Найти свою звезду - Картленд Барбара. Страница 28

— Неужели вы полагаете, — спросила Бетти, — что все это будет иметь для меня хоть какое-нибудь значение, когда вы будете рядом со мной? О мой дорогой, да с вами я проживу счастливо даже в шалаше! Еще никогда в жизни я не испытывала подобных чувств…

Ее проникновенный тон тронул Гарри до глубины души.

Вздохнув от полноты чувств, он привлек Бетти к себе, и их уста слились.

Он целовал ее с неистовой силой, нежно и в то же время страстно. Прошло довольно продолжительное время, затем Гарри нетвердым голосом произнес:

— Дорогая, как я вам благодарен за то, что вы только что сказали! Но увы, я вынужден ответить «Нет!». Это решение окончательно и бесповоротно.

— Но почему? — недоумевала Бетти. — Почему?

— Вы имеете огромный успех в свете, — ответил Гарри. — Наслаждайтесь жизнью и забудьте о существовании несчастного по имени Гарри Прествуд, который будет любить вас до конца своих дней!

— Гарри, опомнитесь! Я этого не вынесу, — взмолилась Бетти. — Я хочу, чтобы мы были вместе, и не хочу вас терять!

— Вы еще очень молоды, — возразил Гарри, — и наверняка встретите на своем жизненном пути мужчину, которого полюбите. И он вас… О, как невыносимо думать об этом!

— Когда я овдовела, — задумчиво произнесла Бетти, — то решила, что больше никогда не выйду замуж. Мой брак был несчастливым… Но теперь, встретив вас, Гарри, больше всего на свете мне хотелось бы стать вашей женой. И поверьте, деньги не имеют для меня никакого значения!

— А дня меня имеют, — возразил Гарри. — Вы так молоды, так прекрасны! Разве я могу ввергнуть вас в нищету? А каким унижением будет для вас сознание того, что ваш муж вынужден быть нахлебником у своих друзей, иначе он просто умрет с голоду! — Он глубоко вздохнул. — Моя дорогая, любимая, единственная, вы должны подумать о себе. Сейчас мы вернемся на яхту, и я намерен попросить у Вивьена денег, чтобы добраться до Англии, — долг, который я вряд ли когда-нибудь смогу отдать. С первым же пароходом я отправлюсь на родину — наверное, так будет дешевле, чем путешествовать по суше.

— О Гарри, не говорите так! — взмолилась Бетти. — Прошу вас, не покидайте меня, останьтесь! Хотя бы еще немного, чтобы мы могли спокойно все обсудить…

— Это невозможно, дорогая, — возразил Гарри. — Я слишком люблю вас. Видеть вас ежедневно и знать, что вы никогда не станете моей… Какая мука!

— Но предположим на минуту, — запинаясь, вполголоса произнесла Бетти, — что вы твердо решили уехать… А что, если я последую за вами? Вам не обязательно жениться на мне, но зато мы будем вместе…

Наступило молчание, а затем Гарри возмущенно воскликнул:

— Вы не должны так говорить! Неужели вы думаете, что мне самому не приходило это в голову? Но я в ту же секунду устыдился своих собственных мыслей! — Он снова взял ее за руку. — Вы ведь не леди Миллисент, Бетти. Вы слишком чисты и прекрасны. — Не сводя с нее глаз, Гарри продолжал: — Вы созданы для того, чтобы стать женой достойного человека, матерью его детей. Мне страшно даже подумать, что вы станете частью того испорченного, безнравственного света, куда хотел вовлечь вас Вивьен!

— Ему никуда не удается меня вовлечь! — с негодованием возразила Бетти. — Я хочу быть с вами…

— Я чрезвычайно благодарен вам, дорогая, за то, что вы только что предложили, — растроганно продолжал Гарри, — но снова вынужден повторить «Нет!». Вы даже не представляете себе, до какой степени вы не похожи на тех женщин, в обществе которых привыкли вращаться мы с Вивьеном. И я не позволю вам ступить на путь греха! С этими словами Гарри начал нежно, палец за пальцем, целовать руку Бетти, а затем ее ладонь.

— Но предположим, — тихо сказала Бетти, — что, когда вы уедете, я стану такой же, как леди Миллисент, — испорченной и безнравственной?

Гарри внимательно посмотрел ей в глаза.

