(Противо)показаны друг другу (СИ) - Юнина Наталья. Страница 50

— А кто сказал, что у нас будет такая жизнь? Откуда у тебя такая херь в башке?!

— Херь? Дай угадаю, сейчас ты мне навешаешь лапшу на уши, что будешь со мной до конца дней и все у нас будет зашибись? Так я тебя спущу с небес на землю. Твоего брата бросила твоя мать. Тебя бросила она же и твой отец в придачу! Они наверняка строили грандиозные планы на будущее, но смею тебе напомнить, что ты при живых родителях — сирота. Я не хочу остаться одна. Хочу, чтобы у моего ребенка, если он когда-нибудь у меня будет, была нормальная семья, хорошая одежда, чтобы его не шпыняли сволочи побогаче. Я хочу, чтобы у него было нормальное детство, а не вечно работающая мать. Я хочу встать на ноги, прежде чем у меня появятся дети. И мне все равно, как это грубо звучит. Я вообще не принцесса, если ты не заметил. Для меня аборт — не преступление, а вполне реальная жизнь, — не знаю откуда во мне берутся силы не скатиться в грубость.

— Даже если наши с тобой пути разойдутся, я своего ребенка не брошу. Сейчас ты скажешь, что меня обработает другая баба и я лихо о нем забуду. Вот только это твои домыслы. Не надо вешать на меня ярлыки.

— Ты прав, — неожиданно произносит она, смахивая с щек слезы. — Может быть, я ошибаюсь на твой счет. Вот только это не отменяет того, что ребенок сейчас для нас обоих — лишнее. Из меня, может, и не выйдет никакого врача, да и можно сразу идти в поликлинику, а у тебя ординатура. И ребенок тебе совсем не кстати. Не порть себе будущее. Все, это бессмысленно обсуждать. Я уеду на неделю, может, чуть больше. А потом посмотрим, что у нас может получиться. Точнее продолжиться, — обходит меня и быстро направляется в спальню, где так и остался стоять не распакованный чемодан.

— Куда ты?

— К бабушке. У нее есть знакомая, которая исправляет такие оплошности после двенадцати недель.

— Ну, хватит, — хватаю Лилю резко за руку. — Что ты за херню несешь?!

— Пусти.

— Ты ведешь себя как безмозглая малолетняя дура. Тебе уже не пятнадцать, может, стоит повзрослеть? А еще — подумать о последствиях своей дурости?!

— Обязательно. Я сказала отпусти, — нехотя, но все же отпускаю ее руку. — Мне как раз достаточно лет, чтобы я сама решала, что делать со своим телом.

— Дура! Как же ты меня сейчас бесишь! — сам не понял, как мой кулак впечатался в стену, в паре сантиметров от лица Лили.

— Побереги руки, — после затяжной паузы произнесла она, отступая в сторону.

— Сделаешь аборт — не прощу.

— Пока.

Очухиваюсь я только спустя несколько секунд, когда слышу отчетливый хлопок входной двери. Смотрю на свою руку и никак не могу поверить в то, что все снова пошло через задницу. Понимаю, что бегать за Лилей и унижаться, выпрашивая что-либо, не буду. Она взрослая, так нельзя.

А спустя пару дней, сам не понимаю почему, но проснулся с четкой мыслью, что не сделает она ничего. Просто потому что где-то там внутри меня прочно закрепилась мысль, что при всей своей дурости я ей небезразличен. Допускаю мысль, что она, вполне вероятно, любит меня, а значит одумается. Да и бабка у нее по всем рассказам нормальная. Ну не позволит она своей внучке расхерачить свою жизнь. Ладно, разок можно и побегать. Ну, разве что, один и единственный.

Выдерживать бабушкин осуждающий взгляд становится невыносимо. Так она на меня еще никогда не смотрела. Хуже всего, что я так и не понимаю, за что она больше злится, за то, что не оправдала ее надежд и оказалась беременной в двадцать два или за то, что приехала к ней с мыслью об аборте. Мне кажется, и то, и другое, что само по себе абсурдно. Стоит признать, что в голове у меня полная каша. Соображаю с трудом. Единственное, что четко поняла еще до осуждения бабушки, что аборт делать не буду.

— Что еще помыть, ба? — осторожно интересуюсь я, вытирая тарелку.

— Голову свою. Желательно изнутри.

— Ну, хватит.

