(Противо)показаны друг другу (СИ) - Юнина Наталья. Страница 7

— Я — нет, но какая-то часть меня, видимо, да, Филипок, — переводит на меня взгляд. — Скажи своей Марьиванне, что пора приходить в себя. Лиля?

— Вы не видите, что ей плохо? Видимо, травма головы, — обеспокоенно произносит какой-то мужчина. — Сейчас подойдут врачи.

— Да нет у нее никакой травмы, кроме разбитых коленок и, возможно, обоссаных от страха трусов, — задирает вверх мое платье. Сукин сын! Почему я не могу пошевелиться, если поезд меня не переехал? — Вон, даже трусы сухие. Вставай давай.

— Молодой человек, прекратите, — укоризненно отмечает какая-то девушка, на что Юсупов одергивает мое платье вниз.

— Я — врач. У нее просто мини-шок. Нет у нее никакой травмы головы, она ей не ударялась. Синичкина, а ну давай говори что-нибудь больше одного слова в твоем духе. Так, чтобы я понял, что с тобой все в норме. Ну? — напирает он, наклоняясь ко мне еще ближе.

— Папе сде… папе сде… папе сделали укол. Прямо в ху… прямо в ху… прямо в худенькую ножку, — сама не поняла, как это вырвалось из меня. Но это, черт возьми, единственное, что пришло в голову. Слышу около себя смешки и перевожу взгляд на Егора, который как ни в чем не бывало обхватывает рукой мою шею сзади и приподнимает мое деревянное тело, приводя в сидячее состояние.

— Что и требовалось доказать. От соси… От соси… От сосиски кожура. В рот я бу… В рот я бу… В рот я булочку кладу. Давай очухивайся, — придурок. Просто полный придурок. Хотя, я рядом с ним по придурочности стою в одном ряду. Причем держась за руку.

— Он пытался меня убить! — вдруг доходит до меня. — Зафиксируйте это кто-нибудь, — очень даже уверенно произношу я, наконец, почувствовав свое тело.

— Девушка, он вас наоборот спас. Только там и можно было выжить. У вас точно бред.

— Да она просто тупая, — закатывает глаза Юсупов. — И не в курсе, как вести себя в метро.

— Это стресс. Сейчас врачи придут, — слышу снова из толпы.

— Не надо врачей. Со мной все в порядке, — резко приподнимаюсь на ноги, вспомнив о своей миссии. — Где… где моя коробка? — хватаюсь за голову, почувствовав резкое головокружение. — Она цела?

— С ней, в отличие от тебя, полный порядок, — насмешливо произносит Юсупов, пнув в мою сторону коробку.

Блин, ноги оторву ему! Мало ли чего там повредил. Резко хватаю коробку и, поправив сумочку, делаю шаг вперед. Черт, как я такой заявляюсь к заказчику? Ек макарек, колени разбиты, да еще и дорожки крови почти засохшие. Блин блинский, и не одной салфетки.

— Девушка, да подождите вы, — слышу вдогонку. Отмахиваюсь и отхожу в сторону, наблюдая за тем, как толпа постепенно рассасывается.

Ставлю коробку на пол, из-за невозможности держать эту тяжесть, и набираю свою непосредственную шефиню. Объясняю всю ситуацию, равно как и то, что задержусь, на что та, как ни странно, не только не ругает меня, но еще и подбадривает, настаивая на том, чтобы я пришла в себя и не спешила. Боги, ну что за душка? Была бы я лесби, точно бы в такую влюбилась. Хорошее отношение дорогого стоит. Перевела дыхание и, собравшись с силами, пошла обратно к эскалатору. Куплю салфетки и закажу такси. Хрен с этими деньгами, в метро я больше ни ногой.

С каждым шагом становится все тяжелее и душнее. Лоб покрывает испарина, сердце начинает грохотать и ноги… ноги совершенно не держат. В руках слабость, от чего я неосознанно роняю коробку аккурат на первую ступень эскалатора. Сама же теряю равновесие, но чья-то рука резко подхватывает меня под талию.

— Ты реально больная на голову, — слышу слева от себя хорошо знакомый голос. Сама не поняла, как ступила на эскалатор вслед за своей драгоценной коробкой.

— Мне просто душно стало. И вообще отвали от меня, — одергиваю его руку и облокачиваюсь о перила. — Что тебе вообще здесь надо? Чего ко мне прицепился?

— Жалко тебя дуру. Грохнешься мордой о бетон в какой-нибудь арке, а потом в кустах окажешься со спущенными трусами…, — замолкает. — И так далее и тому подобное, — черт, что я творю? Он же правду говорит. Более того, он мне только что помог! А если верить людям и на рельсах тоже. Что я за сволочь такая, что не могу засунуть подальше свои обиды за эту деревенщину и секонд-хенд?!

— Извини, я и вправду дура. Спасибо, что помог. Ты не мог бы поставить ту коробку возле меня, — указываю взглядом на мой «клад», поднимающийся наверх на две ступени выше меня.

— Мог бы.

— Но не будешь, — заканчиваю за него.

Ничего не отвечает на мой комментарий. Молча приподнимается на одну ступень и ставит коробку около меня. Ну, не такой уж и гондон. Теперь даже неловко от того, что Юсупов мне не единожды помог. Воспринимать его как мудака значительно проще, чем как нормального человека. За своими раздумьями не заметила, как мы не только поднялись наверх, но и то, как Егор подхватил мою драгоценную коробку.

— Куда ты, блин? — еле успеваю за ним на выход, как вдруг слегка поврежденная с виду коробка дает сбой, а именно — прорывается ее дно.

Едрический сандаль. Пи…пи…пиииииииииииии… Краска моментально прилила к лицу, как только я узрела выпавшие вещи. Неужели нельзя делать коробки для этих вещей без столь красочных картинок?! Пипец, три гигантских члена на присоске, искусственная жопа, он же анус, судя по картинке — весьма красочный. Набор для электростимуляции с еще более живописной картинкой и… мамочки. Смотрю на охреневшего во всех смыслах Юсупова, держащего черного Филипочка в руке и молча хватаю ртом воздух. И если бы не услышала позади себя смешок и не почувствовала легкий толчок в плечо, так бы и стояла как дура.

— Это его коробка, — зачем-то говорю я, рядом стоящей, по ходу дела, снимающей Юсупова, девке. — Не моя, — вновь повторяю, делая шаг к выходу, а затем и вовсе бегу. Боже, какой позор!

Стою около выхода из метро с трясущимися руками, ногами, молящаяся не пойми кому. По ощущениям стою долго. Коробку-то надо забрать. Юсупов явно все собирает. Правда, ну очень долго. А если не собирает? Если он решил все оставить и поехать туда, куда и собирался? Пипец! Резко подрываюсь обратно, как вдруг наблюдаю выходящего и улыбающегося Егора вместе с какой-то девкой. Юсупов с большим пакетом в руках. С девкой, как ни странно, прощается, мило улыбаясь. Урод! Даже с набором извращенца умудрился какую-то бабу склеить.

— Женщина отойдите. Вы мне мешаете, — неожиданно произносит он, смотря мне в лицо.

— Чо?

— Х*й через плечо. Ан нет, четыре.

— Что четыре?

— Догадайся.

— Извини. Отдай мне их, пожалуйста.

— Что?

— Члены и все, что лежит в коробке. Точнее лежало. Мне очень надо. Прям…

— Трубы горят?

— Да!

— Так-то живой член лучше, Синичкина, — саркастично отмечает Юсупов, хватая меня под руку. — Точно тебе говорю.

— Ну что ж поделать. Я больше к неживым привыкла. Они молчат. Ничего не требуют. Отдай, пожалуйста, — хватаюсь за пакет, на что Егор резко его одергивает.

— Нет, дорогуша, пакет уже мой, сама сказала. Пошли.

— Куда?

— Отрабатывать будешь свой пакет.

— Ну, Егор! Будь человеком. Отдай, пожалуйста.

— Пошли, — настойчиво повторяет он, уводя нас от метро. Не знаю зачем иду за ним. Никакой минет или трахаться с ним за эти долбаные секс-игрушки я не буду. Плевать, кем он меня воспринимает.

— Меня из-за тебя уволили, не будь ты скотиной, отдай пакет, ну пожалуйста. Егор! — ноль на массу.

Когда мы дошли до остановки и сели в автобус, надо мной конкретно взяли верх эмоции. Только реветь еще не хватало при нем.

— Куда мы едем? — наконец выжимаю из себя.

— В бордель, — через несколько секунд ответил Юсупов. Вот же козел.

А еще через минуту, аккурат на следующей остановке он потянул меня на выход.

— Что тебе надо?

— Весь список озвучить?

— От меня что тебе надо?

— Я еще не придумал, — подталкивает вперед. И только спустя несколько шагов я понимаю, что он ведет меня к подъезду какой-то пятиэтажки.

— Я туда не пойду, — резко затормозила я. Откуда-то взялись силы. — Ты за кого меня принимаешь?