— Обещайте мне, дорогая, что вы никогда этого не сделаете, — с расстановкой произнес он. — Поклянитесь всем, что для вас свято, поклянитесь вашей любовью, что вы всегда останетесь такою, как сейчас, пока не встретите достойного человека, в сердце которого займете то же место, что теперь занимаете в моем!

— Обещаю, — прошептала Бетти, — но только мне не нужно искать такого человека. Единственный мужчина, который безраздельно царит в моем сердце, — это вы, Гарри! И я уверена — словно сам господь Бог вселил в меня эту уверенность! — что я никогда не полюблю никого другого!

Гарри привлек Бетти к себе и поцеловал.

Это был уже не тот поцелуй, что раньше. В нем было не меньше страсти, но появилось и нечто новое — обожание и поклонение, которые Гарри испытывал к любимой. С трудом выпустив Бетти из своих объятий, он невесело усмехнулся и сказал:

— Вот мы и попрощались, моя дорогая! Больше я не прикоснусь к вам до самого отъезда и даже не осмелюсь заговорить наедине. Помните, о чем я просил вас. Что бы ни случилось с вами в будущем, знайте — если вы когда-нибудь поступите дурно, вы оскверните тот священный образ, который навеки запечатлен в моем сердце и в моей душе!

— О Гарри, не говорите так! умоляющим тоном произнесла Бетти. По ее лицу струились слезы, и она даже не делала попытки их вытереть. — Я люблю вас! Люблю…

— Я тоже люблю вас и буду любить до конца дней своих.

Сказав это, Гарри несколько минут пристально вглядывался в лицо любимой, словно хотел навсегда запечатлеть в душе ее милый образ.

Затем он резко повернулся и быстрыми шагами пошел к выходу, оставив Бетти в саду одну.

Глава 7

Как только путешественники вернулись на яхту, Тарина поспешила к себе в каюту. Казалось, привычный мир вокруг нее рушится и она не в силах этому помешать.

Девушка твердо знала только одно — она любит маркиза всем сердцем и не мыслит себе жизни без него.

В то же время разум подсказывал Тарине, что предложение, сделанное ей маркизом, безнравственно по своей сути. Нет, на это она никогда не пойдет!

От всех этих противоречивых мыслей у нее голова шла кругом. Тарина чувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется.

— Я люблю его! — страстно шептала она. — Но увы, он никогда не поймет, что я не могу поступить так, как леди Миллисент! Что сказали бы папа и мама?..

По правде говоря, девушка не до конца поняла, в чем именно состояла суть предложения маркиза, но одно она знала точно — он желает, чтобы она уподобилась леди Миллисент.

Ей припомнились слова маркиза о том, что любовь похожа на звезду, свет которой доходит до земли в искаженном виде. Да, он был прав! Тарина попыталась найти оправдание маркизу — ведь она любила его! — но, увы, скоро поняла, что греху нет и не может быть оправдания.

В такие нелегкие минуты Тарина всегда вспоминала отца. Вот он-то наверняка не только сумел бы объяснить дочери, что ее тревожит, но и подсказал бы достойный и разумный выход.

Но отца уже нет в живых, она осталась на свете одна-одинешенька и должна рассчитывать только на себя. Ей не к кому обратиться за помощью и остается лишь молиться и уповать на Господа.

Но даже искренне вознося молитвы и прося наставлений у Господа, Тарина чувствовала, что сердце впечет ее в совершенно другом направлении, и причиной тому была любовь.

«Но как могло случиться, что я полюбила его? — задавала себе недоуменный вопрос Тарина. — Это произошло так быстро, так внезапно!»

Однако в глубине души она знала — это произошло вовсе не вдруг. Нет, с самой первой минуты, как она увидела маркиза, ее влекло к нему с какой-то таинственной силой, а его голос странным образом посылал некие флюиды ее сердцу. И оно ответило на эти божественные токи. Тарина чувствовала, что даже если они с маркизом больше никогда не увидятся, они уже мистическим образом связаны. Такую таинственную связь в буддизме обычно называют «колесом реинкарнаций».

Мысленно она обращалась к джатакам, как маркиз и советовал ей, и чувствовала, как ее душа раскрывается навстречу их мудрости.

«Раз он понимает свои картины так же, как и я, — спорила сама с собой Тарина, — значит, он должен осознавать, что я не могу сделать того, что он хочет».