Серега и Город Мечты (СИ) - Ра Юрий. Страница 26
— Серёга, ты нескучный, с тобой норм!
— Ага, ты тоже прикольная.
Вот и поговорили. А чего разводить словеса, чай не девятнадцатый век на дворе. Нравится девушка, ухватил за попку и доказывай, что твои чувства искренние. А все эти вздохи на луну, описанные Львом Толстым под вековым дубом — не, такого никому не надо. В школе на литературе прошли и забыли, как страшный сон. Вот только Рыбке почему-то показалось мало фразы про её прикольность, и Серёга получил ощутимый удар маленьким острым кулачком в район печени.
— Ну чего ты, Рыбка, ну правда же нравишься мне. Или чего, стихи тебе сейчас читать?
— А хоть бы и стихи. Слабо? — Серёга давно понял, что на «слабо» разводятся только самые недалёкие пацаны и послушно согласился.
— Слабо конечно. Мне этих стихов в школе хватило по самое не балуйся. Нормально надо выражать свои мысли, а не это вот всё. Кто нормально разговаривать не умеет, то стихи придумывает, потом записывает на бумажку и читает. Это как на свидание со шпаргалкой приходить. Целуешься такой, а сам в бумажку косишься — чего там дальше делать. Ага, сейчас лифчик расстегнуть, а сейчас стишок прочитать про любовь. И такой залезаешь на табурет и громко с выражением читаешь про любовь, в такт размахивая лифчиком. Ты так хотела?
Рыбка аж опешила от такой долгой и осмысленной отповеди. И ведь особо не поспоришь, прав Серёга по существу, но всё равно стихов и романтики хотелось.
— Серёга, ты неисправимый не романтик. Девушка хочет музыки, цветов, радости… а ты про школу и домашку по литературе.
— Ха! Рыбка, так бы сразу и сказала. Вот можешь же нормально излагать! Цветы, музыка и радость, это я легко! — и наша снова счастливая парочка поехала сначала в круглосуточный цветочный магазин, а потом погнали искать кафешку, где играла устраивающая обоих музыка, смеялись люди и жизнь била ключом не по голове, а по барабанным перепонкам.
Когда у тебя есть бабки, машина и подруга, жизнь открывается своей самой правильной стороной. Главное — не наглеть или хотя бы не колдырить за рулем, не зарываться и не портить праздник другим радующимся жизни людям. Ну и удачи чуток желательно иметь в кармане, потому как жизнь устроена странно. Как говаривал Серегин дядька, на Титанике было много богатых и здоровых людей, удачи только им не хватило. Короче говоря, всё у Серёги с Рыбкой было хорошо, поэтому приехали домой к Серёге они уже под утро и легли спать. Я смотрю, наш герой незаметно для себя начал втягиваться в расписание богемы и золотой молодежи, которая ночью зажигает, а днем отсыпается. Не буду пока ему мешать, пусть поспят.
Когда молодежь проснулась после бурно проведенной ночи, оказалось, что на завтрак у них ничего нет. Совсем ничего? Совсем! Рыбка попыталась что-то вякнуть насчет пиццы, но была резко перебита:
— Ты готова ждать час, пока её привезут?! Или рассчитываешь перекусить моим ещё не остывшим трупом, умершим насмерть от голода через пятнадцать минут? Надевай штаны, едем завтракать, или что там делают нормальные люди в такое время суток!
— Полдничают. А трусы надеть можно?
— Да как хочешь, всё равно их под штанами не видно. Поехали уже!
— А ты?
— Что я?
— Ты что-нибудь на свою задницу наденешь или так и будешь размахивать мужским достоинством?
— Блин! Точно! Возьми пять тысяч, вон на полу валяются, и поедем завтракать. Штаны! Скорее ползите к папе, мы идем гулять!
— Как ты интересно живешь. Кстати, это уже третья найденная за сегодня пятитысячная купюра. Ты их рисуешь?
— Нет, просто ветром надуло. Случайно балконную дверь открыл неудачно, а оттуда как задует! И по всей квартире, задолбался собирать.
— Я и говорю, интересно живешь, Серёга. Не каждому так поддувает, обычно сквозняки приводят к ревматизму или насморку. А у тебя вся квартира деньгами засыпана. И ведь не врешь, похоже.
