Тайфун - Уайт Робин. Страница 30

«Но ты так не думаешь».

— Дай послушать.

Марков прижал наушник к уху. Подушечка была теплой. Командир различил отдаленный пронзительный крик кита, щелчки и хлопки миллиардов крохотных креветок. Равномерный скрежет трущихся друг о друга ледовых торосов.

— Что там у вас? — недовольно спросил Федоренко.

Марков мельком взглянул на него и тотчас же отвернулся.

— Беликов услышал, как раскололся айсберг.

— Мы же в Арктике, — буркнул Федоренко.

Выражение его лица красноречиво говорило: «Неужели я здесь единственный здравомыслящий человек?»

«Портленд».

Сжатый воздух реактивными струями вырвался из балластных цистерн и, расширившись на свободе, осыпался дождем пушистого белого снега. Черная боевая рубка медленно скрылась подо льдом. Раскрошенный лед быстро затянулся зеленоватой водой. Вскоре шрам, оставленный всплывшим «Портлендом», затянется, стерев все следы кратковременного появления подводной лодки в мире света и свежего воздуха. Впереди, прямо по носу, континентальный шельф обрывался и начинался желоб «Святой Анны», резко уходящая вниз подводная пропасть, достигающая в районе Полярной впадины глубин в двенадцать с лишним тысяч футов.

Ванн вошел в центральный пост из переднего коридора.

— Принимаю командование на себя.

— Капитан принимает командование на себя! — громко повторил боцман Браун.

Ванн заметил Чоупера, сидящего у поста управления вертикальными рулями.

— Лейтенант, сходите прогуляйтесь. Напишите письмо любимой девушке. Ваше место займет мистер Стэдмен.

— Слушаюсь, сэр! — Чоупер был несказанно рад возможности смыться.

— Погрузиться на глубину сто пятьдесят футов, — приказал Ванн. — Скорость восемь узлов, начинаем поворот. Переложить руль вправо на десять градусов. Акустик, говорит центральный пост. Начинайте слушать, что мы имеем.

— Слушаюсь! — ответил Шрамм.

Дисплей перед ним уже начинал снова проясняться. Море непосредственно подо льдом представляет собой смесь соленой и пресной воды, что делает практически невозможным обнаружение дальних целей. Однако на глубине, в холодной, чистой воде, даже самые слабые звуки распространяются на сотни миль.

Стэдмен заметил листок с расшифрованной радиограммой, торчащий из кармана Ванна. Как правило, командир сразу же знакомил старшего помощника с полученным приказом, однако сейчас он до сих пор этого не сделал, и Стэдмен не собирался спрашивать, чем это вызвано.

— Норфолк уточнил местонахождение русской «ядерной дубинки»?

Ванн кивнул.

— Она где-то совсем рядом.

— Бам-баму показалось, будто он услышал что-то непосредственно перед тем, как мы всплыли. Ничего определенного ему разобрать не удалось, но он решил, что звук был похож на шум двигательной установки.

Ванн схватил микрофон внутренней связи.

— Акустик, говорит центральный пост. Что именно вы слышали и почему меня не поставили об этом в известность?

— А, все продолжалось так недолго, что я не успел определить пеленг, к тому же лед все равно ведет себя очень непостоянно. Я доложил старшему помощнику о том, что звук был нечеткий.

Вопросительно подняв бровь, Ванн посмотрел на Стэдмена, затем сказал в микрофон:

— Отныне решения относительно того, какие звуки четкие, а какие нет, выходят за рамки вашей компетенции. Вы обнаруживаете цель, я принимаю решение. Вам все понятно?

— Так точно, командир, — ответил Шрамм, мысленно добавив: «Кто воткнул тебе в задницу занозу?»

— Глубина погружения сто футов.

Ванн стоял за спиной Стэдмена. Его глаза лихорадочно вращались в орбитах, словно танковое орудие, выискивающее цель. Наконец взгляд командира застыл на хронометре «Гамильтон». Стрелка, показывающая степень завода пружины, опустилась ниже отметки «слабо».

— Кто должен был заводить хронометр в последнюю вахту?

— Старшина второго класса Бедфорд, командир, — ответил Стэдмен.

