Выход Силой (СИ) - Дай Андрей. Страница 55

Вороны! Самое дорогое, что у меня было – это ноутбук. Но он, наверное, в качестве виры не подошел бы. Поэтому, поклялся Силой. И подумал, что вот и начались эти аристократические заморочки, как сказала бы Ксения. Бывшая жена нелюбимого мужа делится с нелюбимым сыном ненавистью к предавшему ее роду. Старики-воспитатели рассказывали, как отец, встретив Снежану Тайшину на традиционном губернаторском балу на Мидсуммар, влюбился с первого взгляда. И как старшие родичи принудили девушку сказать «да», когда отец явился просить ее руку и сердце. Фактически – продали. Деды честно пытались объяснить мне, почему я могу и не дождаться материнской любви и ласки. А я все равно не понимал. Даже псы любят своих щенков. Почему же она, бывшая княжна Обдорская, как кукушка, подкинула меня на руки трем седым мужикам?! Не понимаю, и никогда, наверное, не пойму.

Но подарок взял. Принял. Решил, что попавшая в руки Летовых городская усадьба Тайшиных – это не от любви к сыну, это от ненависти к отцу и братьям. И тогда выходит, что это как бы и не подарок. Выходит, что я, в некотором роде, отнял у Обдорских их собственность. И это было вполне допустимо. Совесть смолчала, а я мысленно потирал руки, планируя дальнейшие шаги. Естественно, ни в какую аренду я поместье сдавать не планировал. Мне самому в Берхольме жить негде.

Вечером, в такси – спешил вернуться в Лицей, кормить питомца – позвонил еще раз Капонам. Уточнил, что поиски здания нужно ограничить окрестностями городского гольф-клуба. И что нужно найти причину досрочного расторжения договора аренды. К моменту, как символично высказался Ормссон: моего выхода Силой, поместье должно приобрести жилой вид. Арон Давидович - в этот раз попал на него, а не на старейшину семьи – заверил, что начнет действовать сразу же, как только документы на смену собственника будут готовы. Еще поделился радостью. Рассказал, что небезызвестный мне Велизар Велиславович Костына, выиграл-таки грант от княжеского фонда «Серебряная Сибирь», и уже вовсю закупает вожделенное оборудование.

- Очень рад, - искренне сказал я. – Напомните ему при случае, чтоб за хлопотами не забывал о расследовании. Подходит время передавать документы в имперский суд, а у нас еще ничего не готово.

И тут с удивлением узнал, что не прав. Что расследование давным-давно закончено, что к делу приложены материалы даже того изыскания, что было проделано десять лет назад по горячим следам. Что три древних махинатора с берега Драконьего озера в курсе всего, и даже держат ситуацию в своих крепких еще руках. И что Капоны будут всех мальчиков, родившихся в ближайшие десять лет в их семье, называть моим именем, если я сумею как-то обуздать плескавшую через край энергию уважаемых княжеских эконома, зачарователя и воеводы. Потому как эти трое дедов не просто контролируют, они просто везде, и без их одобрения невозможно даже вздохнуть.

Пообещал что-нибудь сделать. Не ради целого поколения Антонов. Просто это не дело, когда важные вещи проделываются за моей спиной. Когда великий план разрабатывался, был уговор, что я участвую во всем. И обо всем должен знать. Отговорка: «не отвлекать мальчика, у него скоро экзамены» неприемлема. Организовать троим старым хитрованам номера в гостинице – на это отвлечь «мальчика» значит можно? А на что-то серьезное – уже нет?

В общем, разогрел себя так, что едва снова «резать руны» не пришлось. А потом, уже в своей комнате, когда вызвал дедов на видеосвязь, едва только успел выговорить свои претензии, как услышал:

- Забыли мы, Антонушко, - покаянно склонил лысеющую макушку эконом. – Старые же совсем. Все сами, да сами. Как есть, из головы вылетело, что есть теперь взрослый природный господин.

Вот как на таких сердиться? Рассказал о подарке матери, затребовал ежедневную сводку, порекомендовал дать Капонам выполнять то, к чему у них родовое призвание, да и пошел кормить дракона научившегося мурлыкать.

11.Руна Фе

Комоедицы. 1148 год

Вторая половина месяца Martius ю.к.

Определена потенция поднадзорного.

