Умоляй меня (ЛП) - Дрейвен Грейс. Страница 30

Инстинкты животного не подвели, когда крепкая черная фигура вырвалась из зарослей подлеска и перебежала дорогу лошади и всаднику, чтобы скрыться в другом участке кустарника и ежевики. Балларду не нужно было прикасаться пятками к бокам Магнуса, чтобы лошадь прыгнула вслед за кабаном, и погоня началась. Магнус скакал галопом через узкие промежутки между деревьями и расчищал овраги, не сбиваясь с шага. Баллард пригибался, наклонялся и иногда наполовину съезжал с седла, чтобы избежать обезглавливания низко свисающей веткой. Он свободно держал поводья и наклонялся к лошади во время крутых поворотов, когда они преследовали свою добычу. На данный момент его работа состояла в том, чтобы просто оставаться в седле, пока Магнус выполнял работу по доведению кабана до изнеможения.

Они загнали существо в дальнюю часть болота, где собрался глубокий снег, и замедлили погоню. Он повернулся к ним, дыхание исходило паром из подергивающейся морды. Крупный самец, обладающий смертоносной парой изогнутых клыков, гарантированно режущих или прокалывающих. Кабан опустил голову, раскачивая ее из стороны в сторону. По его спине от плеч до хвоста тянулась полоска щетины. Изо рта у него хлынула пена, челюсти громко захлопнулись, когда острые резаки встретились с более тупыми точилами. Мышцы Магнуса напряглись под седлом. Баллард понял намек, зажав копье под мышкой и прижав его к боку для неизбежного столкновения. Как и прежде, инстинкты лошади были на высоте. Кабан бросился в атаку, несясь к ним на бешеной скорости.

Неустрашимый Магнус встретил атаку. Баллард сжал бока лошади напряженными бедрами, наклонился и выровнял копье, целясь низко. Удар почти сбросил его с седла, его рука онемела от плеча до кончиков пальцев, когда он вонзил копье в грудь кабана, приподняв его от земли. Наконечник копья пронзил мышцы и кости до самого выступа. Поступательный импульс Магнуса отбросил насаженное на вертел животное назад, пока оно не ударилось о ствол березы. Баллард отпустил копье, когда они с грохотом пронеслись мимо. Постепенно замедляя Магнуса, они описали широкую дугу и двинулись обратно к добыче. Они остановились рядом с визжащим кабаном. Раздвоенные копыта вспенили воздух, когда он попытался подняться. Баллард спешился, похлопал фыркающего Магнуса и обнажил меч.

Смертельно раненный и неспособный подняться, кабан все еще был опасен, его изогнутые клыки были остры, как ножи для снятия шкуры. Баллард осторожно приблизился, приставил лезвие к шее зверя и перерезал яремную вену. Кабан замер, когда кровь пролилась на снег, черная в зимнем лунном свете. Запах привлек волков из каждого уголка леса, и Балларду не доставляло удовольствия отбиваться от голодной стаи. Он отложил меч в сторону, уперся ногой в грудь животного и выдернул копье.

Он завернул тушу в походное полотно под все более приближающийся вой волчьей песни, затем использовал веревку, чтобы поднять кабана достаточно высоко, чтобы опустить на спину Магнуса. Скакун издал лишь символическое ворчание, когда Баллард опустил кабана и привязал его к седлу. Он погладил лошадь по шее:

— Ты хороший парень.

Баллард подобрал копье, схватил поводья и повел Магнуса через деревья. Его скакун был силен, но кабан был тяжелым, даже выпотрошенным. Они вернулись в замок, сопровождаемые воем. Луна низко висела среди деревьев, хотя небо все еще было черным и искрилось звездами.

Он встретил Гэвина во дворе замка, пегая низкорослая лошадь по имени Воробушек была оседлана и снаряжена для охоты. Его сын посмотрел на мертвого кабана:

— Ну мои усилия были потрачены впустую. Я верну Воробушка обратно в стойло, — он осмотрел Балларда. — Сколько здесь твоей крови?

— Нисколько. Твоя вера в меня ободряет, — он так же осмотрел Гэвина, отметив охотничью одежду и оружие, привязанное к седлу Воробушка. — Думал, спасёшь старика в лесу?

Гэвин ухмыльнулся.

— Учитывая, что я победил тебя вчера в спарринге, то подумал, тебе не помешает помощь, старина.

