(Противо)показаны друг другу (СИ) - Юнина Наталья. Страница 38

— Ладно все, сейчас соберусь, — делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабиться.

А когда в зале начинает играть любимая музыка — это подстегивает. Так, что я уже не выверяю каждое движение. Типичная ошибка тех, кто бегает, ну и, видимо, катается на коньках — обернуться, чтобы посмотреть где же твой соперник или партнер. Обернулась, споткнулась, ну и, как ожидалось, упала на коленки. Не больно, а вот подняться — не знаю как. Коньки — не обувь! Спокойно. Делаю глубокий вдох и тут же вижу перед собой протянутую руку Егора. Сейчас я его люблю, ей — Богу. А когда он приподнимает меня, чуть улыбнувшись, я готова ему в этом признаться вслух. Правда, вместо этого звучит тихое:

— Спасибо.

— Ну все, с почином. Дальше не страшно падать.

— Падать не страшно. Страшно — не подняться.

— Возможно.

— Не возможно, а совершенно точно.

— Ммм… Дай угадаю, — берет мои ладони в свои и начинает скользить вместе со мной, причем Егор находится спиной к людям. — Это что-то связано с тем, что в школе к тебе было повышенное внимание? — все-то он улавливает. — Шлепнулась при всех, а подняться не смогла?

— Типа того, — уклончиво отвечаю я. — А ничего, что ты ни фига не видишь, катаясь задом к людям?

— А ты мне на что, Синичкина? Мы ж в паре катаемся, я качусь, а ты рулишь и мною руководишь.

— Супер, хоть где-то тобой можно поруководить.

— Ну, я бы так не сказал. Так что там, расскажи. Любопытство гложет.

— Много будешь знать… ну а дальше сам знаешь. Это слишком личное.

— То есть трахаться где только можно — это ерунда, а что-то там рассказать про школу личное? Тогда у меня для тебя новость Синичкина, ты — чокнутая.

— Это не новость.

— Твоя правда, — усмехается, притормаживая на льду. — Ну расскажи, а?

— Ну катись давай тогда. В смысле катай меня, — тут же поясняю я, видя на лице Егора замешательство. — Я тогда перевелась в новую школу. Типа городскую. Хотя не типа, это и правда был маленький городок, недалеко от нашей деревни. На меня сразу обратил внимание местный красавчик одноклассник. Ну а мне это пипец как льстило. Друзей нет, все волком смотрят, а тут такой красавчик проявляет ко мне знаки внимания.

— И? — вновь останавливается Юсупов на льду. — Он поспорил, что завалит тебя в койку? — отъезжает в сторону бортика.

— Нет. Просто у него была девушка до этого, тоже в том же классе училась. Ну и естественно я ей не понравилась. Правда, я не думала, что настолько. Однажды я это прочувствовала в полной мере, получив от нее болезненную подножку, угодив при этом, то ли в клей, то ли… даже сейчас не знаю во что. Что-то безумно тягуче-липкое. Подняться было трудно, а когда только-только что-то начинало получаться, толкали в спину ногой. Это было почти нереально. Так что падать — не страшно, — Юсупов смотрит на меня задумчиво, нахмурив при этом брови.

— Ну ты хоть въебала им потом? — наконец выдает он. — Мне-то ты хорошо вдарила между ног тогда в коттедже.

— Ну так мне в коттедже и лет было побольше. Другая уже была. И тебя я воспринимала как вселенское зло, оскорбившее мою тонкую душевную организацию секонд-хендом и прочим дерьмом. А в школе я еще… милой была. Наверное. Да и даже при желании не смогла бы. Меня быстро перевели из этой школы в другую.

— Из-за этого случая?

— Нет. Меня через недельку обвинили в краже денег у этой сучки и четырех ее подружек. Доказательств не было, но и обеления тоже. Зато всеобщее порицание на протяжении месяца — да.

— Мда…Лиля.

— Что?

— Ничего. Делаю свои выводы.

— Ну и каковы они?

— Ну вот я просто так взял и тебе сказал. Все, пойдем дальше падать, в смысле подниматься и кататься, — подхватывает меня под руку и начинает снова кататься задом к людям.

А я так увлечена катанием и самим Юсуповым, что не сразу замечаю таких же дураков как мы, только катящихся в нашу сторону. Оповещаю Егора о препятствии, но слегка запоздало. Однако, наше общее падение вызывает вовсе не страх не подняться, а неконтролируемый хохот.