— Старшина второго класса Бедфорд назначается в бессрочный наряд на камбуз. Пусть помоет посуду до тех пор, пока не научится относиться к своим обязанностям серьезно.

— Сэр, Бедфорд — отличный специалист-электронщик. Он...

— Был им. Но больше не является. — Взяв микрофон, Ванн подключил свой голос к громкоговорящей связи. — Говорит командир. Как уже известно большинству из вас, китайцы подняли шум по поводу того, что собираются вернуть себе Тайвань. Вероятно, на этот раз они сговорились с русскими, поскольку «Хьюстон», одна из наших подводных лодок, подверглась атаке русских противолодочных сил в международных водах и была вынуждена уйти. Говоря словами комподфлота Атлантики: «ублюдки решили вести жесткую игру». Что ж, мы сами кое-что в этом смыслим.

«Подверглась атаке?» — подумал Стэдмен. «Хьюстон» давно снискал себе славу невезучей лодки. С ним все время происходили какие-то несчастья. Но что подразумевал Ванн под словами «подверглась атаке»? Русские сбросили на нее шумовик или глубинные бомбы? Между первым и вторым огромная разница.

— Какая задача стоит перед нами? — продолжал Ванн. — В настоящий момент Норфолк считает, что российская «ядерная дубинка» направляется на Тихий океан, где ей не место. Наша задача состоит в том, чтобы найти и остановить ее. Если у русских хватит ума, они, увидев, что мы их преследуем, повернут домой. Но если им вздумается играть с нами в игры, мы напомним им, что тут они по сравнению с нами любители. Командование выбрало нас для того, чтобы мы передали послание нашим русским друзьям: «Ребята, вам не место в профессиональной лиге». «Хьюстон» не смог передать это послание. Но «Портленд» может, и передаст. Это все.

— Глубина погружения сто пятьдесят футов, — доложил Стэдмен. Он мысленно повторил слова командира. — Капитан, как вы собираетесь остановить русскую подлодку?

— Первым делом мы должны ее найти. — Ванн переключил микрофон на связь с гидроакустическим комплексом. — Акустик, говорит центральный пост. Что там у вас?

— Пока что ищу.

По крайней мере, теперь Шрамм знал, чем объясняется злость командира. Сам он был хорошо знаком со старшим акустиком «Хьюстона». Да, Ванн прав. Это все равно что кто-то оскорбил члена семьи. Шрамм вслушивался в толщи ледяной воды, ища посторонние звуки. Обнаружить подводную лодку подо льдом — задача архисложная.

На экране вспыхнула точка. Шрамм с помощью электроники развернул гидрофоны шумопеленгатора в направлении этого слабого шепота.

— Центральный пост, говорит акустик. Остановите поворот.

Шрамм нажал кнопку, выбирая узко сфокусированный частотный фильтр, и закрыл глаза.

Это было все равно, что смотреть на отблеск слабой звезды. Если пристально уставиться на нее, она исчезает. Но стоит отвести взгляд в сторону — и вот она. Слабый, пульсирующий шелест, скрывающийся под покрывалом случайного шума.

Бам-бам улыбнулся.

— Центральный пост, докладывает акустик. Я поймал слабый шум винтов по пеленгу ноль пятьдесят пять. Если вы дадите мне пару заходов, возможно, я смогу определить расстояние.

— Переложить руль вправо на десять градусов, — распорядился Ванн. — Скорость восемь узлов, начать поворот.

Маневрирование для определения координат цели — это сложная тригонометрическая задача, требующая мастерства и доскональности, но только не чрезмерной. Если сделать слишком много заходов, чтобы определить цель абсолютно точно, есть риск, что она успеет скрыться. Если же заходов слишком мало, данных для системы управления огнем будет недостаточно.

«Портленд» бесшумно скользил на север. Лучи бледного света, пробивавшиеся сквозь покрывало раскрошенного льда, погасли; над подводной лодкой сомкнулся сплошной ледовый панцирь.

Лейтенант Киф не отрывал взгляда от экрана системы управления огнем, на который выводились данные от гидроакустического комплекса. Как только он убедился, что перед ним не просто шум, а настоящая цель, он обернулся к Ванну.

— Есть одна дуга.

— Переложить руль влево на десять градусов, — приказал Ванн.