гораздо проще.

Ещё одна улыбка.

— Непреодолимое влечение было всегда, и его невозможно анализировать, Ксения. — Поймав мою руку, тянет к себе. — Я от тебя дурею. Ради тебя готов свернуть горы и собрать кувшинки на соседнем болоте. Ты хотя бы представляешь, что я почувствовал, когда обнаружил, что ко мне в труселя забралась пиявка?

Не сдержавшись, хихикаю.

— Ты сам, что ли, кувшинками занимался? Я думала, у тебя для этого есть специальные люди.

Макс берёт моё лицо в ладони. Убирает волосы за уши. А я заливаюсь краской. Потому что уже поверила ему. И даже если он обманул, то я очень рада обманываться. Потому что…

— Конечно сам. Каждую кувшинку оторвал и всунул в листик. Есть вещи, которые я никому не доверяю, особенно такие важные, как твои кувшинки. Я всё уладил!

Я краснею, смутившись, чувствую, как сладкий жар разливается по телу, полыхнув внутри. Он заставляет щёки покрыться румянцем, а ноги стать совершенно ватными. Максим безмятежно улыбается и всё ещё держит моё лицо. Ай, была не была… Сколько той жизни!

— Я тоже люблю тебя, — смотрю на него как маленький котёнок, боясь наказания от хозяина, но искренне надеясь на то, что вместо этого он прижмет меня к себе.

Максим расплывается в бархатной улыбке и, не переставая смотреть в глаза, гладит мои скулы и щёки. По-мальчишески прикусывает нижнюю губу, сведя брови.

— Скажи это ещё раз.

— Я люблю тебя.

А дальше ласково целует. И сердце сладко сжимается, потому что этот поцелуй совсем другой. Он полон чувства благодарности.

Глава 30

Никуда мы не поехали. Не смогли оторваться друг от друга. Так и устроились на заднем сиденье его машины, основательно обнявшись.

Максим периодически целует меня, ласково перебирая волосы, а я прижимаюсь щекой к его тёплой груди.

— Надо домой, вдруг дети проснутся. Переживаю.

— Не волнуйся. С ними ничего не случится. Сейчас дежурит Егор. Он спит на диване, я дал ему за это две штуки.

Расхохотавшись, я целую Дубовского в губы.

— Ты заплатил Егору две тысячи?! — округляю рот от удивления.

— У вас всё удивительно дёшево. Я думал, тысяч пять надо, но у него глаза загорелись уже на тысяче. И я решил — дам две, так он чуть ли не целоваться со мной полез. А я вообще-то не по этой части, сама понимаешь.

Не могу не смеяться. Гогочу как малолетка, хватаясь за живот. А Максим замирает и гладит моё лицо, приятно касаясь щеки.

— Я поговорил с одним человеком насчёт твоих детей. Вроде бы дело замяли. Но в этом плане лучше не рисковать, потому что в любом случае будет ещё одна комиссия. Полноценная семья и хорошая работа обязательны.

— Почему ты не сказал мне сразу? — дёргаюсь, резко приподнимаясь, хватаюсь за его голые плечи.

— Боялся, что ты откажешься выходить за меня замуж.

— Ах ты!

И в шутку стукнув его в каменный живот, я получаю множество поцелуев в щёки, губы, шею и глаза. Мы много смеёмся. Наперебой рассказываем друг другу истории из детства, хотим спать, зеваем и снова смеёмся, потому что не можем отклеиться друг от друга.

— Я был очень непослушным ребёнком и всё время лез в разные дырки. А однажды застрял в заборе. Мне вызывали МЧС. Мужики приближались с электропилой. И я подумал, что они собрались отхватить мне голову за непослушание. Я визжал как резаный! В общем, они дольше уговаривали меня, чем спасали.

Очень долго и громко смеёмся, я — так просто до слёз.

— Душновато здесь, да? — морщится Максим и открывает окна.

