Обмануть пророка (СИ) - Волков Юрий Григорьевич. Страница 55

- О! Тут и твоя знакомая есть! Слышь, Паша? Посмотри - вон там, слева, девочка вышла из машины, в черной футболке. Без броника. И наколенник у неё только на левой ноге. Увидел?

- Ну, да. Вижу.

- Это Фея. Она твоя поклонница. Где-то тысячу дней назад она брала у тебя автограф, на память. У неё тогда был выбит зуб. И дружок у неё - кличка… Жила. Да - Жила. Ты сейчас включишь свой актёрский талант и поговоришь с ней.

- Господи! О чём?! Я её знать не знаю.

- Вот на этой информации и построишь разговор… Да! Ещё. У неё подружки были. Возможно они тоже тут. Собственно всё… Начинай.

И протянула ему мегафон.

- Потом и я подключусь.

Цезарь ещё расписывал все блага и преимущества, которые принесёт городу его правление.

Павел взял матюгальник. Откашлялся и нажал кнопку:

- О!... Фея!... Как жизнь?!

Вся колонна повернула головы к девушке. Та что-то крикнула, но разобрать было нельзя, за урчанием двигателей и воплями царственной особы.

Тогда девица бегом добралась до головной машины, быстро и легко взлетела на броню и устроила возню со своим начальником. В результате непродолжительного сопения и тихих матюков, которые были слышны через переходящий из рук в руки микрофон, он оказался у Феи.

- Эй! Это кто там меня вспомнил?

- Ха-ха-ха! - ржал Пашка. - Ты, как всегда, в своём репертуаре. Автограф мой хранишь или уже потеряла?

- Скорый?! Да ну, нафиг!... Да ну, нафиг!!

- Неужто, продала?

- Да вот нихрена не продала. Он всегда тут, со мной, - она похлопала себя по заднему карману брюк, - у сердца храню.

- Ха-ха! - снова закатился Пашка. - Интересная у тебя анатомия. А, кстати, как твой зубик?

- Нормально. А мне сказали, что тебя убили.

- Нет. Это деза. Жила твой-то как?

- Нормально. Он тоже со мной.

- Фея, золотце, ты же понимаешь, что я сейчас буду делать. Ну, если начнётся штурм… У тебя же там подружки. Ты уйди сама и уведи женщин к перекрёстку. А то - чёрт его знает… Я себе никогда не прощу, если тебя случайно зацеплю.

На броне опять началась возня и бурчание. Но Фея микрофон не отдала.

- Скорый! Тут говорят, что ты блефуешь, что ты не он… Ну… Что он, это не ты… Я проверить хочу.

- Проверяй, золотая.

Фея что-то вытащила из рюкзачка, подняла в руке:

- Попадёшь?!

- А что это?

- Это… Это чупа-чупс.

- Господи, совсем ребёнок. Цезарь, ты что - рехнулся? Детей в рейд, под пули… Совесть-то есть?

Цезарь таки завладел микрофоном:

- Ты так со мной не разговаривай! Я Цезарь! Понятно?!

- Ха! А я Скорый! Понятно?... Ты можешь легко организовать колонну и пригнать её к Полису. А я легко её раскатаю в пыль. Ну и как думаешь - кто круче? Так что не надо...

Фея снова выхватила микрофон:

- Ну, так чё? Попадёшь? Только из пистолета!

- Не-а. Не попаду. Там же щит стоит.

Фея спрыгнула с брони, отошла шага на три за щитовое марево и подняла руку с конфетой на палочке. Пашкин стечкин глухо хлопнул и снёс сладкий шарик.

Девушка подпрыгнула, радостно взвизгнула и снова взлетела на БТР.

- Скорый! А я думала - ты умер! Прикинь! Я так расстроилась!

- Фея, в случае чего… Когда всё закончится… Ты это… В гости забегай. А сейчас уходи.

- Ага! - радостно согласилась Фея и снова спрыгнула с брони.

Главе рейда наконец-то в руки попал микрофон:

- Скорый, ты нахрена мне дисциплину подрываешь?!... Фея! Вернись!

Девчонка повернулась и что-то сказала.

- Тьфу, зараза, - плюнул римский император.

А Бабка тихо пояснила:

- Я тут как-то выяснила - Фея, это его дочь.

И тут за стеной, на территории Полиса, загрохотали выстрелы.

Пашка метнулся к противоположному окну.

К воротам, из города, прорывалась группа вооружённых людей. Наряд укрылся за стенами караулки и отстреливался. А нападающие двигались перебежками, прячась за палисадниками и кустами акаций.