С весьма великой степенью вероятности,

А.Л. обладает не менее чем

Светлым качества Силы.

Светояр

Если бы Йорген Магниссон специально подбирал оптимальное для звонка время, врятли бы ему удалось попасть настолько удачно. Ровно в тот промежуток, между тем, как я уселся в машину такси, и до того, как проезжал мимо кафе, в котором стирсман патриотического клуба назначил мне встречу. Главное, повод для разговора лицом к лицу выбрал такую интригующую, что я просто не мог не согласиться.

Бывают такие дни, когда как достал с самого утра кошелек из кармана, так весь день – хоть не прячь. Окажется вдруг, что и то надо бы купить, и за это заплатить, и вон тому деньгами помочь. Вообще, старики говорят: тратить много денег, это к удаче. Вроде бы, отдавая кому-то золото из мошны, получаешь взамен благосклонность богов. Наверняка, что-то в этой концепции есть. Какое-то здравое зерно. Боги, они ребята такие – очень любят получать, и терпеть не могут отдавать. Благосклонность не в счет. Ласковый взгляд – дело такое. Виртуальное. Его на хлеб вместо масла не намажешь, и в горшочек не сложишь, чтоб на подольше сохранить. Этого добра у Богов много, оно им ничего не стоит, и раздают они его щедро.

Тем более что и не докажешь ведь потом – само по себе все хорошо закончилось, или сработала-таки эта самая благосклонность. А ну как спросят Небожители: не веришь? Так мы можем и негативный исход дела продемонстрировать… Наши Боги коварны и добротой не отличаются.

У славян с этим проще. И Боги у них им самим подстать. Простые и понятные. Есть даже специальный, для подарков, с говорящим именем Дажьбог, чьими внуками славянские племена себя считают. И тем не менее, этот народ мудр, накопив за тысячелетия кучу сентенций, в том числе и касаемых благосклонности Богов. На Богов надейся, да сам не плошай! – говорят славяне. Это при наличии Дажьбога-то! Еще говорят: Береженого, Боги берегут. Вот так-то!

День накануне Масленицы таким у меня и вышел. С самого утра много платил. Ну, или если быть совсем точным, брал на себя обязательства заплатить. Но это ведь сути не меняет, верно? Деньги, можно считать, уже истрачены, если ты на них больше не можешь надеяться. А сейчас отдал деньги, или через пару дней – ничего не меняет.

Ездил в отель, где остановились старики-воспитатели. Признаться, впервые увидел их в этаком, весьма представительном, образе. Аккуратно подстриженными, благоухающими дорогущим парфюмом, в классических, «фризкаго» сукна костюмах, и блестящих туфлях. В усадьбе деды внешним лоском не заморачивались, как сказала бы Ксения. Дома они чаще всего в бесформенных штанах-рубахах, да в валяных чунях на босу ногу пребывали. Взять любого старика из любой провинциальной деревни, и не отличишь. А тут, одних драгоценностей на каждом на сотню тысяч. Запонки, заколки для галстуков, перстни. У эконома еще златая цепь на шее с палец толщиной, и с серебряным ключом – знаком княжеского управляющего. Статусная вещица. Затрудняюсь сказать, сколько стоит. Такие штуки в витринах модных ювелиров не лежат.

А, да! Днем раньше, с Ксенией для компании, посетил знакомую уже торговую улочку. Где приобрел, наконец, и себе приличное платье для встреч с важными людьми. Баженова оценила.

- Теперь верю, - показала она большой палец, стоило мне только появиться из примерочной. – Теперь ты, и правда, похож на его милость.

- А раньше чего? – удивился я.

- А раньше я просто на это надеялась, - тяжело вздохнула девушка.

Вот как это прикажете понимать? Был зайчик серенький, а стал беленький? Что изменилось-то? Но спорить или допытываться не стал. Костюм не сделал из деревенщины утонченного аристократа, он просто проявил то, что и так было во мне заложено. Значит, вещь определенно нужная.

Порывался еще купить что-нибудь равнозначное Ксении. Все-таки она пока единственный член моей свиты, и должна выглядеть соответственно. И, совершенно неожиданно, встретил прямо-таки ожесточенное сопротивление. Девушка уперлась и ни в какую сдавать позиции не желала. Заявила, что мать ее просто убьет, если узнает. И никакие отговорки высоким судом рассмотрены не будут.