Безвременье страсти (СИ) - Зима Лера. Страница 3

– Да уж! –  проговорил Валентин, про себя думая, что даже таким образом на виду у всех он делать подобное не собирался. Быть может, и не было ничего видно, но зато сразу стало бы понятно, что он делал. Это претило его воспитанию.

Но девушек, похоже, сие не смущало. Впрочем, в бескрайних снегах, если приспичит, никакого другого варианта, как попросить остальных отвернуться и не было. Благо, сейчас не хотелось. Да и ни единого дерева поблизости.

За спиной снова послышался свистящий звук, бьющий с силой о снег. Похоже, Ирия тоже решила последовать примеру подруги.

–  Ну все, –  проговорила она, как закончила. – Можешь не отворачиваться теперь, пошли.

Валентин и не думал разглядывать своих спутниц. Обе они были и похожи, и непохожи друг на друга. В каждой ему чудилось что-то кошачье, от плавности движений до черт их лиц. При этом они не походили не то что на двойняшек, даже на сестер. Ирия носила такие же длинные волосы, но темно-коричневого цвета, и если Джалитта часто собирала прическу в хвост, ее напарница решалась на это с крайней неохотой и довольно редко случалось застать Ирию в таком виде: как правило, она гордилась своими распущенными волосами, отливавшими здоровым блеском.

– Жить стало веселее! – капризные губы Ирии изобразили подобие улыбки, подчеркнув высокие скулы.

– Самое веселое нас ждет впереди! – настал черед Валентина отпускать колкости.

Поднялась вьюга. Ветер бил в лицо, холодные снежинки садились на лицо, на щеки, на губы. Странники принялись подниматься по косогору. Сделать это было непросто. Склон оказался донельзя обледенелым, толщины снега было недостаточно, чтобы уверенно стоять на нем. Рейнджерам пришлось тщательно выбирать, куда сделать шаг и всеми силами держаться, вопреки ветру и стуже. С холма открылся вид на разоренную деревню.

Разбитые ворота скрипели, поддаваясь напору ветра и с таким же скрипом возвращаясь обратно. Обгорелый тын того и гляди рухнет. От дома остался только остов. Позеленевший от времени флюгер одиноко скрипел, то и дело поворачиваясь на шпиле соседнего дома, такого же покинутого, как и этот.

Путники вошли в дом. Трупы валялись на полу, сваленные в одну кучу. Старик, женщина, мужчина, два детских тельца. Валентин отвернулся, затем подошел и накрыл их старым ковром, который отодрал от стены. Это не первые и не последние, вся деревня вырезана. Их некому будет похоронить.

Они вышли на улицу и проследовали в следующий дом. Внутри было такое же запустение, как и в предыдущем.

– Что козлы искали здесь? Почему пострадали мирные жители? – удивлялся Валентин.

– Может, из ненависти? – задумчиво предположила Ирия. –  Одним словом, демоны.

– Наверное, есть и более прозаическая причина. – Предположила Джалитта.

Разведчики дошли до дома Джайны. Это был он. Одноэтажный, с побеленными стенами, разросшийся в ширину, с многочисленными сараями и пристройками. Это мог быть только он. Солнечный знак на крыше, который любили вешать на городских церквах, и которыми пользовались те немногие сочувствующие Ордену чистого сердца, что знали о нем и селились в деревнях. Впрочем солярный символ мог сопровождать и иные дома, но мода такая встречалась все ближе к городам, и редко кто решал воспользоваться ей на таком отдалении от цивилизованной жизни.

В этом доме не было трупов. Зеркала разбиты, мебель разломана. Маленькая тряпичная игрушка в форме странного вида желтой лисы валялась среди опрокинутых на пол вещей, обломков мебели. Козлороги что-то искали. Весь дом перевернули вверх дном.

Джалитта подняла игрушку.

– Наверное, она дорога детям Джайны. Совсем второпях покинули дом. –  С этими словами она положила игрушечного лисенка в заплечный мешок.

На кухне пол оказался усыпан черепками крынок, липких от разлитой сметаны и меда.

Ирия предложила посмотреть хозпостройки.

В катухах царило запустение. Ни коров, ни телят, ни свиней. Так же и на конюшне. Ни единой живой души. Равно, как и ни единого трупа. Ангар тоже был разорен. Ни одной повозки, даже запасных колес не оказалось.

