Тайфун - Уайт Робин. Страница 4

— Боцман, выясните, в чем дело, — распорядился Ванн.

— Слушаюсь.

Браун снял с крючка на переборке черную телефонную трубку.

Услышав зуммер, лейтенант Роза Скавалло не обратила на него никакого внимания. Дизельное машинное отделение относилось к вспомогательной боевой части. «Пусть на него отвечают эти амбалы». Скавалло начала последний рывок, быстро переступая ногами по убыстряющейся резиновой ленте беговой дорожки. Ее дыхание становилось все чаще и чаще, лицо покрылось блестящей пленкой пота, превратившего серую футболку с эмблемой университета штата Мэн в черную. Стрелка спидометра метнулась вправо, словно безумная. Казалось, молодая женщина убегала от гнавшегося за ней по пятам кровожадного хищника.

С тех самых пор, как специалистка по русскому языку попала на борт «Портленда», она чувствовала себя в ловушке. В конце концов, все жилое пространство подводной лодки по площади приблизительно соответствовало трехкомнатной квартире, но только молодой женщине приходилось делить эту квартиру со ста двадцатью мужчинами, не желавшими ее присутствия здесь и не скрывавшими своих чувств.

Двадцатитрехлетняя лингвистка, унаследовавшая черные как смоль волосы от матери и голубые глаза от отца, окончила отделение языкознания института министерства обороны в Монтерее, штат Калифорния, удостоившись по своей основной специальности, русскому языку, квалификации четвертой степени. Наивысшей степенью считалась пятая, но ни один выпускник института даже близко не подходил к ней. Скавалло получила возможность выбирать распределение: Атлантический флот, Тихоокеанский флот, штаб-квартира НАТО. Даже Пентагон.

Молодой женщине нисколько не хотелось перебирать бумаги и готовить переводы данных, перехваченных разведывательными спутниками. Для подготовленного специалиста по языку, жаждущего работы и мечтающего о росте, не могло быть ничего лучше, чем назначение на подводную лодку. Надводным кораблям приходится обходить стороной территориальные воды. Самолеты могут оказаться сбитыми. Только субмарина способна подойти к самому берегу, невидимая и неслышимая, поднять антенну и начать перехват радиосообщений.

Комиссия по распределению наотрез отвергла просьбу Скавалло. Женщине не место на подводной лодке. Где она будет спать? Куда станет ходить в туалет? Вместо этого отличнице предложили должность офицера по связям с военно-морским флотом в Агентстве национальной безопасности, одно из самых лакомых мест в Вашингтоне.

Скавалло выросла в маленьком фабричном городке штата Мэн и знала, что такое тяжелый труд. Она с детства впитала в себя простую истину: человека судят по его делам, а не по тому, может ли он помочиться стоя.

Запечатав в конверт свой диплом, характеристику и прошение о направлении в подводный флот, Скавалло отправила его сенатору от своего штата, женщине, так кстати являвшейся членом сенатского комитета по вооруженным силам, в обязанности которого входило, в частности, рассмотрение заявок военно-морского флота о финансировании. Молодая женщина ожидала, что это станет концом ее карьеры. Однако две недели спустя специальный флотский посыльный доставил ей новый приказ. Лейтенанту Скавалло предписывалось прибыть на базу подводного флота в Норфолке и войти в состав экипажа подводной лодки «Портленд».

Ровно в полдень жаркого солнечного дня в конце июля молодая женщина подошла к воротам базы, одетая в белый парадный мундир. Воздух был таким, словно всевышний направил свой фен на Землю, в точку с координатами 37 градусов северной широты и 76 градусов западной долготы. До выхода в море оставалось тридцать минут.

Скавалло села в автобус, который подвез членов экипажа к причалу номер 23. Выйдя на испепеляющий зной, она подхватила свою сумку и поспешила к контрольно-пропускному пункту.

Окончив школу, Скавалло не забывала заниматься спортом. Она весила сто двадцать жилистых, мускулистых фунтов, но сумка ее была лишь ненамного легче. В ней имелось все, что только могло понадобиться за несколько месяцев вынужденной изоляции: два комплекта синих форменных комбинезонов, повседневный мундир, пять смен абсолютно бесполого белого белья. «Все дело в книгах», — подумала молодая женщина. Она захватила с собой практический курс русского языка в четырех томах, и каждый фолиант весил не меньше пяти фунтов, черт побери.

