Созданные магией (СИ) - Чикина Елена. Страница 21

―А среди твоих знакомых нет такого?

Она призадумалась и даже явно до чего-то дошла в своих мыслях, но потом тряхнула головой.

Глава 6.3

―А гадалка не предсказала тебе, когда ты его встретишь?

―Она сказала, что это неясно. Какие-то помехи, из-за которых она не может увидеть мое будущее. Но я еще раз к ней приду, может, через месяц.

Наверное, помехи из-за меня, колдунья говорила, что не видит четко, что меня ждет. Так что, когда будущее Жени не будет связано с моим, она сможет увидеть яснее. Вот поступим в разные вузы, будем общаться только в соцсетях, и тогда она получит свое предсказание.

―А что ты решила насчет Максима? ―интересуюсь я.

―Я не порву с ним, если ты об этом! ―входит в оборону подруга.

―А как же голос разума?

―А кто сказал, что Максим не полюбит меня больше, чем я его?

Ну, конечно! Что за странный самообман, разве она не видит, к чему все идет? И тут я решаюсь:

―Едва ли. Я не хотела тебе говорить, но… твой Максим ко мне подкатывал.

Ну, вот я ей и рассказала. И по-прежнему считаю, что мне не стоило этого делать.

Подруга ничего не говорит, только смотрит на меня, сощурив глаза, а я не решаюсь прервать это молчание.

Но, в конце концов, она заговорила:

―Ну конечно, ты ведь у нас королева красоты, и все парни от тебя без ума! ―ее голос дрожит от злости. ―Я тебе не верю! Может, он тебе самой приглянулся, ты поэтому так стараешься нас рассорить? У тебя семь пятниц на неделе: сначала Антон, потом Андрей, а теперь, видимо, Максим? Иди к черту!

С этими словами Женя вскочила и унеслась на улицу, предварительно хлопнув дверью.

Я закрыла глаза и потерла виски. Нет, это все-таки чересчур! Мы с Женей лучшие подруги с самого детства, но она не только не поверила мне, а еще и к черту послала! Я несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться. Ладно, она скоро отойдет, и даже, наверное, извинится. Я же знала, как она это воспримет, это не должно было стать для меня такой неожиданностью!

Я убрала недоеденный суп и ушла в свою комнату делать уроки. Но мои мысли постоянно возвращались к нашей ссоре. В последнее время я со всеми перессорилась, остались только Арина с Оксаной. А ведь я ненавижу конфликты! Зато у всего этого есть и положительная сторона — мне не придется скучать по школьным друзьям после выпускного.

Ладно, что за глупые мысли приходят мне в голову, помиримся мы с Женей!

Дело в том, что между нами никогда не стоял парень. У Жени всегда был кто-то на примете, а у меня был Антон, точнее мечты о нем. И что-то мне подсказывает, что наша дружба не выдержала бы такого. Но тут речь ведь не об этом, просто Максим ей не подходит, вот и все. Но теперь она его ко мне на пушечный выстрел не подпустит, даже когда мы помиримся.

В какой-то мере, наша с Женей размолвка мне даже помогла. Отвлекла меня от главного. От того, о чем я все еще не хотела думать. Но вечером, когда чистила зубы, я вновь увидела синяки на своей шее. «Ты чуть не умерла». Сегодня я могла умереть от соприкосновения с энергией моей мамы.

Неужели… неужели это правда? Значит, она не бросала меня! Она отправилась вслед за ним и умерла. Что-то во мне все еще не верит в это. Но в глубине души я знаю, что это правда. Я почувствовала это, тогда, на магическом сеансе, почувствовала всем своим существом.

Как я хотела ее любви, всю свою жизнь, как нуждалась в ней!.. Но теперь, вместе с пониманием того, что она всегда была моей настоящей мамой и покинула меня не по своей воле… я осознала, что потеряла ее навсегда.

Я обхватила себя руками и заплакала. Плакала и плакала, сидя на краешке ванной. Боль потери была ошеломляюще сильной.

Но слезы помогали. В конце концов, я успокоилась, вздохнула полной грудью и умылась холодной водой. Взглянув в свои глаза, я увидела в них отражение своей печали. Глаза яркого голубого цвета, должно быть, такие были у моего отца. У отца, от которого я унаследовала свой дар.