Баллард бросил копье Гэвину.

— Продолжай в том же духе, мальчишка. Я расплющу твою жалкую задницу в этом дворе и скормлю тебя волкам, притаившимся снаружи.

Он повел Магнуса к расчищенной части двора, где рядом со столом, заваленным множеством ножей и ручных топоров, были установлены распорка для туш и подъемник со шкивом. Рядом ждали корыта, наполненные солью и снегом, и две большие бочки. Они с Гэвином стащили тушу с лошади, пока она не повисла вниз головой, подготавливая к снятию шкуры. Он отправил Магнуса с Гэвином и Воробушком в конюшню, чтобы расседлать их и почистить.

Когда Гэвин вернулся, оба мужчины разделись по пояс. Разделка свиньи была жаркой, грязной работой, даже зимой. Холодный воздух приятно касался его обнаженной кожи, особенно после долгой ходьбы по лесу.

— Ты принес печень?

Магда напралялась к нему, одетая в платье, которое было почти лохмотьями. Она подобрала волосы таким же потрепанным платком. За ней следовала свита из женщин в похожей одежде, в том числе Луваен и Цинния. Младшая сестра едва взглянула на него, прежде чем ее взгляд остановился на Гэвине. Она резко остановилась и чуть не упала в снег, когда Луваен налетела на нее. Последовала борьба, в которой они размахивали руками и локтями, пока им не удалось удержать друг друга.

Луваен отряхнула свою поношенную юбку и сердито посмотрела на Циннию.

— Что ты делаешь? — ее хмурый взгляд остановился на Гэвине. — О, ради богов, если ты собираешься пялиться на него, как влюбленная корова, по крайней мере, уйди с дороги, чтобы мы тебя не затоптали.

Она замолчала, когда ее взгляд встретился с глазами Балларда. Она не остановилась, но ее длинные шаги замедлились, а взгляд заострился, скользнув по нему от макушки до кончиков ботинок, остановившись, чтобы коснуться его плеч, груди и живота. Баллард не отказался стянуть рубашку через голову. За те недели, что прошли с тех пор, как они с сестрой поселились в его доме, Луваен ни разу не отвела от него глаз. Сейчас она этого тоже не сделала. И все же какая-то маленькая часть желала, чтобы ей не приходилось смотреть на него полуодетым. Виноградные лозы, руны и гравюры, украшавшие его лицо и шею, дико и многочисленно тянулись по его туловищу спереди назад и были соединены картой шрамов и рваных ран, которые свидетельствовали о жизни, полной тяжелых боев. Его неоднократно кололи, пронзали копьями, резали, чаще всего вражеские рыцари, один раз кабан и один раз его жена. Он не считал сломанных костей, которые были вправлены и исцелены. Эмброуз не раз заявлял, что ему повезло, как дюжине мужчин, остаться в живых.

Эти серые глаза на мгновение потемнели, а ее рот, который он жаждал поглотить, изогнулся в легкой улыбке. Она проскользнула мимо него, задержавшись достаточно, чтобы прошептать ему на ухо.

— Вам не удастся обмануть нас, милорд. Вам холоднее, чем показываете, — ее взгляд упал на его грудь, прежде чем она снова встретилась с ним глазами. Улыбка все еще витала, сопровождаемая теперь румянцем.

Озадаченный Баллард наблюдал, как она заняла место за столом и взяла разделочный нож. Холод его не беспокоил, и он часто спал в своей комнате, сбросив одеяло в изножье кровати, с потушенным камином и открытым окном. Он посмотрел вниз, туда, где остановился ее взгляд. Его соски напряглись до бледных крошечных бугорков, окруженных гусиной кожей. Низкий смешок вырвался у него из горла. Он был на грани того, чтобы последовать за ней к столу и прошептать ей на ухо, что, если она так обеспокоена, она более чем желанна, чтобы согреть его. Однако другое требовало его внимания, и он давно научился игнорировать Магду на свой страх и риск.

— Ты принес печень? — повторила она.

Он указал на кожаную сумку, в которой лежали внутренности.

— Ваши деликатесы ждут. Сердце тоже в мешочке.

Экономка потерла руки.

— Из этого получится отличное рагу, — она присоединилась к остальным, заняв место между Кларимондой и Циннией. — Давайте покончим с этим, пока я не отморозила себе пальцы. По крайней мере, сегодня вечером у нас будет свежее мясо.