Мольба о милосердии - Картленд Барбара. Страница 23

Мариста не удержалась от улыбки.

— Я была совершенно уверена, — молвила она, — что вы не придете в церковь, и не сомневаюсь, это было в первый и последний раз.

— Как бы там ни было, — усмехнулся граф, — надеюсь, я заслужил вашу похвалу.

— Зачем вам моя похвала? По-моему, вы и так вполне довольны собой.

— Допускаю, что я был доволен собой, пока не приехал в замок, — кивнул граф. — Но с тех пор, Мариста, вы так ясно указали мне на мои ошибки и недостатки, что теперь я очень остро их ощущаю.

Мариста издала слабый вскрик.

— О, только не это! Вам совсем не нужно себя изменять! Ни в лучшую, ни в худшую сторону… Вы — это вы, какой есть.

Граф взглянул на нее с любопытством.

Они ехали в чрезвычайно удобном открытом экипаже, и Мариста восхищалась, как модно и элегантно выглядит граф в изящной визитке и высоких ботфортах, которые наверняка вызвали бы у Энтони жгучую зависть.

Один его белый галстук чего стоил!

Мариста в отчаянии подумала, что если Энтони желает выглядеть так же элегантно, то на своих пятидесяти пяти фунтах он далеко не уедет.

— Чем вы встревожены, Мариста? — вдруг спросил граф.

— Откуда вы знаете, что я встревожена?

— Я уже говорил, у вас очень выразительные глаза.

— Значит, мне придется впредь опускать их в вашем присутствии или говорить только о том, чем я сама хочу с вами поделиться.

— Мне кажется, хотя я могу и ошибаться, — заметил граф, — вы от меня многое скрываете.

Застигнутая врасплох, Мариста поспешила задать вопрос:

— Почему вы. — , думаете, будто я от вас что-то скрываю?

— — Скажем так — это мне подсказывает моя интуиция.

Все секреты разом пронеслись у нег в голове: деньги, заработанные Энтони; друг, которого он привел в дом и о котором нельзя рассказывать; его интрижка с леди Дэшфорд и настойчивое желание поехать в Лондон.

— Ну конечно! — воскликнул граф, как будто она произнесла все это вслух. — Может быть, вы наконец расскажете мне о своих тайнах и позволите разделить с вами ваши заботы?

— Нет, ни в коем случае! — запротестовала девушка. — Секреты такая вещь.., их нельзя открывать.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно!

— Я разочарован, — пожал плечами граф. — Я думал, вы мне доверяете.

— Я вам доверяю, но на сей раз это никак не связано с лордом Дэшфордом.

Сказав это, она поняла, что немного слукавила.

Но, с другой стороны, как рассказать графу о том, что Энтони пошел на большой риск ради денег для поездки в Лондон к леди Дэшфорд?

Экипаж подкатил к Довкот-Хаусу.

Граф накрыл ладонью руку Маристы.

— Я всегда чувствую, когда вы встревожены, — молвил он. — Вам пора перестать волноваться за других и начать думать о себе, как я уже советовал вам при нашей первой встрече.

К счастью, Маристе не пришлось отвечать — экипаж остановился, и лакей, спрыгнув с запяток, распахнул дверцу.

— До свидания, милорд, — сказала Мариста, когда граф проводил ее до парадного входа. — Большое вам спасибо за то, что подвезли меня.

— Не очень-то вы гостеприимны, — сухо заметил граф. — Может быть, пригласите меня в дом?

Мариста поняла: если сейчас попросить графа зайти, это будет катастрофа.

Она оставила мистера Толмарша в гостиной, и, скорее всего, он все еще сидит там, читая книгу о замке.

Испуганная предложением графа, она какое-то время могла лишь смотреть на него, ибо не знала, что ответить.

Наконец, видя, что он ждет, она пролепетала:

— Я… Простите, но.., сегодня это не очень удобно. Летти спала, когда я уходила, и она может быть.., не одета…

Все это прозвучало не очень убедительно, и ей показалось, будто граф посмотрел на нее так, словно знал, что она не только оправдывается, но и боится.

Мариста потерянно ждала, что он будет настаивать, но граф, помолчав немного, произнес:

— Мне хватит ума понять, Мариста, что мой визит неуместен, однако я надеюсь увидеть вас завтра у себя на приеме или, может быть, даже раньше.

