Кодекс Охотника. Книга III (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 16

Из тайной жизни Охотника

Неписаным правилом Охотников было: «Зуб за зуб, глаз за глаз». Сандр всегда славился умением проеб… потерять или сломать свое оружие. Из-за этого над ним часто шутили.

Вот только ситуации были разные и, как правило, Сандр не был виноват в случившемся.

Особенно запомнился его друзьям-весельчакам один случай. В лесном озере поселился огромный водный монстр, что начал таскать крестьянский скот, который ходил туда на водопой. Местные долго терпели, но когда монстр утащил пару молодух, что стирали в ручье неподалеку, они наняли Охотника.

История умалчивает, куда делся меч Сандра, но в какой-то момент он сошелся с Озерным Выползнем врукопашную. Речной монстр извернулся, и схватил Охотника за задницу. На что возмущенный Сандр сделал тоже самое. Не только доспехом и силой рук был славен этот Охотник – его зубы были страшным оружием! В итоге, монстр был повержен, а с подачи его веселых друзей, которым местные подробно описали всю битву, за суровым Охотником, на некоторое время, закрепилось обидное прозвище – «Жопохват».

Глава 7

Военный самолёт взлетел над Токио. Я припал к иллюминатору, дабы ещё раз посмотреть на этот интересный город и страну. А страна действительно была интересной. Очень интересной. И я сюда обязательно вернусь, как только найду в себе силу противостоять этим гигантским монстрам.

У меня включилось мышление Охотника, когда я чётко разделяю человечество, и всё, что ему угрожает. Это похвальная позиция. Вот только, по прибытию в Иркутск, нужно эту позицию подкорректировать. Ведь обычно, когда сражаешься на одной стороне, не ожидаешь удара в спину. А «человечество» в Иркутске, точнее, некоторые из них, как раз хотят моей крови. Ну, это будет потом.

Мария была непривычно тихой. После дуэли и проведенного нами вместе времени, она стала смотреть на меня другими глазами. После ресторана она даже невинно поинтересовалась, куда я собрался.

– Куда это я? В дом терпимости!

Да, это позорно звучит для благородного аристократа. Но вот Сандр, в своё время, совсем этим не пренебрегал. Когда вокруг тебя в течение недели, а то и целого месяца, находятся уродливые твари, напряжение в теле растет, и голова может взорваться, то по прибытию в места человеческого обитания любая женская особь покажется тебе королевой. Ну, а в Японии-то это сам бог велел.

Я, когда возвращал меч Накамуро, абсолютно не смущаясь, поинтересовался этим предметом, на что старый самурай абсолютно без улыбки с пониманием дела, дал мне рекомендации, куда лучше всего мне сходить.

В общем, чувствовал я себя сейчас облегченным. Во всех смыслах этого слова, ага! А вот реакция Марии была похожа… Ха, смешно… Она была похожа на реакцию Хельги, что постоянно обвиняет меня в неразборчивости сексуальных связей. Какое им вообще до этого дело?

В общем, Долгорукова предложила не возвращаться в Иркутск, а слетать к ней в гости. Она передала личное приглашение своего отца, который хотел выразить мне благодарность. Вот только я отказался. Постарался сделать это наиболее мягко, сказав, что при первой возможности обязательно прилечу. Потому что через три дня у меня окончательный суд по судьбе моего поместья, и мне нужно находиться в Иркутске. Мария внешне согласилась, но было видно, что она расстроена.

В итоге, мы тепло попрощались, и я плюхнулся в такси, неприятно удивившись косому взгляду таксиста в сторону Карамельки.

Ну да, это вам не Япония. Привыкай, Сандр…

Мы двинулись в сторону моего нового временного дома.

Как всегда, я отправил вперед Шнырьку, который доложил, что меня пасут, как минимум две машины, стоящие возле Центра. Судя по тому, что в каждой из них было по два слабых Одарённых, это вряд ли группа захвата. Скорее всего, наблюдение.

Когда моё такси показалось в пределах их видимости, соглядатаи схватились за трубки, и начали кому-то лихорадочно названивать. Ну что ж, теперь Король знает, что я вернулся в город.

