Между нами война (СИ) - Марика Ани. Страница 3

— Привет, — улыбнулась я, крепко прижимая к груди моё самое любимое и родное существо на всём белом свете, не считая мамы, конечно, — она у меня мировая женщина. Отца десять лет назад похоронила, меня вырастила, с Мироном помогает. Мама пахала, как лошадь, чтобы обеспечить нас после смерти отца, и она же первая поддержала моё решение оставить ребёнка. Когда я, комкая платье, призналась маме, что беременна, а отец ребёнка сгинул в неизвестном направлении, то ожидала услышать "я тебя предупреждала, что никаких мужчин до конца учёбы". Потому что действительно предупреждала, что женщина должна в первую очередь полагаться на себя, поскольку муж сегодня есть, завтра нет — а ты сидишь у разбитого корыта в итоге — без работы, с детьми на шее.

Сидя перед мамой, опустив покаянно голову, услышала:

— Будем, рожать, Мира. Не дрейфь, Климовы никогда не сдаются.

В шоке посмотрела на любимую мамулю и бросилась на шею, обнимая и рыдая, благодаря за такую нужную сейчас поддержку.

Мама продолжала работать до момента, когда я вышла из декрета, и устроилась сразу на две работы, чтобы обеспечивать нас троих. Теперь она помогает мне с внуком, нашла он-лайн подработку — озвучивает книги в аудио-формате, ещё и умудряется флиртовать с вдовцом соседом с пятого этажа. Правда, жалуется, что старый он, ей бы помоложе найти, лет так эдак 36-38-ми. И ничего, что женщине, на минуточку, самой полтинник.

Я поцеловала Мирона в щёчку, растрепала его тёмные, как смоль волосы, и понеслась переодеваться. Мой диванный критик последовал за мной и забраковал все нормальные платья. Вынес безапелляционный вердикт "они все старушечьи", и предложил покопаться в шкафу у бабушки. Она, мол, лучше одевается. Маленький вредный демонёнок.

Я потратила кучу времени на выбор наряда, выгнала всех из комнаты, выбрала тёмно-синее приталенное платье в пол, с разрезом чуть выше колена и наглухо закрытым декольте. Надела туфли-лодочки в тон к платью. С волосами особо мудрить времени уже не было, расчесала их, взбила слегка и побрызгала лаком, чтобы лежали красиво, подкрасила глаза и губы, и вылетела, как ошпаренная.

На свадьбу я опоздала, и пробираться к нашему столику пришлось среди толп родственников. Завидев меня, слегка захмелевший начальник тут же вскочил и пододвинул пустой стул, разместив возле себя. Я извинилась, и устало плюхнулась на него, поблагодарив.

— Опять опоздали? — пожурил Пал Геннадич. Закатила глаза и залпом выпила предложенное шампанское, пить хотелось ужасно, а ещё есть.

Шампанское ударило в голову мгновенно — булочка с обеда давно переварилась, а голодный желудок проглотил шампанское моментально и недовольно булькнул. Я налегла на салаты, дабы не испортить себе вечер и последующее утро, и не опьянеть раньше времени. Начальник очаровательно улыбался, подкладывая мне мясные нарезки, и отвешивая комплименты. Торжественная часть прошла мимо меня, а вот танцы начались, как гром среди ясного неба. Мои выпившие коллеги, во главе с главным бухгалтером, выпорхнули из-за столика и побежали трясти жирком, а на моё колено легла рука Павла Геннадьевича, а к уху склонились его губы-вареники.

— Мира, как же я рад, что вы пришли, — шептал он, продвигая конечность вверх по ноге.

Руку стряхнула, голову тоже, и попыталась отсесть, но мужчина зафиксировал мой стул.

— Павел Геннадьевич, — вздохнула я, — если вы не прекратите ваши приставания, я уволюсь, а на вас подам жалобу учредителю.

— Куда ты уволишься? На что жить будешь? Тебе сына поднимать, — усмехнулся мужчина, двигая меня к себе, — знаешь, сколько жалоб лежит на столе у нашего учредителя? Лишняя бумажка, он её не заметит. Так что не ломайся, лучше расслабься, потанцуй, выпей, а потом поедем ко мне.

Он налил мне бокал шампанского до самых краёв и подал. Чтобы не пролить его, приняла и отпила немного. Нужно рвать когти, поняла я, и попыталась встать.

— Куда ты пошла? — не понял меня шеф.

— Танцевать, — с вызовом посмотрела на мужчину.

