Тайфун - Уайт Робин. Страница 34
— В воде торпеда!
Обернувшись, Марков недоуменно уставился на него.
— Что?
— Две торпеды в воде, прямо за кормой!
Федоренко начал было что-то говорить, но Марков грубо отпихнул его в сторону.
— Какая дистанция?
— Обе торпеды в пределах трех тысяч метров!
Мысли Маркова запрыгали, словно искры с фазового провода на нейтраль. Уворачиваться в сторону бесполезно. Торпеды повернут следом и настигнут его. Нырять бесполезно. Торпеды смогут нырнуть глубже, и с большей скоростью. Оставалась возможность совершить единственный маневр, который сулил мало чего хорошего и не гарантировал спасение. «О господи, мы пропали!»
И тем не менее Марков произнес эти слова:
— Самый полный вперед на обеих турбинах!
«Портленд».
— Первая «рыбка» активизировалась, — доложил Киф. Дальше торпеду поведет к цели ее собственный гидролокатор. — Вторая «рыбка» активизировалась.
— Можно считать «Тайфун» покойником, — проронил Ванн. — Перерезать провода. Закрыть наружные крышки и перезарядить аппараты торпедами «АДКАП». — Необходимо было исходить из предположения, что русская подлодка выстрелит в ответ, а в этом случае ее торпеды пойдут по следу, оставленному собственными «рыбками» «Портленда». То есть пора срочно уходить. — Рулевой пост, переложить руль налево до отказа! Самый полный вперед!
Теперь выпущенным торпедам предстоит искать дорогу самим.
«Байкал».
Пинг! Пинг! Пинг! Пинг!
— Включились гидролокаторы торпед, — доложил Беликов.
— Очень хорошо, — сказал Марков.
— Что в этом такого хорошего?! — заорал Федоренко.
— Теперь американец уже не сможет пересмотреть то, как именно убивать нас, — ответил Марков. «Я так думаю». Его голос был наполнен уверенностью, которую он на самом деле не ощущал. — Беликов, на какое расстояние уходит под воду нижняя граница сплошного ледового покрова? Я хочу знать это с точностью до метра.
Беликов посмотрел на экран эхоледомера. Край полярной ледовой шапки, освещенной акустической энергией гидролокаторов торпед, обозначался на нем в виде яркой волнистой линии, которая на глазах становилась еще ярче.
— Максимальная глубина погружения подводных отростков льда тридцать два метра, товарищ командир.
«Байкал» заденет за эти отростки своей рубкой, если Марков срочно не предпримет никаких мер. Что задумал командир?
Подойдя к Беликову, Марков не отрывал взгляда от экрана, время от времени сверяясь с показаниями глубиномера. Высота «Байкала» от киля до верхней части боевой рубки равнялась сорока метрам. Глубина океана под килем составляла сейчас семьдесят метров. То есть над головой оставалось тридцать метров воды — или льда. Марков повернулся к двум офицерам на рулевом посту.
— Убрать носовые горизонтальные рули. — Он старался сохранить голос ровным, спокойным, хотя на самом деле ему больше всего на свете хотелось дать волю панике, закричать, позволить мочевому пузырю исторгнуть свое содержимое. — Рулевой, увеличить глубину погружения еще на пять метров.
Марков уставился на экран глубиномера с мерцающими цифрами. Сто двадцать один метр.
— Какое право имеют американцы открывать огонь по военному кораблю Российской Федерации! — брызжа слюной, в негодовании воскликнул Федоренко. — Они отдают себе отчет, что это означает?
— Вы можете обратиться с официальной жалобой в их посольство.
— Нельзя же сидеть спокойно и ждать, когда эти торпеды разнесут нас в клочья!
— Именно это мы и собираемся сделать, — ответил Марков. — Геннадий, поищите что-нибудь прочно закрепленное, за что можно было бы ухватиться.
Он снова повернулся к глубиномеру. Сто двадцать три метра. Сто двадцать четыре. Сто двадцать пять метров.
— Стоп машина! — отрывисто бросил Марков. — Подать сигнал аварийной тревоги, предупредить о столкновении.