— Ты в меня только что слюной брызнула, — отмечает сквозь смех Юсупов, пытаясь вытереть глаз.

— Ну не соплей же.

— Давай вставать уже, сопля.

— Сам сопля, — парирую в ответ, наконец-то встав на ноги.

Вот уж не подумала бы, что, спустя час, катание доставит мне такое удовольствие. Пусть неуклюже, зато классно! Это что-то необъяснимое. Наверное, я бы и дальше каталась, если бы не закрытие катка. А после развился такой зверский аппетит, что мы, не сговариваясь, вместо квартиры Егора свернули в местную забегаловку. Также синхронно заказали самую большую имеющуюся шаверму навынос. А потом я собралась в туалет. Как истинная девочка, я попросила Егора постоять около двери. Я не знаю как получилось, что вместо справления своей нужды, мы оказались в сортире вместе. Равно, как и не знаю, кто первый полез целоваться. Потом это стало неважно.

Это безумие в чистом виде — заниматься сексом в туалете, причем единственном на всю забегаловку. Вроде должно быть стыдно за то, что на все и везде готова, да и негигиенично это, опираться руками о наверняка грязную столешницу раковины, когда тебя трахают сзади. Вот только сейчас мне на все по фиг и совсем-совсем не стыдно. Есть в этом какой-то необъяснимый кайф. По фиг что без прелюдий. По фиг что, возможно, снаружи кто-то понимает, что мы тут делаем.

— Пооофиг, — протяжно произношу я, как только Егор делает финальный толчок, приводя нас синхронно к оргазму.

— Что там за пофиг? — хрипло шепчет мне в ухо Юсупов и тут же отстраняется от меня.

— Знать не знаю, — бормочу в ответ, не в силах разогнуться и натянуть на себя трусы вместе с очередными колготками антисекс. Так и стою как дура, пока не чувствую, как Егор сам натягивает на меня все мои тряпки.

— Я так-то писать хотела, — наконец разворачиваюсь к нему лицом, пытаясь поправить юбку. — А сейчас что-то вообще не хочется. Видимо, не так уж мне это и хотелось. Слушай, а чего ты такой….

— Какой?

— Сосредоточенный. Как будто только что экзамен сдавал, а не… шпилился.

— Тебе так кажется, — улыбаясь, произносит он и ополаскивает водой лицо.

— Не знаю, как так получается, — спустя несколько секунд озадаченно бросаю я, рассматривая супер спокойного Юсупова. Он, в отличие от меня, и дышит спокойно.

— Что? Секс в необычных местах?

— Нет. Сам секс. Каждый раз себе говорю после очередных потрахушек — «ну, хватит, там уже поди все стерлось от частого использования. Надо пореже и только в квартире» А потом все по новой и сложно остановиться. Вроде должно уже надоесть, а нет, блин. Прям не знаю, что делать. Какой-то порочный круг.

— Мдааа, Синичкина, — протяжно произносит Егор, подталкивая меня к раковине.

Ополаскиваю руки вместе с лицом и перевожу взгляд на зеркало. А там бабуля стоит и пальцем укоризненно машет. Пипец. Передергиваю головой.

— Ты чего?

— Да так… как представлю, что это может видеть моя бабушка… у меня в трусах от страха все сухеет. Стыдно чуть-чуть.

— Сухеет?

— Хорошо… в трусах от страха все становится сухо. Удовлетворен? Ты мне хоть здесь мозг не трахай? Мы не в школе. Умник, блин, нашелся.

— Да я и не собирался. И, кстати, по поводу твоей бабушки. Ты ее внучка, значит она когда-то родила ребенка. Она как бы тоже трахалась, прикинь?

— Ну уж явно не так.

— Конечно, не так. У них не было таких славных туалетов, — вкладывает мне в руки бумажные салфетки.

— Фу, Егор.

— Фу, Лиля. Давай бабушку свою не приплетай к нашем сексу, а то у меня может и не встать.

— От стыда?

— От представления укоризненного лица твоей бабули. Все, на выход, шаверма уже давно готова, — подталкивает меня к двери, смачно шлепая по попе рукой. Мне бы, наверное, надо возмутиться, только вот что-то не возмущается.

— Фух, Господи, я больше так не буду, — кряхтя, произнесла я, откинувшись на кровать. Дышать реально сложно. Настолько забитый желудок, что даже не перевернуться.