Шатаясь под тяжестью сумки, Скавалло остановилась перед дежурным. Ее белый парадный мундир, мокрый от пота, лип к телу. Матрос, находившийся в оборудованной кондиционером будке, не обратил на молодую женщину внимания. Скавалло снова постучала в окошко. Матрос отвернулся.

За будкой виднелся бетонный причал, ослепительно белый в лучах безжалостного солнца. Пришвартованные к нему с двух сторон подводные лодки казались черными и невыразительными, словно вулканическое стекло.

Наконец окошко открылось. Скавалло протянула дежурному конверт из плотной бумаги, в котором лежали ее документы и направление на лодку. Она успела заметить над нагрудным карманом матроса «серебряных дельфинов», значок, свидетельствующий о том, что он является квалифицированным подводником.

— Лейтенант Роза Скавалло прибыла на подводную лодку «Портленд». Где мне ее найти?

Дежурный не спеша ввел информацию с клавиатуры, долго, как показалось Скавалло, не меньше получаса смотрел на экран в ожидании ответа и наконец сказал:

— В конце причала. «Скрэнтон», «Монпелье», «Оклахома-сити» и последним «Портленд». Вам лучше поторопиться, лейтенант. Лодка готова вот-вот отдать швартовы.

— Если бы мне предложили помочь добраться до моего судна, я бы не отказалась. Как вы на это смотрите?

— Не могу, мэм. — Матрос вернул ей документы. — И кстати, подводные лодки — это боевые корабли, а не суда. Всего хорошего.

Окошко захлопнулось.

Подхватив свою тяжелую сумку, молодая женщина прошла через контрольно-пропускной пост. Она буквально почувствовала, как пересекает невидимый водораздел. Позади остался мир обычного военно-морского флота, впереди ее ждал мир подводников. Мир, подчиняющийся законам, которые Роза Скавалло только что нарушила одним своим появлением.

Когда молодая женщина проходила мимо «Скрэнтона», ее обдала волна жаркого воздуха, поднимавшегося над раскаленным бетоном. На подводной лодке были подняты перископы, и два матроса красили их матово-серой краской. Оторвавшись от работы, они уставились на невиданное явление. Мундир Скавалло промок насквозь. Под мышками, на спине, на груди двумя полумесяцами, словно кричавшими: «Смотрите сюда!» Молодая женщина долго чувствовала взгляды матросов, сверлящие ей спину четырьмя жгучими лучами света.

«Скрэнтон», «Монпелье», «Оклахома-сити». Подводные лодки внешне выглядели совершенно одинаковыми за исключением самой последней, «Портленда», вокруг которого кипела бурная деятельность. На палубе стояли матросы в оранжевых спасжилетах, готовые отдавать швартовы. Сходня, на жаргоне военных моряков «бровь», все еще была перекинута через узкую полоску маслянистой воды. Сходня была украшена красными, белыми и синими флажками, среди которых выделялся большой белый щит с надписью «ВМФ США. «Портленд». Внизу красовалось изображение свирепого красного морского рака, сжимающего в одной клешне перекушенную пополам субмарину, другой размахивающего торпедами и крылатыми ракетами «Томагавк», с подписью «Дом невидимок».

Скавалло, уроженка приморского штата Мэн, прекрасно разбиралась в морских раках. Красный цвет означал, что рак вареный. На взгляд молодой женщины, вареный рак был не самым подходящим талисманом для подводной лодки.

Громкий гудок сирены. Матросы начали тянуть тяжелые канаты.

Роза Скавалло не намеревалась оставаться на берегу. Сделав спринтерский рывок, она добежала до сходни и остановилась перед высоким широкоплечим старшиной. Нашивка на кармане гласила, что его фамилия Бэбкок. У него за спиной обливался потом военный фотограф. Люк на палубе был открыт. Скавалло облегченно выдохнула. Она успела. Раз этот здоровяк спустится вниз, она последует за ним. Опустив сумку, молодая женщина повернулась к флагу, безжизненно повисшему на короткой мачте над рубкой, отдала честь и доложила: