Друг моего брата (СИ) - Витина Элина. Страница 24

Я в шоке посмотрела на Булавина, он тоже лыбился во все тридцать два..

— Предатель!

— Да ладно, — отмахнулся друг. — Ты ж сама улыбаешься.

С удивлением я отметила, что он прав. Выхватила у Богдана ручку и развернулась к другу:

— Твоя очередь!

Алекс послушно дал мне руку и я начала выводить рисунок на тыльной стороне его ладони.

— Фемида? — удивился Богдан.

— Что, слишком банально? Ничего другого в голову мне не пришло. Пусть все знают, что перед ними будущий служитель закона, — весело заявила я.

— Твоя Фемида больше похожа на модель Виктории Сикрет, — заметил Богдан. Он вытащил из рюкзака еще одну ручку и схватил вторую руку Алекса. На ней он на

чал выводить контур булавы, а я улыбнулась, вспомнив, что так друга называли в школе.

Мы были настолько увлечены работой, что не заметили, когда к нашему столу подошли Макс и Глеб. Первой опомнилась Алена, расплылась в улыбке и томным голосом сказала:

— Привет, мальчики.

Я закатила глаза и продолжала делать вид, что слишком занята, нанося последние штрихи на чаши весов. Богдан прав, платье Фемиды получилось слишком облегающим, но в целом вышло неплохо.

— Отличные тату, — Урицкий кивнул на мою руку и плюхнулся на соседний стул. Макс же предпочел остаться стоять.

— Полина, нам надо поговорить. Я тебе вчера звонил весь вечер, даже приезжал, но ты не открыла.

Значит мне не показалось. Когда я лежала в ванной, мне действительно слышалось, что кто-то звонил в дверь, но так как желания видеть кого-либо у меня не было, я решила не открывать. Телефон я, конечно, тоже отключила.

— Нет, не надо, — упрямо заявила я. А про себя добавила, что поговорить нам надо было четыре года назад, но тогда он меня слушать не захотел.

Макс не стал настаивать, тяжело вздохнул и развернулся. Я думала, что Урицкий отправится вслед за другом, но он остался сидеть. Я вопросительно посмотрела на него, сегодня Дианы с нами не было, соответственно, ему за нашим столом делать было нечего.

— Всегда мечтал о татуировке, — с наглой улыбкой заявил он.

Я уже открыла рот, чтобы послать его подальше, но вдруг передумала:

— Отлично! Я как раз закончила с Алексом.

Он протянул мне свою руку, но я помотала головой: — Нет, мне нужно больше места, расстегивай рубашку.

Богдан присвистнул и затянул “золотые куполаааа, на груди наколоты”, а Глеб с самодовольной улыбкой начал расстегивать пуговицы. Алена с Алисой, до этого равнодушно наблюдавшие за нашим баловством с тату, теперь жадно взирали на торс Урицкого. И обвинять их в этом я не могу, потому что там, действительно, было на что посмотреть.

Помню, лет в пятнадцать, они с Максом впервые серьезно увлеклись спортом. Тогда они каждое утро занимались на турниках во дворе дома Урицких. Макс просил отца установить спортплощадку в нашем саду тоже, но тот считал, что спортивный комплекс не впишется в общий дизайн. И вот спустя несколько месяцев мне посчастливилось поприсутствовать на их тренировке. Оба друга к тому времени обзавелись прессом и довольно рельефной мускулатурой. Но только почему-то кубики на животе брата меня впечатлили не так сильно, как на Глебе.

До этого Урицкий был для меня кем-то вроде второго старшего брата, такого же занудного и противного, вечно оберегающего меня: на это дерево не лезь, высоко; здесь не бегай, тут битое стекло; с теми не общайся, они обидят и все в таком духе. И в этот день я, кажется, впервые обрадовалась, что никакой он мне не брат, а значит кровное родство не помешает мне выйти за него замуж. Господи, кто-нибудь, застрелите меня, четырнадцатилетнюю.

За прошедшие годы спорт он, судя по всему, не бросил и поэтому сейчас у меня было впечатление, что ручкой я вожу по стиральной доске. Мне кажется, или он сейчас специально напряг мышцы? Выпендрежник, мать его!

Буквально через минуту я закончила и сейчас удовлетворенно разглядывала свою работу: огромный детородный орган на весь торс Урицкого. В ожидании его реакции, голоса за нашим столом смолкли, хотя не удивлюсь, если и находящиеся по соседству студенты тоже за нами наблюдали. Урицкий, до этого тщательно рассматривающий мое лицо, перевел взгляд на свою грудь, громогласно заржал и обжигая своим горячим дыханием мое ухо, прошептал: — У тебя фотографическая память, Полли! Так точно передать все пропорции!

