Любовница отца (СИ) - Голд Лена. Страница 18

— Да так, о работе, — вздыхаю я. — А ты почему такая грустная?

Амина опускает взгляд, сглатывает нервно. Краем глаза замечаю, что ее руки трясутся. Хмурюсь, не понимаю, что с ней происходит. А ведь все было хорошо буквально час назад.

— Амин, — сжимаю ее ладонь своей. — Не хочешь поделиться? Ты же меня знаешь… На меня можно положиться. Скажи, дорогая, что случилось?

— Мой брат в тюрьме, Диан, — втягивает воздух носом и быстро вытирает слезы со щеки рукавом, оглядывается. — Не хочу, чтобы кто-то увидел, как я плачу. Начнут некоторые идиоты издеваться. Но и не могу держать внутри все свои проблемы. Мне некому опустошить душу. С мамой не могу — она начинает волноваться и долгое время не может прийти в себя.

— Я рядом, Амин. Всегда. Можешь рассказать все.

Девушка шмыгает носом и опять оглядывается. За несколько недель учебы в этом университете мы научились не доверять никому. Я, кроме Амины и Вики, ни с кем не дружу. Точно так же Амина. Но Вика… Она со всеми как со старыми друзьями. В плане отношений. Насчет доверия… У нее есть только я и Макс, никого другого.

— Моего брата посадили два года назад, сразу после смерти папы. Обвинили в избиении какого-то подростка до смерти. На самом деле, конечно же, ничего такого не случилось. У нас была всего лишь квартира, которую мы продали, чтобы нанять адвоката и вытащить его оттуда. Но тщетно. Через несколько месяцев Вова… — всхлипывает и жмурится крепко.

Грудь пронзает невыносимая боль от ее слов. Она тоже без отца… И, кроме мамы, у нее, кажется, никого нет. Как же я ее сейчас понимаю…

— Он позвонил и сказал, что нам передадут деньги. Крупные деньги, Диан. И когда мы увидели купюры… Мама чуть в обморок не упала. А потом брат вышел на связь снова и сообщил, чтобы мы купили хорошую квартиру. А также, чтобы я училась. Я дала ему слово, что поступлю на юридический. А он обещал, что через год его выпустят, и не стоит больше тратиться на адвокатов. Мы, конечно же, были против. Потому что он взял на себя чужую вину, Диана, чтобы мы жили хорошо. Понимаешь? Чтобы мама шла на обследования вовремя. У нее сердце больное. Чтобы я училась и получила образование. Я сдержала свое слово, а Вова… Его нет до сих пор. И вот перед экзаменом мы с мамой пообщались. На кладбище. И в этот раз я обещала родителям, что обязательно стану адвокатом и сама вытащу брата из тюрьмы.

Последние слова Амина цедит сквозь сжатые зубы, смотрит в одну точку на столе. Ее руки машинально сжимаются в кулаки, и она, шмыгнув носом, гордо вздергивает подбородок.

— Ты обязательно сдержишь свое слово, дорогая. Я в тебе не сомневаюсь, — говорю максимально искренне. — Знаешь, ты у меня счастливица. Не у всех есть такие братья. Я всегда хотела быть младшей сестрой хорошего парня. Но, увы, у меня есть только Иришка. А самое главное, мы, наверное, поступили бы точно так же для наших мелких. И ты, и я. Не знаю, я такие подвиги не совершала. Но сейчас так восхищаюсь твоим братом, что словами не передать.

Амина неуверенно улыбается. Встает с места, а я следом. Она крепко обнимает меня, благодарит за то, что я есть. И говорит, что я очень хорошая подруга. На самом деле я тоже счастлива, что у меня есть второй человек после Вики. И я не останусь одна, пока ее нет в городе. Вике пришлось уехать в Питер. И, кажется, надолго. Потому что у нее умер дядя. Самый близкий для нее человек после родителей, который всегда поддерживал их семью в трудные времена.

Пары заканчиваются, а я не могу выкинуть из головы слова Амины. Ее брат настоящий мужчина. Пусть это поступок не из лучших — брать вину чужого на себя, чтобы сестра с матерью лучше жили. Однако он достоин уважения. Если нет иного выбора…

Я погружаюсь в работу. Очень жду, когда появится Теоман. Но он, к сожалению, не появляется. Хоть и обычно приглашал на кофе или же пиццу заказывал, чтобы я голодной не оставалась.

Мой телефон вибрирует. Смотрю на экран в недоумении. Валентина Ивановна? Наша соседка этажом выше. Она мне никогда не звонит, но по вечерам иногда стучит в мою дверь, чтобы спросить, как я себя чувствую и как поживаю.

