Когда распахиваются крылья (СИ) - Самарова Екатерина Андреевна. Страница 28

     Через полчаса, когда я с неохотой доставал учебники и тетради из рюкзака, пришла мама и сгрудила передо мной и Женькой кучу разноцветных коробок.

     – Это что? – спросил я, разглядывая их.

     – Лекарство, – пояснила мама. – Женька, кажется, заболел, да и ты подозрительно засыпаешь где попало. Теперь будете лечиться. Ингаляции, горчичники, все такое…

     – Мааам! Ну я же сказал, что я не болею! Случайно заснул!

     – Ну, значит, будешь пить витамины для профилактики, – бодро сказала мама и потрогала Женьку за лоб. – Температура есть, но небольшая. Видимо, завтра с утра мы с тобой, парень, пойдём в медпункт.

     Женька даже не повернулся – уставился в телефон.

     – Чего это он заболел? – спросил я.

     – Да кто знает? Вчера после бани, наверное, много на улице бегал. Обычно ты у нас за всех болеешь, а тут вот смотри-ка: ты здоров, а Женька температурит.

     Я порозовел, но тут же выбросил это из головы – как я-то мог помешать Женьке заболеть? Так получилось само собой, стечение обстоятельств. Да и мелкий вроде нормально выглядит, завтра или дня через два, надеюсь, пройдёт. Я повертел головой, чтобы выкинуть из головы непрошеные мысли и пошёл делать домашнее задание. Пустота в груди все ещё ныла, на лопатках осталось лёгкое ощущение крыльев, но и это тоже наверняка пройдёт. Интересно, а если попросить Гошу ещё раз поделиться со мной своим вдохновением, он согласится? Надо спросить, если я его ещё когда-нибудь увижу.

     К вечеру температура Женьки спала, и он, решив, видимо, отыграться за целый день спокойствия, носился по дому и орал, пока под конец не утомил даже маму, и она выгнала нас на улицу собрать свежей крапивы для супа, которую «кажется, видела где-то за огородом». Никакой крапивы там мы с Женькой, конечно, не нашли – рано для неё ещё, недели через полторы-две только появится, – зато наперегонки побегали с горы, запустили по ручью целую флотилию корабликов, которые бесславно сгинули в ближайшей луже, наорались в пустое поле, набрали полные сапоги воды и вымазались грязью до самых ушей. Во дворе я стащил с мелкого сапоги и отправил его греться к печке, а сам, счастливый и довольный, пошёл кипятить ему молоко с мёдом, пока мама кормила куриц и корову. Женька кочевряжился и стонал как раненый, несколько раз обиделся на меня и попытался зареветь, но все равно выпил молоко и залез под одеяло с моим телефоном, чтобы через несколько минут отрубиться. Рано, конечно, – всего 9 часов вечера, а это значит, что завтра проснётся в шестом часу. Ну и ладно, главное – не температурит и выздоровел. Ничего страшного не случилось без моего невезенья. Я вымыл за ним кружку, свалил учебники и тетради в рюкзак, почитал перед сном пару глав потрёпанной библиотечной книги, посидел в интернете и сам не заметил, как уснул.

     Вопреки ожиданиям я проснулся не от слоновьей утренней пробежки Женьки по дому, а от мерзкой трели будильника, от которой хотелось зарыться поглубже в одеяло и потеряться в его тёплых объятиях. Потом заговорили на кухне мама с папой, на улице заорали петухи, и я, смирившись, покорно встал и пошёл умываться. Женька все ещё спал на своей кровати, свернувшись под одеялом в клубок, как огромный лысый кот. Странные дела делаются, автоматически отметил я и пошёл завтракать. Папа уже ушёл на работу, сказав мне напоследок, как приду из школы, поправить упавший забор на огороде, «а то начнётся пастух, овечки у нас всю траву сожрут». Так же на автомате кивнув, я позавтракал, более-менее уложил сваленные вчера кучей учебники и пошёл в школу. Женьку я так с утра и не увидел.

     Ни разу не свалившись в грязь или в реку по дороге и удовлетворённо крякнув, я ощутил, как за спиной снова вырастают крылья – но не те, вчерашние, Гошины, а другие, смелые, сильные, уверенные. Грудь ещё чуть-чуть ныла, но совсем слабо, так что я о ней тут же забыл. Интересно, захочет ли сегодня Тёма пободаться со мной? Даже если захочет – и даже если он победит – я-то знаю, что мне уже не надо бояться своего невезения – Васяк-Наперекосяк уже не актуален! А вот Тимон-лузер вполне себе. Я счастливо рассмеялся про себя. Что бы там не говорил Гоша, я-то лучше знаю Тёму, чем он. Я знаю, что бешеную собаку можно успокоить только насильно, так, чтобы ей было так же плохо, как и другим, укушенным ей до этого. И… Гоша, конечно говорил, что нельзя делить всех вокруг на добрых и злых… Но он наверняка просто плохо знает Тёмку. Тёмка же злой! Так что пусть ест полной ложкой и не обляпается.

     Погруженный в свои мысли, у ворот школы я наткнулся на Серого, который держал за спиной огромный чёрный рюкзак в форме гитары. Он выглядел очень сосредоточенным, как будто решал задачу по физике, и упорно смотрел на дорогу. Заметив меня, он тут же сдулся и украдкой огорчённо выдохнул. Ну понятно, кого он там высматривает. Пардон, Серый, не хотел нарушать твои планы.

     – Здорово, Серый, – я протянул ему руку. – Кого-то ждёшь?

     – Здорово, Васян! – он чуть разочарованно пожал мою руку. – Да, Мишку жду, одному скучно топать. Там за тобой, случайно, Мишка не тащится? Или, может, кто-нибудь ещё из класса? – он с надеждой посмотрел на меня.

     «Мишку ждёшь, ага, – добродушно подумал я, – что его ждать, если вы почти в соседних домах живёте», но вместо этого ответил:

     – Нет, никого не видел. Да и рано ещё, Мишка, наверное, минут через десять только притащится. Он же всегда опаздывает, приходит только с девчонками.

     – Ну да, – разочарованно пробормотал Серый, – пошли в школу?

     – Хочешь, можем тут Мишку подождать, – предложил я.

     Серый чуть помедлил, подумав, а потом с видом «ну если ты настаиваешь», заливаясь краской, кивнул. Я ухмыльнулся про себя. Теперь осталось, чтобы Мишка пришёл не раньше девчонок и чтобы они увидели во всей красе горделивую фигуру Серого с гитарой за спиной и легкомысленно-романтичным выражением лица. Ну же, Мишка, не подведи, поваляйся ещё в кровати.

     – Гитара для чего? – спросил я, чтобы отвлечь Серого.

     – Как для чего? Васян, ты забыл? Мы же с Гошей договорились, что он сегодня придёт со своей гитарой и мы тут устроим всем русское антинародное творчество!

     В ушах тут же раздался звук зажёванной плёнки. Я совсем забыл про вчерашнее Гошино обещание сыграть вместе с Серым! И забыл спросить, будет ли Гоша здесь сегодня. Хотя, с другой стороны, даже спрашивать об этом как-то неловко, он и так выделил мне слишком много времени в своём, наверное, переполненном расписании. Что теперь делать? Как объяснить Серому, что у Гоши есть куда более важные дела, чем играть кучке школьников на гитаре. А Серый наверняка строил далеко идущие планы, не зря нетерпеливо подпрыгивал и всматривался в дорогу, пока не увидел меня.