Он приподнял цилиндр, а Мариста сделала реверанс.

Она стояла на пороге, пока граф шел к экипажу, а затем уехал.

Он не помахал ей на прощание, как она предполагала, и у нее сложилось впечатление, что граф сердится на нее.

— А что еще я могла сказать? — воскликнула девушка в отчаянии.

Глава 6

Когда Мариста проходила через холл, она услышала в гостиной голоса.

Энтони разговаривал с мистером Толмаршем, и до нее отчетливо донеслись слова брата:

— — В детстве я любил вскакивать по ночам из постели и удирать. Чтобы выбраться из замка, способов было сколько угодно.

— Какие же? — спросил мистер Толмарш.

Энтони помолчал.

Конечно, он имел в виду потайные ходы, однако нельзя было рассказывать о них чужаку, поэтому он ответил:

— Проще всего было выскочить в низкое окно в норманнской башне — она расположена почти на краю утеса. За ставнями никто не следил, и никому не было дела, что на них сломан замок.

Энтони рассмеялся.

— Я часто дрожал от страха, что в темноте упаду с утеса и утону!

Дальше Мариста слушать не стала и пошла на кухню.

Ханна возилась у печи.

Сюртук мистера Толмарша и другая одежда были сложены на стуле в дальнем углу.

— Я уже вернулась, Ханна, — сообщила Мариста. — Летти проснулась?

— Проснулась и убежала! — ворчливо ответила Ханна.

— Убежала? Куда?

— И вы еще спрашиваете? — фыркнула старая горничная. — Тот юный джентльмен явился сюда, даже не дал ей позавтракать, и она упорхнула, предупредив, что к ленчу ее не будет.

Мариста вздохнула: Летти не стоило бы так вести себя с лордом Лэмптоном.

Но вскоре решила, что это даже к лучшему — можно отложить объяснение насчет мистера Толмарша, а если их познакомить днем, она и не заподозрит, что он явился в дом ночью.

— Хочешь, я помогу тебе, Ханна?

Мариста переживала, что старушка пребывает в дурном настроении.

— Если хотите помочь, развесьте эту мокрую одежду во дворе, — велела Ханна. — От нее столько пара, что запотели окна. Ей еще сохнуть и сохнуть. Не знаю, когда можно будет ее надеть.

— На улице жарко, — сказала Мариста, — и ветерок. Я повешу ее на веревку, и она скоро просохнет.

Она сгребла со стула одежду и понесла все во двор, где была натянута веревка для сушки белья.

Вещи Энтони Мариста развесила без труда, но сюртук мистера Толмарша был очень тяжелый.

Поэтому она решила расстелить его, на низкой кирпичной стенке, отгораживающей цветник.

Во время этой процедуры послышался удар чего-то твердого о кирпич, и она испугалась: если в одном из карманов было что-то хрупкое, то это что-то разбилось.

Боясь, как бы это не оказались часы или еще что-нибудь не менее дорогое, Мариста пошарила в карманах сюртука, но пальцы ее нащупали пустоту.

Она развернула сюртук, чтобы посмотреть, нет ли в нем внутреннего кармана и обнаружила на подкладке неаккуратно зашитую дыру.

Такими стежками мог шить только мужчина, и Мариста предположила, что зашивал дыру, вероятно, сам мистер Толмарш.

Пощупав сюртук, она обнаружила, что за подкладкой что-то есть.

Не задумываясь, хорошо или дурно она поступает, девушка потянула за нитку и, когда стежок разошелся, 1 сунула руку в дыру.

Пальцы ее нащупали нечто металлическое.

Предмет, который она вынула из-за подкладки, оказался не часами, как она опасалась, а длинным кинжалом, напоминающим, если верить рассказам отца, итальянский стилет.

На лезвие был насажен кусочек пробки, обернутый бумагой.

Должно быть, мистер Толмарш хранил этот стилет на случай, если бы ему пришлось защищать свою жизнь.

Пока Мариста рассматривала его, фантазия у нее разыгралась, и она представила, что стилет был тайно пронесен в тюрьму, где томилась семья мистера Толмарша., Вероятно, чтобы бежать, ему пришлось убить охранника.

Потом он спустился по тюремной стене и начал свое долгое, опасное путешествие из Франции в Англию.