Принимала пищу парочка юных и консервативных в смысле сексуальной ориентации людей на Чистых прудах в любимом Серёгином кафе. Сказать, что кухня там была лучшая в Москве, он не мог, поскольку не был завсегдатаем ресторанов. Но из тех точек общепита, какие наш герой успел посетить, этот ресторан был определенно самым вкусным. Неспешное поглощение «завтрака» было прервано телефонным звонком с неизвестного номера. Да это и не удивительно — номер симки, вставленной в Айфон, из Серегиных знакомых был известен пока только Рыбке, а она в это время пережёвывала салат напротив него и точно звонить ему не собиралась. Внезапно до Серёги дошло — потому и не звонят ему родня и друганы, что номер его московской трубы не знают. А Еманжелинскую симку он уже сто лет в телефон не вставлял. Во я дебил, подумал проницательный юноша.
Но телефону было плевать на ход мыслей Серёги, он продолжал названивать:
— Алло! Кто это?
— Начальник пожарного расчета Пригожин. Ваш автомобиль горит на платной стоянке около метро «Тургеневская»? Если верить бумажке на лобовом стекле, вы владелец.
— Понял, бегу! Рыбка, расплатись, моя тачка горит!
Добежавший до места происшествия Серёга увидел сначала черный дым, поднимающийся над стоянкой, а потом, подбежав ближе, и языки пламени, вырывающиеся из автомобиля, из его родной Красной Акулы. Окружившие машину пожарные спокойно и без суеты заливали двигательный отсек. Гнутый капот был распахнут в немом крике, Акула поджала свои плавники-колеса и легла практически на брюхо.
— Ваша машина?
— Ага.
— Красивая была. Это же та, которая в районе Белорусской стояла на парковке?
— Ага.
— Пацанам нашим всем нравилась, ты её классно отреставрировал. Жалко.
— Ага. — эмоций у Серёги не было, сил общаться тоже. Только что на его глазах умер друг, друг, который никогда не подводил, не нес хрени, не просил занять две штуки до получки…
— Старший лейтенант Крюков! Ваш автомобиль?
— Ага. Вот ПТС на него.
— Спасибо, я тогда сейчас данные в протокол занесу, ваш паспорт можно посмотреть? Мне для протокола.
— Ага. А что произошло?
— Мы, конечно, проведем расследование, записи с камер посмотрим. Но предварительно пожарные уже высказали мнение — возгорание проводки. Машина старая, хоть и отреставрированная. Проводку не меняли?
— Нет.
— И небось центральный замок кустарным способом устанавливали.
— Ага. И еще целую кучу приблуд всяких.
— Вот вам урок на будущее — гаражные Кулибины нахреновертели со старой проводкой, где-то коротнуло, предохранители не сыграли, результат налицо. Застрахована машина?
— Только ОСАГО. Голяк.
— Точно, голяк. Ладно, парень! Не вешай нос, считай легко отделался.
— В смысле?
— Прикинь, на трассе бы ты в ней вспыхнул. Или ночью на переполненной стоянке бы полыхнуло.
— И что?
— Как что! Сгорел бы вместе с ней еще десяток машин, как два пальца об асфальт. Подняли бы записи, нашли бы источник возгорания, и весь ущерб по суду на тебя.
— Да ла-адно, правда, что ли?
— А ты как думал? Так что выше нос, считай, соскочил легко.
Подошедшая Рыбка ухватилась за руку Серёги и начала его гладить по плечу, неловко успокаивая. Она не была уверена, что потеря этого старого автомобиля стала серьезным ударом по его финансовому благополучию — не выглядел Серёга нищебродом, хотя и вел себя порой… не шибко адекватно. Но она чувствовала, что дело не в деньгах — судя по лицу приятеля, у него сгорела практически любовь всей его жизни.
— Держись, Серёга! Найдешь такую же.
— Нет. Даже искать не буду. Пора повзрослеть уже, куплю взрослую машину. А эту буду просто помнить. У меня её фотки остались. Акула, я тебя любил.
— Что, милок, погорела твоя колымага? Чай, не последняя, плюнь и разотри — за спиной Серёги стояла старушка с добрыми понимающими глазами и слегка улыбалась смешным Серегиным мыслям.
— Марья Ильинишна, здравствуйте! Видите, как оно! Вон чего. А я так… она ж мне вот где — поток бессвязных слов начинающего Истинного лился как слезы из глаз ребенка, безвозвратно потерявшего любимую игрушку.