– Так вот что им нужно, – догадалась Джалитта. – Они прихватили всю живность. Чтобы сожрать? Или как транспорт...

– Наверное, как транспорт. – рассудила Ирия. – Коли только сожрать, телеги, наверное не заинтересовали бы.

Разведчики осмотрели другие строения. Погреба, запасы жома, все было разграблено. Даже от стогов сена остались только редкие колоски, утопающие в грязи слипшегося снега и почвы.

– Так значит утащили все, что могло как-то пригодиться. Животных на транспорт и на убой. Телеги, чтобы увезти все, что можно. И все съестное увели. В том числе, и корм для животины. – Подвел итог Валентин.

– Зайдем для верности еще в одну лачугу. – Предложила Джалитта.

– Да, вдруг еще что обнаружим интересное! –  Ирия шагнула в дверной проем, где не так давно еще на петлях висела дверь.

Валентин зашел внутрь. Не увидев ничего интересного, повернулся и, хотел было устремиться к выходу. Но путь ему преградила Джалитта.

– Стой, красавчик. – Ирия  потянула Валентина назад. – Рано еще покидать это прекрасное убежище.

– Поиграем? – хищно улыбнулась красноволосая бестия Джали.

– В вас что, демоны вселились?

– Ты слишком много говоришь.

– Прекраща… – Хотел было сказать Валентин, но не успел: Джалитта впилась в его губы, не дав договорить. Они боролись губами, языками. Их полувоенный образ жизни превращал в борьбу и дела любовные, заставляя подходить ко всему с вызовом. Красноволосая перестаралась, укусив его за губу.

– Сладкий. – На мгновение прервалась она и снова впилась в губы юноши.

Валентин нравился Джалитте. Она находила его весьма обаятельным и загадочным, чтобы попытаться выведать все самые потаенные страсти в закутках его души. К несчастью, Валентин оному никоим образом не способствовал. Отстраненный, холодный, изливающий душу только в своих песнях и никак иначе, он не проявлял никакого видимого интереса к Джалитте, кроме как дежурного вежливого почтения. Не показывал он интереса и к Ирии, несмотря на то, что Ирия ему по-настоящему нравилась. Одинокими вечерами Валентин не раз представлял ее лицо, слегка вздернутый носик и очаровательные скулы, но ни к каким дальнейшим действиям это не приводило. Ирии-же Валентин, в общем-то не нравился. Она не то, чтобы презирала его, но смотрела свысока, полагая, что менестрель ни на что серьезное не способен. Разве что кроме своих песен, которые она ничем стоящим, разумеется, не считала. В принципе, Джалитту Валентин тоже находил симпатичной. Пусть она и не настолько очаровывала его, как Ирия, но красоты и изящества оной было не занимать. Вот только одна беда. В отличие от Валентина, Джалитта не стремилась сидеть сложа руки и всегда спешила добиваться своего. Ее напор, в общем-то, Валентин находил неуместным, и в результате, ее попытки подкатить к менестрелю, имели эффект, скажем так, прямо противоположный.

В целом, спутницы, по его мнению, были весьма не дурны, по крайней мере внешне, и если у него не было других вариантов, он предпочел бы даже Джалитту в качестве подруги, и целовался бы с превеликим удовольствием с обеими.

Другое дело, что казались они ему совсем чуждыми. Не внешне, но внутренне: незримая стена пролегала между его душой по одну сторону и их непростыми и непонятными характерами –  по другую.

– Девочки, – давайте поиграем потом, – сказал Валентин ласково. – Надо идти еще дальше. Есть ли еще угрозы? Вдруг нападут на Последнюю Слободу и прикрывающую нас деревню? Там тоже есть и коровы, и запасы. И у нас лошади тоже.

– Ты великолепен, когда мы играем на острие ножа! – игриво заявила красноволосая негодяйка.

– Я думаю, наш друг прав. –  Неожиданно согласилась Ирия. – Поиграли и хватит! Идем дальше.

Дорога за селением вновь пустилась вниз. Там, впереди, могли остаться какие-то следы, ответы на вопросы, откуда и куда двигались козлороги, и зачем.

Одинокий колодец. Сломанный журавль. Ведро валялось рядом, присыпанное снегом.