Мой непокорный вампир (СИ) - Валерия Алексеева. Страница 14

Детская симпатия постепенно перетекла в юношескую влюбленность — Мари вела воспитанника к этому весьма недвусмысленно. А когда и через пять лет после совершеннолетия Виктор остался таким же инфантильным и зависимым от нее, Мари ради смеха обратила его в вампира, совершенно не думая о том, к чему это может привести.

Пока Мари была жива — ее живая бессмертная игрушка никому не доставляла хлопот. Но увы — и древние, мудрые вампиры иногда совершают ошибки, и одна из таких стоила Мари и нескольким ее домочадцам их бесконечных жизней. Виктор остался один.

По вампирским законам, он стал наследником Марии Семеновны Донской-Сергеевой, а значит, не имел нужды ни в деньгах, ни во власти. Но вот как он ими распоряжался…

И тогда местные вампиры, объединившись, решили объяснить Виктору в чем он не прав, и обучить его жить по правилам, не ставящим под удар жизни соседей и не грозящим всем вампирам разоблачением их грандиозной тайны, трепетно хранимой тысячелетиями.

Обучение длилось немного больше десятка лет. Первые двадцать месяцев из них Виктор провел в темной, тесной камере, в которую время от времени закидывали тощую уличную кошку или крысу — но и те казались оголодавшему вампиру сказочным деликатесом. Время от времени тихий голос задавал вампиру странные вопросы сквозь то же окошко в двери, куда совали еду. Невидимый посетитель молча выслушивал ответы, не давая никаких комментариев и не делая замечаний — вообще ничем не показывая Виктору, что его слушают и слышат, и исчезал до следующего раза.

Виктор полностью потерял чувство времени, дни и ночи для него слились в одну бесконечную череду мучительного голода. Редкие животные не утоляли его вовсе, лишь подбрасывали угольки в едва тлеющую жизнь его тела. Странные вопросы, задаваемые холодным, равнодушным голосом, сначала давали надежду. Виктор старательно обдумывал их, собирая в кулак ошметки воли, заглушая голод и слабость, старался отвечать веселым голосом, позитивно и полно. Но вопрошавший продолжал молча уходить.

Виктор начал терять терпение, и в очередной раз, услышав вопрос, просто принялся орать во все горло, выть, рычать и биться о стены. Снова никакой реакции. А вот Виктор до следующей мизерной кормежки даже встать с пола мог с большим трудом — приступ неконтролируемой ярости выжег его дотла.

Но однажды, после очередного мучительного тура вопросов и ответов, дверь, оглушительно заскрипев заржавевшими петлями, открылась, и в камеру вошел высокий мужчина в аккуратном костюме и произнес знакомым до боли голосом:

— Вставайте, Виктор. Вы усвоили первый урок, но впереди их еще немало.

И Виктор выучил их все. Какие-то были мучительными, другие — доставляли огромные неудобства. Но тот, самый первый урок, затмить ничем не удалось. Виктор боялся маленьких, тесных помещений и темных коридоров. Но он научился жить, не подвергая себя опасности ежечасно.

Вернее, все были в этом уверены. Всем казалось, что это так. И, действительно, так оно и было. Пока Виктор не повстречал Ольгу.

Подумав, я решила присоединиться к нему. Хотелось поесть что-то более существенное, чем бутерброд, но в холодильнике не было ничего готового. Внимательно оценив набор продуктов, я поняла, что могу быстренько сделать салат, один из своих любимых. Кроме зелени и овощей туда входили сыр и что-нибудь мясное, копченая грудинка как раз подойдет, и салат получится вполне сытным. Пока вампир колдовал над чаем, я быстренько помыла овощи и все нарезала в нарядную салатницу. Добавила чеснок и немного специй, и от души — майонезный соус «Цезарь» — я все равно не успею растолстеть, а вампирам и вовсе проблема лишнего веса не знакома.

Я уложила салат на тарелки, украсив веточкой зелени и кусочком маслины, и услышала, как хлеб выпрыгнул из тостера — вампир поддержал мою инициативу. Кивнув, я достала из холодильника вкусный паштет — вот и готов наш ранний завтрак. Очень ранний.