И, все еще улыбаясь, он встал и направился к выходу, на ходу застегивая пуговицы.

Богдан посмотрел на меня, кажется, с обожанием:

— Каждый раз, когда я думаю, что меня уже ничем не удивить, у тебя это получается, Воронцова! Алекс, какого хрена ты ее так долго от нас скрывал? С этого года учеба заиграла новыми яркими красками. Очень жаль, что раньше ты училась в другом корпусе.

— Не хочу тебя разочаровывать, но раньше я была занудой, — честно призналась я.

— С трудом верится.

— Русеев на нее пагубно влиял, — Алекс угрюмо подтвердил мои слова.

Глава 27

Приехав после учебы домой, я все-таки рискнула включить телефон. Как я и ожидала, у меня было миллион сообщений, большая часть из которых — уведомления о пропущенных звонках. Отец звонил раз десять, что ему совсем не свойственно, и если до этого у меня еще теплилась надежда, что Макс о моих приключениях не донес, то сейчас я понимала, что разговора по душам мне не избежать.

Сделав глубокий вдох, я набрала его номер.

— Полина, что за выкрутасы? Почему я не могу тебе дозвониться со вчерашнего дня? — услышала я вместо приветствия.

— Здравствуй, папа. Телефон был отключен.

— Это я понял. Так, у меня сейчас совещание, вечером поговорим. В семь в Ривьере.

И не дожидаясь моего ответа, он отключился.

Я еще с минуту таращилась на телефон. Сам разговор меня не удивил, к тому, что у отца вечно не было времени, я давно привыкла. Удивляло, что он назначил встречу в ресторане. Удивляло, но радовало, надо заметить. В общественном месте отец ни за что в жизни скандал не устроит, а значит, можно рассчитывать, что он ограничится лекцией на тему “как ты меня разочаровала” и отпустит восвояси.

В ресторан я входила за пять минут до назначенного времени, зная насколько отец не любит опоздания. Меня проводили за стол, за которым уже сидела Алина. Неожиданно. Он ее что, для моральной поддержки позвал? Будет кивать с серьезным видом, пока он меня отчитывает?

Я поздоровалась и уселась рядом с ней. Она начала что-то рассказывать про нашу общую знакомую, а я, наконец, обратила внимание, что стол накрыт на пять персон.

Перебивать мачеху на полуслове мне не хотелось, поэтому я с нетерпением ждала когда же она сделает паузу в своем монологе, чтобы спросить кто еще приглашен. В этот момент в зале появился Макс и я с ужасом подумала, что оставшееся свободное место, без учета отца, может принадлежать Глебу, эта парочка редко ходит по одиночке. Судя по всему, меня ждет настоящая интервенция…

Макс поцеловал Алину в щеку, сделал ей комплимент и принялся сверлить меня взглядом, умудряясь при этом отвечать на ее вопросы, правда пару раз он все-таки ответил невпопад.

Отец вошел в ресторан в 19.07, нарушив тем самым свой собственный кодекс, который гласил, что являться на встречи следует вовремя. Но разумеется, никому из нас и в голову не пришло бы упрекнуть его в опоздании. Следом за ним к нашему столу направлялся незнакомый мужчина. Сначала я подумала, что они просто одновременно зашли в зал, но добравшись до нашего стола, оба остановились и отец, обращаясь к своему спутнику сказал:

— Ну, Алину и Максима ты знаешь, а это наша Полина. Полина, это Вадим Юрьевич. Хотя, наверное, просто Вадим, да? Это мы со своими отчествами носимся, а вы, молодежь, можете и просто по имени.

Я поздоровалась и с сомнением осмотрела эту “молодежь”. Он, конечно, был младше отца, но тридцатилетний рубеж точно перешагнул. Возможно даже пару лет назад. Вадим был невысоким, но вполне симпатичным мужчиной: коротко стриженные волосы, яркие зеленые глаза, живая улыбка, в целом он производил очень хорошее впечатление. И если ужин в его компании спасет меня от отцовской лекции и интервенции, то я готова потерпеть; а в том, что отец никогда не станет обсуждать семейные дела при посторонних, сомнений не было. Так что, я расслабленно выдохнула и выдала ему свою лучшую улыбку.