— Ох, ну конечно, пойдём, потанцуем, — согласился он и, сжав мою ладошку потными мокрыми пальцами, повёл в центр танцпола, туда, где уже плясали наши коллеги. Как назло, музыка с весёлой танцевальной сменилась на медленную, и мужчина прижал меня к своему пузу.

— Павел Геннадьевич, — пыхтела я, пытаясь выбраться из захвата. Устраивать концерт на свадьбе не хотелось, но и терпеть его лапанье тоже.

— Мирослава Евгеньевна, — шептал он, пытаясь поцеловать в щёку.

— Если вы меня сейчас же не отпустите, я устрою такой скандал, вы у меня под суд пойдёте! — прошипела я, смотря в глаза начальнику.

— Слушай, Мира, — сказал он, положив руку на мои нижние девяносто и прижавшись своим пахом. — Я что, как-то не так выразился? Тогда повторю ещё раз — сегодня ты перестаёшь бегать от меня, становишься ласковой кошечкой, после вечеринки едем ко мне домой, где ты долго и со вкусом удовлетворяешь мои пожелания. Только на этих условиях я оставлю тебя работать в компании.

— Ты её слышал, боров? Убрал руки немедленно, пока я их тебе не сломал, — раздался за спиной бархатный баритон с нотками хрипотцы, до боли знакомый, и когда-то такой родной. Повернулась на звук и уставилась в тёмно-карие, как у моего сына, глаза.

Павел Геннадьевич выпустил меня и гневно обратился к мужчине, что-то отвечая, но я не слышала его, не слышала музыку, крики поздравлений, топот ног, — я ничего не слышала. Передо мной стоял мужчина, пять лет назад разбивший мне сердце, и подаривший на память точную копию себя. Он снова что-то сказал моему начальнику и повернулся ко мне. Прижал несопротивляющееся тельце к себе, и повёл в танце. Мы двигались красиво в кругу танцующих, он умело и профессионально вёл меня в танце, кружил, прижимая к своему мощному телу.

— Как ты меня нашёл? — прошептала я, когда музыка закончилась, и мы остановились.

— Привет, Мира, я скучал, — не ответил он, проводя большим пальцем по моему лицу и заправляя локон за ухо.

Я дёрнула головой, отстраняясь от ласки, и сделала шаг назад. Нельзя, нельзя поддаваться обаянию мерзавца.

— Мне нужно в уборную, — сказала я, направляясь за сумочкой.

— Нам нужно поговорить, малышка, — пытался остановить меня отец моего ребёнка.

— Да, да, поговорим, я немного устала и хочу писать, — отмахнулась я, — подожди меня здесь.

В моей голове набатом стучала лишь одна мысль: «Бежать!!». Бежать, и быстро — от него, от начальника, от всех. Самое главное, он не должен узнать о Мироне, иначе ворвётся в мою налаженную и спокойную жизнь. Я не должна позволять ему снова разрушить мой мир и вытоптать душу.

Я спешно ретировалась вниз, сделав крюк мимо туалета, и побежала в подвальный этаж, где была гардеробная. Схватила своё пальто и попросила выпустить меня с чёрного выхода для персонала. Улыбчивая девушка кивнула мне, и проводила через кухню. Пока одевалась в гардеробе, успела через приложение вызвать такси к месту чуть дальше ресторана, и как только оказалась на улице, побежала во двор, куда поставила точку посадки. Таксист уже стоял и ждал меня; как только я оказалась в салоне авто, расслабленно выдохнула и потёрла переносицу, откидываясь назад.

Жаль, но придётся снова резко менять жизнь.

Глава 2. Гость из прошлого

Мирослава

Я зашла в пустую квартиру, и тут же была оккупирована Демоном. Маленький, но гордый пёс, виляя хвостом, встречал меня у порога.

— Привет, малыш, — потрепала я пса по голове, — кушать хочешь? Гугуши хочешь?

Гугуши — означало гулять. Собака была очень умная, а её хозяева ленивые. Мы открывали ей дверь в подъезде со словами «иди гугуши», и уходили домой. Собака гуляла, делала свои дела, возвращалась и громко лаяла под окнами. В это же время Мирон уже просыпался и спускался вниз, чтобы запустить Демона обратно. Вечером мы старались с Мироном гулять вместе, но так как они ушли, я смело позвала пса и пошла открывать подъездную дверь.

— Иди гугуши, давай, Демон, вперёд, — поторопила я собаку.