Пару минут мы ели в тишине, и я уже подумала, что вампир забыл об истории, уйди с головой в воспоминания. Уж больно часто он отворачивался от меня, да и глаза предательски блестели — видно, воспоминания были не самые радостные. Мне жутко хотелось знать, что заставляет циничного и холодного вампира испытывать такие острые чувства, но я понимала — спрашивать рано, это слишком личное. Лишь оттолкну Влада своей грубостью.

Так что я вернулась к Виктору:

— Так что же было дальше с нашим принцем?

Вампир потер лицо руками и взглянул на меня с привычной ухмылкой.

— А дальше все было плохо!

…Говорят, что противоположности притягиваются. В случае Виктора и Ольги это было абсолютно неверно.

Ольга оказалась точной копией Виктора.

Единственная поздняя дочка состоятельных родителей, Оленька с детства была обласкана и избалована не только родителями, но и престарелыми бабушками. Несмотря на это, девочка росла совсем не капризной — ничего не требовала, не хвасталась в школе вещами, не стремилась иметь все и сразу. Просто принимала заботу о ней всех родных как должное. Мать и отца слушала, открыв рот. Училась на отлично, когда ей сказали, что это важно. Поступила в нужный университет, потому что мама так хотела. Закончив его и получив диплом с отличием, девушка засела дома. Путь на эстраду как продолжение музыкального образования мать считала плебейским, концерты — «для мужиков», а для девушки пристало заниматься сочинением музыки. То, что сама девушка не имела к этому совершенно никакого таланта и склонности, никого, конечно, не интересовало. Тем более, что необходимости в деньгах у семьи не было. Так что юная композиторша сидела дома, находясь в перманентном поиске «своего пути» и ожидании вдохновения. Для этой же цели ее регулярно выгуливали по театрам, «приличным» концертам, различным выставкам — только, «упаси боже, никакого современного искусства!»

И вот на одной из таких прогулок Оленька, которую, несмотря на солидный возраст в тридцать два года, никто и не думал называть Ольгой Вениаминовной, или хотя бы просто Ольгой, внезапно осталась одна. Мать, организовавшая все, по привычной всем традиции, вдруг получила странный, волнующий звонок, после чего поймала такси и умчалась, успев лишь крикнуть дочери:

— После — сразу домой!

Оленька немного растерялась. Слегка взволновалась. Щечки и ушки ее порозовели, а на лбу даже выступила капелька пота. Задумчиво теребя кончик длинной, блекло-русой косы, она напряженно размышляла, как ей поступить в такой ситуации, и когда у праздного шатания туда-сюда по выставке наступает «после», и как добраться домой, не имея в этом почти никакого опыта…

И тут она увидела его.

Виктор забежал на минутку в галерею, приобрести «большую, бестолковую картину, которую можно будет повесить прямо напротив входа в гостиную. Все будут смотреть на нее и мучительно ломать голову: «Что это? Зачем это здесь?» В этом месте Виктор обычно обольстительно смеялся, чуть наклоняя голову и прикрывая глаза, и девушка — а рассказывал эту историю он исключительно девушкам — полностью попадала под его обаяние. Виктор научился пользоваться своей внешностью с невероятной виртуозностью, даже к вампирскому гипнозу он прибегал крайне редко.

Но сейчас он разом забыл все, что так тщательно изучал десятилетиями.

Он замер, глядя в огромные, бездонные серые глаза в обрамлении редких, коротких ресничек. Изучая россыпи веснушек на маленьком вздернутом носике. Обратил внимание на по-детскому округлый зубик, прикусивший пухленькую нижнюю губу — так не похожую на узкую верхнюю!

И забыл обо всем. Ему будто снова было 16, и жизнь снова была такой простой и понятной, а мир — крохотным и безопасным.

Что подумала в этот момент Оленька — сказать было сложно. Она просто подошла к Виктору, вложила свою нежную ладошку в его и тихо произнесла:

— Отведи меня домой.

И он отвел. К себе домой, конечно. Ведь он не знал, где Оленька живет, более того — он категорически отказывался это знать. Потому что расставаться с курносой сероглазой феей он больше не собирался…