Умоляй меня (ЛП) - Дрейвен Грейс. Страница 10

Женщина и лошадь остановились на пустынном дворе. Укрытый громадой замка и высокой отвесной стеной, внутренний двор был защищен от нещадного ветра. Снег падал ленивыми хлопьями, окутывая здание по периметру. Она разглядела конюшню, кузницу и искореженные остатки заброшенной пекарни. Ещё больше золотистого света просачивалось из закрытых ставнями окон, открывая поразительный вид на лозы роз в полном цвету, цепляющихся за садовую стену и взбирающихся на высоту башни.

Она никогда не видела ничего подобного, особенно в разгар зимы. В призрачном свете сумерек цветы плелись по стене замка алой рекой, окрашивая сугробы нетронутого снега. У Луваен возникло неприятное ощущение, что она смотрит на рану в каменном фасаде замка, из которой льётся живая кровь. Она молчала и пристально смотрела на цветы. Либо она устала больше, чем думала, и её глаза сыграли с ней злую шутку, либо лозы шевелились. Двигаясь и извиваясь в постоянно меняющемся колючем ковре, они плелись по земле. Луваен попятилась к Плаутфуту, когда цветы протянули к ней свои лепестки и зашипели.

При этом звуке уши Плаутфута прижались к голове. Он шарахнулся от роз, а Луваен прижалась к нему.

Опять колдовство. Кетах-Тор тонул в этой дряни. Какой сумасшедший заколдовал розы, чтобы они ползали и шипели? Она настороженно следила за растениями и увеличивала расстояние между ними. В этот момент она отдала бы последнюю монету за то, чтобы у неё появились грабли и факел.

Она чуть не выпрыгнула из своих туфель, когда двери замка открылись с проржавевшим визгом. Свет лился от входа и через ступеньки. Знакомая фигура, закутанная в плащ с капюшоном, мчалась к ней. Выработанная годами привычка одолела Луваен, и она подняла руку, останавливая.

— Цинния! Перестань бежать, пока не упала и не сломала себе шею!

Её приказ остался без внимания. Цинния с рыданием бросилась в объятия сестры, и обе врезались в Плаутфута.

— Лу! О, слава богам, ты благополучно добралась!

Несмотря на то, что ей хотелось свернуть Циннии шею за то, что она до смерти напугала её и их отца, она обняла её в ответ так крепко, что та взвизгнула. Пальцем в перчатке погладила Циннию по носу.

— С тобой всё в порядке?

Девушка улыбнулась, её глаза блестели в тени капюшона.

— Да, всё прекрасно! — она поцеловала руку Луваен. — Но ты же замерзла! Давай зайдём внутрь и сядем у огня. Кто-нибудь позаботится о Плаутфуте, — она посмотрела через плечо Луваен, и страх сменил её улыбку. — А где папа?

Луваен ободряюще похлопала её по руке.

— Не в тюрьме. Он слег с простудой. Я оставила его на попечение госпожи Нив.

— Ей всегда нравился папа. Она будет хорошо с ним обращаться.

— О, я в этом не сомневаюсь, — их привлекательная овдовевшая соседка бросала похотливые улыбки Мерсеру Халлису в течение многих лет, с тех пор как умерла мать Циннии. Луваен не сомневалась, что эта женщина будет нянчиться с отцом и попытается заманить его в свою постель. Она оставила эту догадку при себе.

Она позволила Циннии вести её за руку вверх по ступеням замка. Позади неё фигура в плаще вела Плаутфута к конюшне. Таинственный наблюдатель на стене исчез.

— Что-то не так? — Цинния потянула её за руку. — С ним всё будет в порядке. В конюшне тепло, и у него будет стойло с овсом и свежей водой.

— Когда опускался подъемный мост, на зубчатой стене кто-то был. Это был де Совтер?

— Нет. Колдун семьи, Эмброуз.

Луваен остановилась, несмотря на снегопад, и отпустила руку Циннии.

— Они держат в своём доме мага? — это объясняло, почему здесь пахло магией.

Цинния закатила глаза и схватила её за локоть.

— Он порядочный человек. Сдержанный, но добрый ко мне с тех пор, как я здесь. Ты встретишься с ним сегодня вечером, — она предостерегающе потрясла Луваен за руку. — Будь вежлива, Лу. Если ты помнишь, именно магия привела тебя в Кетах-Тор.

— Да, и мне не пришлось бы прибегать к этому, если бы ты просто осталась дома! — она взвизгнула и шлёпнула Циннию по руке, когда девушка ущипнула её.