Из нас льётся столько эмоций, они заполняют собой всё пространство. Дышать действительно нечем. Хочется пить и поспать хотя бы полчасика, потому что просто вырубает на ходу. Но я не хочу, чтобы моя первая брачная ночь заканчивалась. Она замечательная, волнующая, неповторимая.

— А я была очень хорошей девочкой. — Беру его крупную ладонь в свои руки и начинаю гладить красивые длинные пальцы. — Мама рассказывала, что если говорила мне сидеть на лавке с сумками возле магазина и ждать её, то унести меня можно было только вместе с лавкой.

— Твои девчонки явно пошли в мужа, — намекает Максим на непослушание моих дочерей.

Я пожимаю плечами.

— Он был разным, иногда очень правильным, а иногда уходил в отрыв.

— Как в ту ночь?

— Да, — мрачнею, сейчас немного неудобно перед отцом моих детей.

Он умер, а я счастлива. И Максим, кажется, ревнует.

— Скучаешь по нему?

— Всё больше ловлю себя на мысли, что забываю, каким он был.

— Я завидую ему.

— Почему?

— Потому что вас всегда будут объединять дети.

— А нас — кувшинки и пиявка в твоих штанах.

И тягостная пауза сменяется новым приступом гогота.

— Вот поэтому я на тебе женился, — ржёт Максим и припечатывает ещё один сладкий поцелуй в лоб. — У тебя чудесное чувство юмора.

Я смущаюсь. А Максим игриво развивает эту тему:

— Был у меня случай. Застрял я как-то с незнакомкой в лифте. Подошёл, значит, к панели. Деловито пощёлкал кнопки разных этажей. Лифт, естественно, не отреагировал. Нажал кнопку вызова диспетчера. А там тишина, и, не глядя в сторону девушки, говорю ей: «Приехали».

Она тяжело вздыхает. Ну, думаю, нужно как-то разрядить обстановку, и так же, не поворачиваясь к ней, спрашиваю в шутку: «А вы случайно не маньяк?» Девушка улыбаясь отвечает: «Нет». А я решаюсь пошутить и без задней мысли говорю: «Это хорошо, а то два маньяка в одном лифте как-то слишком».

— Максим! — снова прыскаю со смеху, надрывая кишки.

— Ты бы слышала, как она орала! — поддерживает меня Максим, заливаясь. — В общем, в тот день я понял: юмор не мой конёк. Благо через несколько минут дозвонился до диспетчера. Девица выбежала как ошпаренная. А у тебя отличное чувство юмора, Ксюш.

И мы снова хохочем. И кстати, уже не такие обнажённые. Мой супруг натянул трусы и штаны, разве что забыл надеть рубашку. Но я не против, мне нравится касаться его рельефной груди, покрытой жёсткими волосами. Я всё же надела сарафан, подаренный мужем, а то мало ли. Вдруг кто-то заглянет в окно машины.

Кстати, о подарках. Максим застегнул мне на шее кулон с точно таким же камнем, как на обручальном кольце. Смотрится изумительно. Я не знала, как его отблагодарить, а он подмигнул и уверил, что мы обязательно что-нибудь придумаем.

— У меня тоже был смешной случай. Я однажды поругалась с лучшей подругой накануне её дня рождения. На следующий день написала ей письмо, кинула в ящик, но она не ответила. Мы тогда в школе на летних каникулах в поле работали, на практике. Я так страдала! Пришла с работы домой, умылась, надела халат, налила себе компота… И через некоторое время мне так стало себя жалко — не передать! Я распсиховалась, расплакалась. Я не могла угомониться. Я умирала от горя! В общем, я решила оторваться самостоятельно, без подруги. Встала, надела какую-то обувь и поехала на велосипеде в наш клуб. Прямо в банном халате. Что самое интересное — меня туда даже пустили. Проблема в том, что в какой-то момент я одумалась и обнаружила себя на танцах в таком виде. Остаток вечера провела в кабинке туалета. Сгорая от стыда.