Жена брата. Забрать своё (СИ) - Голд Лена. Страница 35

Я лишь измученно выдыхаю. На самом деле хочу поехать. И бабушку увидеть, соответственно. Но, блин... Не нравится мне, что Громов за меня все решает.

— Хорошо, — все-таки соглашаюсь я. — А теперь иди. Завтра утром позвони, когда за мной приедешь.

— Обязательно, — поцелуй в щеку, затем в уголок губ. Совсем коротко. — Спокойной ночи.

Сама того не желая, я разворачиваюсь и ухожу. Безумно хочется обернуться и попросить Рому подняться ко мне, но сдерживаю себя. Я уверена, что мы зайдем слишком далеко, если я его приглашу. Еще рано...

Нажимаю на кнопку, вызываю лифт. Но он, кажется, не работает.

— Черт! — нажимаю раз за разом. Ноль реакции. — Надо же было сегодня сломаться, — недовольно бормоча себе под нос, я поднимаюсь по лестнице.

А навстречу мне спускаются двое мужиков. Они больше смахивают на бандитов, которых показывают в новостях.

Мне становится не по себе. Я пячусь назад. Резко обернувшись, хочу вернуться назад, но прямо у двери вижу еще одного. Боже, как я его не заметила? Он усмехается, потирает лицо, где виднеется огромный шрам.

Чувствую хватку на плече. И единственное, что успеваю крикнуть, перед тем как мне закрывают рот:

— Рома!

ГЛАВА 28

РОМАН

Смотрю в спину Алены, как она отдаляется и заходит в подъезд. Опираясь на капот автомобиля, достаю из кармана пачку сигарет, вытаскиваю зубами одну. Закуриваю.

Как только остановил машину, сразу заметил неподалеку джип отца Мышки. Значит, следил. Значит, Алену ждал, да, засранец? Интересно, о чем будет с ней разговаривать? И как просить, чтобы она его сыну-отморозку помогла? Алена не согласится в любом случае. Не только из-за обиды, но и в первую очередь из-за того, что беременна.

Фары джипа мужика моргают пару раз, и он трогается с места. Странно... Что задумал?

Мышка домой не пригласила. Подумала, что я пьян и натворю дел, да, Алена? Приставать начну. Но пара бокалов спиртного мне ничего не сделает. Всегда контролировал себя. Не перебарщивал с виски. И сейчас тоже. Но притворялся пьяным, чтобы за реакцией Мышки понаблюдать. Забавная она, однако. И за рулем смотрится прекрасно. Водит идеально, аккуратно. Подобного результата я за такой короткий срок не ожидал.

Смотрю снизу вверх, улыбаюсь. Свалю, как только свет загорится в окнах Алены. Но он не загорается. Я слышу крик. Голос Мышки. Впадаю в ступор, потому что понятия не имею, что с ней может произойти в подъезде.

Срываюсь с места как бешеный. Радуюсь тому, что дверь не захлопнулась. Иначе... Сдох бы от волнения.

Крышу буквально сносит от увиденной картины.

Один придурок прижимает Алену спиной к себе. Закрывает ее рот ладонью. А второй какую-то тряпку из кармана достает. Зато третий замечает меня, надвигается.

Не буду щадить, суки! Убью ведь каждого, если хоть волосок с головы моей девочки упадет. Убью! Убью в любом случае!

Бью кулаком в челюсть. Мужик падает на задницу. Рот в крови, нос тоже.

Алена отскакивает назад. Испуганно вскрикивает.

— Рома! — кричит она, когда один из бандюганов нож достает и вплотную ко мне приближается. Руки ведь поломаю, тварь!

Второй получает удар между ног, сгибается. Падает и ударяется головой о ступеньку лестницы. Шипит, сука.

— Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста! — отчаянно кричит Мышка, вжимаясь спиной в стену. — Пожалуйста! Кто-нибудь!

АЛЕНА

Я трясусь от страха. Как бешеные собаки, эти трое нападают на Рому, позабыв о моем существовании. На мои крики никто не реагирует. Громов бьет каждого, кто приближается. Но самому тоже достается. Много раз. Потому что их много! У одного нож в руке, у второго — какая-то железяка. Третий еще валяется, как мусор, в стороне и пытается в себя прийти.

— Помогите! — кричу еще громче. Бью кулаком в каждую дверь, нажимаю на звонок. Но никто не открывает, не выходит. — Да хотя бы полицию вызовите!

Ищу глазами свой телефон. Я его уронила. Замечаю у ног одного из подлецов, не решаюсь опуститься. Боюсь...

— Черт! Ну кто-нибудь, Господи!