Глава 6.4

В моем сердце зародилось чудовищное подозрение. Да может ли такое быть? Но что же еще могло произойти…

Я прошла по коридору, постучала в дверь бабушкиной комнаты и вошла, не дожидаясь ответа.

―Что такое, Эми?

Бабушка читала при свете ночника, сидя на кровати, маленькие очки сползли на кончик носа.

―М-м-м, бабушка, когда мама уехала, ты ведь пыталась найти ее?

Она с грустью посмотрела на меня и немного помолчала.

―Да, я ездила в Казань, у меня был адрес твоего отца. Но они уже уехали оттуда, я так и не нашла никого из них. Твой отец не хотел детей, ты знаешь, но Анжелику он носил на руках… Я знала, как сильно твоя мама его любила, поэтому не удивилась, что она сбежала вместе с ним.

―Но почему тогда она ни разу не навестила нас с тех пор?

―Конечно, потому что ей стыдно. Она ведь бросила нас с тобой, конечно, она думает, что мы ей этого не простим. Но знаешь, Эми, будь у меня ее номер, я сказала бы ей, что не держу на нее зла. Я уговорила бы ее вернуться, хоть ненадолго.

―Спасибо, бабушка… ―выдавливаю я и выхожу за дверь.

Меня снова начали душить слезы. Нет, я не смогу ей сказать, что ее дочери давно нет в живых. Я вернулась в свою комнату, чтобы выплакаться в подушку. Слезы принесут облегчение…

Мне и правда стало легче, и мне даже не пришлось глушить боль вином, как я делала раньше. Да только я никак не могла заснуть. Мысли без остановки крутились в голове, я раз за разом вспоминала все, что произошло на сеансе у гадалки, все еще слышала крик «Она твоя дочь!», чувствовала ее отчаяние и ужас… Чудовищное подозрение все глубже укоренялось в моем сознании.

Нет, я так не могу! Я встала с кровати и пошла на кухню. Налив воды в стакан, медленно выпила ее, пытаясь успокоиться. Возможно, все совсем не так, как я думаю. Да мало ли что могло тогда произойти!

Я всегда считала, что Бритва Оккама — полная чушь. Самое очевидное, может быть, и наиболее вероятно, но что считать самым очевидным? У нас никогда не бывает всех кусочков головоломки, добавишь еще один, и ребус сложится по-другому. Такое бывает сплошь и рядом.

А у меня всего несколько кусочков. Мама поехала в Казань и, если верить моему видению, встретилась-таки с отцом. А потом ее задушили. Кто, зачем, почему? Нет ответа. И это если безоговорочно верить галлюцинации, посланной мне гадалкой. И хоть мне и кажется, будто она правдива, это может быть обманом чувств. А насчет синяков… Я слышала, что если в состоянии гипноза внушить человеку, что до него дотронулись раскаленным железом, на месте касания проявится ожег. Так что с моей шеей может быть то же самое.

Вернувшись в спальню, я открыла форточку, впустив в комнату свежий ночной воздух, а заодно негромкий шум Невского проспекта и веселые голоса гуляк, столпившихся небольшими группками возле баров и ресторанов. Привычный гул. Но сегодня что-то зловещее мне в нем слышалось, и даже фонари на улице светили холодным мрачным светом.

Со мной уже было нечто подобное после автобусной экскурсии, во время которой нам рассказывали о трагических исторических событиях, произошедших в нашем городе. После кошмарной истории убийства Павла I, рассказанной в ночи, мне повсюду начали мерещиться призраки. Может показаться забавным, но мне было не смешно.

Каждый день, с наступлением темноты, Петербург, мой любимый город, будто превращался в своего жуткого, пугающего двойника. Дома и переулки, в которых совершались убийства, улицы, на которых во время блокады прохожие падали и уже не могли подняться… Даже моя родная квартира, уютная и благоустроенная, несла на себе отпечатки ужасных трагедий и давних печальных историй.

Я назвала это чувство «могильный холод», оно перестало меня преследовать примерно через год после той экскурсии, но иногда возвращалось, например, после какой-нибудь особенно кошмарной истории про блокаду или после посещения Пискаревского кладбища.

И вот сейчас. Как тут уснешь? Я легла на кровать и уставилась на бледные пятна света на потолке. Мне захотелось достать коробку с фотографиями из-под кровати, пересмотреть их. Но я себе не позволила. Мне нужно сначала прийти в себя.