Пашка метнулся назад, бросил в мегафон:

- Это… Я сейчас…

Вернулся, и устроился у окна, выходящего на территорию города. Приложил сайгу к плечу и, в течение полминуты, пользуясь хорошим обзором со второго этажа, укокошил всех наступающих.

Снова взялся за матюгальник:

- Цезарь, это твои ребята?... Были…

- А что с ними?

- Они, это… Умерли.

Все участники переговоров долго молчали.

Бабка вскочила, скатилась вниз по лестнице. Через минуту вернулась.

- Отправила Короткого собрать трофеи. Может и живой кто есть.

Во-первых - Бабка никогда, даже в самой трагической ситуации, не забывала о прибыли. Прямо патология какая-то.

А во-вторых, Пашка криво ухмыльнулся. Во-вторых, "живой" после его стрельбы это даже оскорбительно.

Бабка поняла:

- Ну, ну. Непогрешимый ты мой. Не обижайся.

Притянула мужика, жулькнула несильно.

- Правильно говорила Ванесса. Милославский тебе позавидует.

- Может, Станиславский?

- Да похрену, главное у нас там уже есть один союзник.

Цезарь, снова поднял микрофон.

- Скорый, послушай меня. Я понимаю, что э… Мои меры несколько нерациональны… И, может быть, преждевременны…

- Это ты про атаку на КПП? Ну так и говори - "глупость".

- Ну, да… Про неё. Про атаку... Но ты сам подумай. У вас власти в городе нет. А у меня опыт…

- Как это власти нет?... - Пашка почти искренне возмутился. - У нас глава города - Милла Львовна… Сергейчук.

Цезарь аж подпрыгнул:

- Бабка, что ли?

- Ага, она.

- А… Можно я с ней поговорю.

Бабка включила свой мегафон. Тихо, спокойно и как-то интимно сказала:

- Привет, Эдик.

Цезарь заметался глазами по стене дома, пытаясь понять где находится Бабка.

- Мила! Ты где?

- Да тут я, - Бабка помахала рукой в амбразуру.

- Мила, ты… Ты как?

- Да вроде - нормально.

Разговор шёл негромко, хоть и через аппаратуру. Беседовали старые знакомые, а возможно и близкие люди.

- Ты все-таки решилась? Я ведь тебе давно говорил…

- Да задрало всё уже, Эдя. Порядка как не было, так и нет. Вот я и это…

- Я слышал - ты замужем?

- Да, замужем. За Скорым… А ты Фейке тоже нашёл мачеху?

- Да, Мила, да. Жизнь не стоит на месте…

И тут со стены, с другой стороны ворот, через мегафон, заорал какой-то мужик:

- Ты чего припёрся? Цезарь хренов! Ты хочешь город силой взять? А вот хрен тебе! Да отсоси ты!

- Ты кто? - удивился Цезарь.

- Я депутат городского совета! Я…

И мужик начал городить какую-то ахинею, угрожая и требуя.

- Вот дебил, - пробурчала Бабка, - он ведь сейчас войну спровоцирует. Придурок.

Нет, не спровоцировал. Цезарь повернулся и спокойно сказал в микрофон:

- Нефрит!

И тут же, откуда-то из задних рядов машин, грохнул винтовочный выстрел.

Бабка метнулась к внутреннему окну.

- Пилот! Что там?!

- Депутату балду разнесли! Вот он валяется. То, что от него осталось.

- Слава Богу! - облегчённо вздохнула Бабка и вернулась к мегафону:

- Эдик, ты что - рехнулся? Зачем ты наших дураков стреляешь?

- Ну, извини. Я не знал, что тебе дураки так нужны…

- Эдуард! Это не шутки! Это был настоящий депутат! По закону, я должна начать войну. А тут, у меня Скорый. Прикидываешь - что будет?... Эдик, я тебя прошу - уезжай. Уезжай, ради Бога, не доводи до греха.

И со слезой:

- Ну сам подумай - как мы с тобой будем воевать?! А? Уезжай…

Все помолчали ещё минуту. Потом, видимо по команде, вся кавалькада заюзгалась туда-сюда, разворачиваясь на неширокой дороге.

Через десять минут, только далёкий гул моторов напоминал о попытке захвата власти.

Бабка вышла на крыльцо КПП:

У ворот уже нарисовалось ополчение. Постепенно подтягивались люди, вооружённые кто чем. Никто ничего не понимал, и все недоумённо топтались на дороге и на поляне около стены.