По отсекам подводной лодки разнесся пронзительный вой сирен. Марков поднял руку, хватая металлическую рукоятку, установленную на переборке над головой, рядом с изречением в рамке «ПОДВОДНАЯ ЛОДКА — ЭТО НЕ СЛУЖБА, А РЕЛИГИЯ». Никогда еще это изречение не было таким истинным, как теперь, ибо в настоящий момент «Байкал» и его экипаж находились уже вне зоны действия законов науки и здравого смысла. Они вошли в область, знакомую всем подводникам с незапамятных времен. Область веры, область чуда.
— Командир, граница сплошного льда прямо по курсу в пятидесяти метрах.
— Хорошо. Приготовиться продуть балласт. Действовать по моей команде.
— До границы льда двадцать метров.
«Мы движемся слишком быстро», — мелькнула у Маркова мысль. Если разогнать сорокатысячетонную подводную махину, она будет стремиться продолжать двигаться дальше. «Байкал» неумолимо несся вперед со скоростью четырнадцать узлов. Слишком быстро, чтобы сталкиваться с чем-то лоб в лоб; с другой стороны, бронированная боевая рубка рассчитывалась с учетом того, что ей придется проламывать полярный лед.
В этот момент рубка своим передним скошенным краем скользнула по нижней части льда. С громким хрустом лодка изменила направление движения, стремясь уйти глубже. Палуба наклонилась, центральный командный пост наполнился скрежетом гнущейся стали.
«Байкал» снова зацепил лед, на этот раз задней частью рубки. От страшного удара подводная ледяная глыба раскололась пополам. Но даже после столкновения подлодка почти не замедлила ход. Федоренко швырнуло на палубу. Он отлетел к гидроакустическому комплексу и только там наконец нашел, за что ухватиться: ноги Беликова.
Вылетели предохранители, и лампочки, моргнув, погасли. Через мгновение темноту рассеял тусклый красноватый свет ламп аварийного освещения, питающихся от аккумулятора. Отсеки лодки наполнились грохотом ломающегося льда. Затем погасло и аварийное освещение.
— Продуть балласт! — заорал Марков. — Срочно продуть все цистерны!
Сам он держался за стальную рукоятку, словно пассажир поезда, попавшего в катастрофу. Изречение в рамке, сорвавшись с переборки, упало на зеленые плитки палубы и разлетелось вдребезги.
Марков попытался прочесть показания приборов над рулевым постом, но центральный пост озарился миганием сотни аварийных красных лампочек. Вода начала поступать в одну из ракетных шахт, или, быть может, прохудилась одна из больших балластных цистерн с водой, установленных в шахтах вместо ракет. Аккумуляторные батареи с шипением разбрызгивали кислоту, мощность реактора стремительно менялась в одну и в другую сторону. Каждое из этих событий в любой другой момент считалось бы серьезной аварией — но только не сейчас. Боевая рубка «Байкала» проделала длинную брешь в ледовом потолке. Лодка быстро теряла скорость — Марков определял это по доносившемуся сверху скрежету. Замедлялась, замедлялась. «Байкал» должен был всплыть с противоположной стороны подводной ледяной горы. Марков постарался отгородиться как можно большим количеством льда от двух беспощадных торпед, идущих следом. А затем надо будет разыграть из себя мертвеца, причем разыграть так хорошо, чтобы торпеды нашли себе что-нибудь более привлекательное.
Вдруг Марков почувствовал, что отголоски грохота столкновения затихли в достаточной степени, чтобы стал слышен яростный писк гидролокаторов торпед. Он посмотрел на датчик скорости над рулевым постом. Судя по всему, датчик вышел из строя. По-прежнему лихорадочно мигали красные аварийные лампочки, но над ними светилась единственная цифра, последний неподвижный маяк в этой галактике взорвавшегося света: ноль.
«Портленд».
Еще мгновение назад самонаводящиеся головки двух торпед «Мк-48 АДКАП» были нацелены на двигавшуюся подводную лодку. И вдруг цель исчезла в разрастающемся облаке раскрошенного льда.
Пинг! Пинг! Пинг! Пинг!
Провода точного наведения были давно перерезаны. Торпеды оказались предоставлены самим себе. Запрограммированные в них команды не оставляли пространства для раздумий. Необходимо было атаковать движущиеся цели, поэтому торпеды переключили свое внимание на обломок льда размером с легковой автомобиль, отколотый от сплошного покрова «Тайфуном». Он кувыркался под нижней частью ледового панциря. Он двигался. Рули управления торпед повернулись, разворачивая смертоносное оружие к новой цели. Гребные винты с победным жужжанием вспенили воду.