— Я не собираюсь обсуждать это в снежную бурю, когда нас ждёт укрытие и очаг. Мы можем продолжить свой спор за чашкой эля. А теперь пойдём со мной, — она почти потащила Луваен через двери.

Они вошли в большой зал, освещенный смесью факелов, свечей и горящего очага напротив входа. Тени, отбрасываемые пляшущим пламенем, прыгали по оштукатуренным известью стенам и бежали к потолку, поддерживаемому бревнами, почерневшими от времени, что напомнило Луваен перевернутый вверх дном корпус корабля. Блеск стали привлек её внимание, и она полуобернулась, чтобы рассмотреть одну стену, покрытую множеством оружия — мечами, топорами, глефами и копьями. Щиты выстроились вдоль соседней стены, перемежаясь с гобеленами, изображающими сцены охоты и битвы давно минувших веков. Тростник потрескивал под ногами, когда она последовала за Циннией к очагу, и Луваен уловила запах пыли и розмарина.

Волны приветливого тепла накатывали на нее. Зал был старинным, но не заброшенным. Очаг был современным и выпускал дым в невидимый дымоход, а не прямо в помещение. Снег на плаще Луваен растаял, превратив его и её саму в мокрый комок. Она сбросила его с плеч и с гримасой на лице держала мокрую одежду в вытянутой руке.

— Куда я могу его положить?

— Я возьму, госпожа.

Луваен резко обернулась. Женщина, протянувшая руку за плащом, была небольшого роста, не выше Циннии, но жилистая, с резкими чертами лица и каштановыми волосами с проседью. Она окинула Луваен взглядом, который взвешивал, изучал и оценивал. То, что она увидела, заставило её брови изогнуться, и она слабо улыбнулась.

— Лу, это Магда, экономка и кухарка в Кетах-Тор, — она выхватила плащ из рук Луваен и передала его женщине. — Магда, это моя старшая сестра Луваен Дуенда.

Магда склонила голову в вежливом приветствии:

— Добро пожаловать в Кетах-Тор, госпожа Дуенда.

Луваен ответила и жестом, и улыбкой:

— У вас прекрасный зал, мадам.

Грудь экономки надулась от гордости, а в её глазах вспыхнуло одобрение комплименту Луваен. Она, держа мокрый плащ, махнула другой рукой:

— Дайте мне свои чулки и туфли. Они, скорее всего, промокли насквозь. Вы можете согреть ноги у огня.

Цинния мягко подтолкнула Луваен к одному из двух кресел, развернутых к очагу:

— Посиди здесь. Я принесу сухие чулки. Никаких домашних тапочек, заметь. Твои ноги больше моих.

В мгновение ока Луваен удобно устроилась в кресле, накинув на плечи одеяло, с кружкой теплого эля, приправленного мускатным орехом, в руке и парой чулок Циннии, обтягивающих её ступни и ноги. Магда исчезла с мокрыми вещами, бросив через плечо, что они быстрее высохнут у кухонного очага, за деревянными ширмами, украшенными узорами из льняной ткани.

Цинния сидела напротив неё, сжимая свою кружку:

— Папа очень болен?

Луваен пожала плечами:

— Сухой кашель и лёгкий жар. Ничего серьезного, но ему не следовало выходить на улицу в такую погоду.

— Никто не должен, даже ты. Ты могла бы подождать, пока погода не изменится.

— Не было никакой снежной бури, пока я магическим образом не оказалась на краю обрыва, дорогая, — Луваен потягивала эль, пытаясь притупить остроту своего языка. — Меня бы здесь вообще не было, если бы ты не сбежала с де Ловет, — она ещё раз оглядела зал и посмотрела вверх на мезонин и второй этаж. — Кстати, где он?

Цинния бросила на неё настороженный взгляд из-под копны светлых кудрей:

— Гэвин? Почему ты спрашиваешь?

Луваен нахмурилась:

— Чтобы я могла пристрелить его за то, что он похитил тебя из Монтебланко, — она ущипнула себя за переносицу большим и указательным пальцами. — Ты понимаешь, что сделала со своей репутацией, Цинния? За последнюю неделю я солгала больше, чем за всю свою жизнь, пытаясь объяснить, почему ты исчезла.

У девушки хватило такта покраснеть от смущения, но она вздернула подбородок:

— Мне жаль, что я заставила вас с папой волноваться, но ты прочитала мою записку. Ты знала, что мне ничего не грозит.