— Вот и я думаю, хватит намывать дом. Иди сюда, — указывает взглядом на стул рядом с собой. Нехотя, но все же сажусь рядом. — Ты когда собираешься в город?

— Не знаю. Через пару дней, а что?

— А то, что на учет вставать надо. Причем давно уже.

— Встану. Нормально все оформят.

— Мальчик твой, я так понимаю, больше не захочет знакомиться со мной, да?

— Не знаю. Не до этого сейчас.

— Не понимаю я ничего, — крутит головой. — Может, я реально уже без головы, но нормальный мальчик у тебя, по твоим же рассказам, так что не так-то? Он что, плохой на самом деле?

— Нормальный. Да нет, хороший, — вполне серьезно произношу я.

— А что тогда не так?! Чего ж ты себе и ему нервы треплешь?

— Что не так? Не взрастила в себе уверенность. Ни я, ни ты, ни мама с папой. Вот и все, бабушка. Это не тебе укор, просто констатация. Ну вот такая, подвоха во всем жду. И во всех.

— Так и мальчик твой тоже должен ждать ото всех подвоха. Он, в отличие от тебя, без мамы и папы рос. Ни любви, ни ласки. Вот только он почему-то нормально себя ведет, а ты дурью страдаешь. Все, никаких пару дней. Чтобы завтра утром поехала домой. И сама сделай первый шаг. Поняла меня?

— Ага.

— Ни ага. Все предугадать наперед невозможно. Руки ноги есть, дом какой-никакой тоже. И деньги, пусть и не миллионы, у меня тоже есть, мне они в могиле не нужны. Даже если ничего у вас в итоге не получится, не конец света это. И не забывай о том, что не только девочкам нужна ласка и забота. Мужчины еще хлеще в ней нуждаются. Просто не признаются зачастую в этом. И твой Егор — не исключение. Наоборот, яркий тому пример, — киваю как дурочка, понимая, что бабушка права.

Как-то легче становится на душе. Встаю со стула и иду делать то, что безумно хочется не первый день. А именно — спать. Желательно, побольше. Ложусь на диван, накрываюсь покрывалом, и рука как-то сама тянется к животу. А ведь скоро он будет расти. Мальчик или девочка — вот в чем вопрос. Девочка как-то роднее, однако, как только я закрываю глаза — перед глазами у меня стоит мальчик. Красивенький, голубоглазый как Егор.

Просыпаюсь резко от вибрации телефона.

Егор 18:46

«Привет, Синичкина. Ты бы что хотела вот прямо сейчас?»

Протираю глаза, дабы удостовериться, что это мне не снится, как тут же получаю сообщение вдогонку.

«Ну или в ближайшее время»

Первое, что приходит на ум — тебя. Однако пишу я совершенно другое.

18:47

«Жвачка love is. Знаешь такие были давным-давно. Там вкладыши были прикольные. У моей мамы коллекция была. Сейчас такие тоже выпускают. Правда, не знаю где. А ты что, решил мне сделать подарок?

Егор 18:48

«Да прям щас. Обойдешься, больше никаких подарков. Мне просто было интересно»

И все. Лаконично и грубо. Впрочем, этого стоило ожидать. Ладно, разберемся. Сам же написал, пусть и обижен. Значит не так уж все и плохо.

Глава 31

Нехотя встаю с дивана и иду на кухню. Несмотря на то, что на столе еще стоят теплые блины, бабушки в доме нет. А вот записка «Приду поздно. Я у бабы Мани» — есть. Видимо, только что ушла.

Стараюсь не набрасываться на еду, ибо это чревато очередным перееданием. Ем медленно, пытаясь насытиться маленьким количеством блинов. А после запиваю чаем. Беру мобильник и начинаю прокручивать в голове нужные слова. Вот только в голову ничего дельного не приходит. Да и не хочу я по телефону. Хочу в живую. Завтра. Первым же автобусом поеду в Питер.

От того, что совершенно нечем себя занять, начала снова убирать дом, а именно мыть полы. Меня это, как ни странно, успокаивает. И мысли хорошие приходят в голову. Все будет хорошо.

Выхожу на улицу и выливаю из ведра грязную воду. Не знаю в какой момент я осознаю, что возле нашего забора стоит знакомая машина. Первое, на что натыкается мой взгляд, как только открывается калитка — это появление белого коня. Ненастоящий, увешанный светодиодными гирляндами. Это не галлюцинация. Юсупов совершенно точно катит его по снегу и только потом переводит на меня взгляд.