Мысленно молю бога, чтобы ничего с Ромой не случилось. Зря я его не позвала к себе. Зря... Быть может, всего этого не случилось бы. Прости меня, пожалуйста.

— Прости, — шепчу одними губами, чувствуя тонкие струи на щеках. — Прости...

Я себя никогда не прощу, если с ним что-то произойдет. Никогда. Да и жить без него...

— Что тут происходит? — дверь одной из квартир приоткрывается. Выходит мужик, пожилой. Боже... Чем он поможет нам?! Да ничем!

— Полицию, пожалуйста! Они его убьют! — кричу я, чтобы услышали подонки. Может быть, испугаются и сбегут отсюда к черту!

Мужчина выходит, осматривается по сторонам. Набирает номер в телефоне, подносит к уху. Но прежде сам орет, чтобы ушли отсюда эти бандиты. Ноль реакции.

— Рома! — снова кричу, заметив подходящему к нему со спины кретина. В руке он держит что-то длинное, смахивающее на трубу. — Боже, Рома! Рома!

Поздно. Он не успевает обернуться. Получает удар по голове, падает!

Не задумываясь, лечу к нему, опускаюсь на колени. Перед глазами темнеет, когда вижу кровь на его шее.

— Уходим, — рявкает один из бандитов, вытирая окровавленный нос рукавом.

— Уроды! — сквозь слезы. — Вы за все расплатитесь! Уроды! Твари!

Меня никто не слышит. Лишь пожилой мужчина опускается на корточки, смотрит на Рому. Головой качает.

— Дышит? — спрашивает он, протягивая мой мобильный.

Я с ума схожу от его вопроса. Что значит дышит? Конечно, дышит! Или...

— Помогите! Помогите его в машину посадить! — голос срывается.

Тело трясет до такой степени, будто меня в ледяную воду швырнули. Руки дрожат. Обнимаю парня крепко, чувствуя горячее дыхание. Он дышит! Дышит он!!!

Плохо помню, как доезжаем до больницы. Даже здесь истерично кричу, чтобы поскорее помогли. Рому уводят, а я не могу отдышаться. Не могу взять себя в руки, которые все еще в крови Громова.

Господи... Пожалуйста... Пусть с ним ничего не случится... Все из-за меня! Все, черт возьми, из-за меня! Им я нужна была, а не Рома!

Сердце в груди сжимается. Болит невыносимо. Одна мысли, что я его потеряю, убивает, уничтожает. Словно острый кинжал в область груди втыкают. Роют. Соли подсыпают. Я не смогу... Нет, я без него не смогу!

Пальцы словно оледенели. Пытаюсь найти номер Кирилла, но ничего не вижу перед глазами. Не соображаю.

Лиза...

— Да, Ален. Вы доехали? — слышится сонный голос подруги. Я шмыгаю носом, не нахожу в себе сил ответить ей. — Ален, что случилось?

— Р-рома. О-он в больнице, — все, что могу выдавить из себя.

Я в который раз за последний час ловлю себя на одной и той же мысли... Оказывается, очень боюсь потерять его. Потерять Рому...

Сажусь на стул прямо перед палатой, чувствуя, как проваливаюсь в темноту.

Прихожу в себя, слыша очень знакомые голоса. Тетя Марина... Это точно она.

— С ней же все хорошо? А малыш? Как он? — взволнованный тон бывшей свекрови заставляет сердце в груди сжаться от боли и воспоминаний.

Рома...

— Нет никакой причины так нервничать. Она просто разволновалась. Ничего страшного... — отвечает какой-то мужчина. — Придет в себя скоро.

Мне хочется кричать. И я это делаю, но саму себя не слышу. Будто слова застревают в горле. Сдавливает ком.

— Ро-ма, — шепчу по слогам. Складывается такое впечатление, будто все вокруг замирает. Даже окружающие. Перестают дышать. Ни шороха, ни единого звука. — Ро-ом...

Господи. Как он? Что случилось? Почему все резко замолчали, перестали говорить? Или я снова отключилась?

Еле открываю глаза. Белый потолок, как резко включившийся яркий свет в абсолютной темноте, ослепляет. Зажмуриваюсь, снова открываю глаза.

— Рома, Рома... — Сережа нависает надо мной, повторяет имя Громова несколько раз. Передразнивает меня. А я так мечтаю ему пощечину влепить, но сил в себе не нахожу. — Там братец повторяет: «Алена, Алена...» Тут она: «Рома, Рома...» Доктор, их в одну палату надо. И желательно, чтобы кровати прямо рядом стояли. Смотрели друг на друга и шептали имена. Как сломанное радио, ей-богу...