— Алло, — отвечаю, ощущая неприятные покалывания в области груди. — Теть Валь, я вас слушаю. Что-то случилось?

— Дианочка, — до меня доносится ее плач. — Тут… У Комаровых взрыв газа случился. Ваша квартира тоже сильно пострадала. Ты можешь приехать? Забери хотя бы что-нибудь, что в нормальном состоянии, милая.

Взрыв… Квартира сильно пострадала…

Там было все, связанное с родителями. Единственное напоминание об отце. Боже… Да там были мои сбережения! Там были фотографии мамы и папы, наши семейные!

— Я… Я сейчас, да, приеду, — запинаюсь. Мозг отказывается соображать. Отключаю звонок и дрожащими, оледеневшими пальцами набираю номер Теомана.

— Да, Диана.

— Те… Тео… По-пожалуйста, я могу уйти пораньше? Мне сроч-но надо…

Он меня не слушает. Короткие гудки заставляют очнуться и посмотреть на экран. Вырубил, не дослушав.

Но через минуту дверь резко распахивается, и он заходит в кабинет. Взволнованный.

— Что случилось? Ты почему такая бледная? — подходит, сжимает мои плечи. — Диана?!

— Наша квартира… Там взрыв случился у соседа. Боже… Я не знаю, что со мной случится. Где я буду жить? Где мы будем жить?

Теоман слегка встряхивает меня за плечи и, взяв со стола бутылку воды, открывает крышку, заставляет сделать несколько глотков.

— Успокойся, все будет хорошо. На улице ты уж точно не останешься. Оставь все, и поехали.

Мы оказываемся у нашего подъезда через минут двадцать. Тут и полицейские, и пожарные… Я прихожу в ужас от картины, где окна соседней квартиры все черные. А у наших стекол нет. Боже мой…

Если бы не рука Теомана, крепко сжимающая мою талию, я бы, наверное, упала. Но он крепко держит меня, и я стою на ватных ногах.

А через час меня пускают в квартиру благодаря Теоману. Я забираю в первую очередь фотографии. Впихиваю их в старый рюкзак отца, который нахожу в шкафу. Все, что связано с родителями, беру с собой. Только спальня более менее нормальная.

— Одежду оставь, Диан, — говорит Теоман, прижимая меня к себе. — Новое купим. Нужно уходить. А здесь ремонт бы сделать, ты же понимаешь? Не можешь ты тут оставаться.

Я будто не нахожусь в этой квартире. Все как в тумане. Мы выходим на улицу, и я в шоке поднимаю голову, снова смотрю на окна нашего дома. Вот так вот… Крыши над головой я тоже лишилась… Господи, у меня только мама с сестрой остались. Я тебя умоляю… Только их не трогай.

Я сижу в машине Тео. Не понимаю, куда мы едем. Наверное, в компанию. Но когда автомобиль останавливается у высокого дома, я оглядываюсь. В недоумении пялюсь на Теомана, жду объяснений. Но он молчит, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Мы приехали в мою квартиру. Правда, я сто лет тут не был. И черт знает, в каком она состоянии. Диан, вот только не начинай протестовать. Дома у тебя нет. Ремонт ты там сделаешь нескоро. Всю зарплату придется отдать, чтобы снять хотя бы двушку в нормальном районе. А у тебя еще сестра есть… Я сюда приходить не собираюсь, если ты сама не пригласишь, конечно, — улыбается он, заправляя прядь моих волос за ухо. — Может, кофе иногда угостишь.

— Я не могу… Нет, — качаю головой. — К подруге пойду. Спасибо за помощь, честно. Я очень признательна, но это выше моих сил. Ты и так мне очень помогаешь.

— А почему бы и нет, если у меня есть такая возможность, Ди? Давай, малыш, пойдем поднимемся. Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не перечила мне? — последнее говорит строго.

— Прости, но…

Хмыкнув, Тео покидает салон автомобиля и обходит его. Открывает дверь с моей стороны, берет за руку и тянет за собой. Я еле поспеваю за его широкими шагами.

— Подожди, Теоман… Ты не понимаешь…

— Диан, замолчи, — рявкает.

В лифте мы поднимаемся в абсолютной тишине. Мои руки дрожат, а сердце барабанит как сумасшедшее. Чувствую себя неловко.

— Заходи, — открывает он дверь и слегка подталкивает меня в спину. Я делаю неуверенный шаг внутрь. Теоман берет меня за руку, включает свет. Кладет на пол рюкзак. — Я ухожу, Диана. А ты зайди, душ прими. Куплю немного продуктов. Чувствуй себя как в своем доме, ты поняла меня? — говорит он серьезным тоном.