Охрана поприветствовала меня на входе, а начальник караула сообщил о том, что начальник Центра просил передать, чтобы я, по возможности, зашёл к нему, когда мне будет удобно. Я кивнул и направился «домой».

Как же я удивился, когда увидел, подходя к казарме, что на скамеечке сидели и мило щебетали Анна с Хельгой. Я никогда не пойму этих женщин. При моём отъезде Хельга готова была убить её одним только взглядом. А сейчас они со стороны выглядели, как лучшие подруги.

– Здравствуйте, девочки! – широко улыбнулся я, подходя к девушкам. Они, увидев меня, сразу замолкли.

Анна широко и довольно искренне улыбнулась, помахав мне рукой.

У Хельги улыбка была более унылой, с оттенком какой-то грусти. Но тем не менее, она тоже слегка кивнула, приветствуя меня.

– А я вам подарки привёз, – широко улыбнулся я, вызвав восхищенный возглас у Анны и недоумённый взгляд у Хельги.

Я достал два шелковых кимоно, которые меня уговорили купить гейши в доме терпимости.

Я, честно говоря, подохренел, когда они, после окончания основной цели моего визита, радостно защебетали, расспрашивая о моей жизни. Я был расслаблен и доволен, и проговорился о том, что в Иркутске есть пара знакомых девушек. На что они сказали, что им обязательно нужно привезти подарки. И в качестве подарка они тут же предложили кимоно, продемонстрировав его на своих идеальных телах, и предложив помощь в подборе размера и расцветки. Ну, я и согласился, хотя эта невесомая шелковая тряпочка обошлась мне в две тысячи рублей, каждая. Да-да. Конечно же, я купил кимоно для Анны. А вот зачем я купил для Хельги, я понятия не имел.

Марии, кстати, не рискнул его покупать. Наши отношения не были настолько близкими, хотя она мне, конечно, нравится. И как воин, и как девушка.

И снова абсолютная разница в восприятии. Анна радостно покрутилась, прикладывая кимоно к себе. И даже позволила себе поцелуй. В щеку, конечно. А Хельга смотрела на него, примерно, как мальчик смотрит на подаренную ему куклу, с недоумением. Ну, это у меня возникла такая аналогия. Возможно, в голове у неё было что-то другое. Но, в конце концов, она внезапно довольно искренне улыбнулась и сказала:

– Спасибо, Александр.

«Александр». Какая же она… официальная.

Мне нужно было принять душ. Я оставил блестящую Карамельку с девушками.

Почему блестящую? Да потому что дом терпимости, в котором я был, был экстра-класса, и его посещали самые высокородные жители Империи. Там было всё для их удобства, в том числе и груминг-салон для их питомцев. Карамельке, кажется, сделали массаж, вычесали шерсть, и обработали коготки. Суровая кошка немного смущалась, но во второй раз я увидел, что она реально получила удовольствие.

И да, эта предательница с лёгкостью осталась с девушками, буркнув мне мысленно:

«Иди, занимайся своими делами».

Я помылся, и с удивлением увидел висящий рядом комбинезон Истребителя без знаков отличия, под мой размер. Учитывая, что я снова остался без одежды, я хмыкнул и натянул его на себя. Идеально сидит. Кажется, это Анна позаботилась обо мне.

Ну, я и пошёл Хрулёву. Он был очень вежлив, приглашая меня «когда мне удобно». Но зачем нервировать одного из самых могущественных людей в Российской Империи. Могущественного не по силе, хотя он был вполне на уровне Мастера, но по положению.

– Василий Петрович, разрешите?

– А-а-а… Саша, заходи!

О, уже Саша, не Галактионов. Я присел.

– Я тебя не спрашиваю, наливаю сразу чай, – сказал дед. – И, конечно же, с мёдом.

Я лишь улыбнулся, сказал:

– Спасибо большое! С удовольствием!

Я уже выяснил, что «дед» держал здесь собственную пасеку. Мёд был его собственным. Он им безумно гордился. Хотя никому не говорил о том, что у него хобби пчеловода. Но это было «секретом Полишинеля». Об этом знали все, но играли в ту же игру. Просто с удовольствием принимали угощение. И да, своим мёдом он кормил далеко не всех. Это своего рода была честь, которой удостаивались немногие. К слову сказать, мёд был действительно неплох.