Тайфун - Уайт Робин. Страница 61

— В чем дело? — спросил Браун.

— Я оставил Треногу охранять дверь моей каюты.

В три прыжка Стэдмен очутился у своей каюты и дернул за ручку. Дверь по-прежнему была заперта. Стэдмен постучал.

— Лейтенант!

Браун в мгновение ока достал мастер-ключ. Он уже приготовился вставить его в скважину, но тут дверь распахнулась.

Скавалло ополоснула лицо в крохотном умывальнике и забрала свои длинные темные волосы в аккуратный хвостик.

Следы сажи у нее на затылке исчезли. В коридор повеяло приятным запахом ароматизированного мыла.

Скорее можно было найти на дне «Портленда» ухоженный розовый куст.

— Сэр, мне нужно было вымыться, — сказала Скавалло. — Я спустилась вниз и принесла своего мыла. Надеюсь, вы ничего не имеете против.

«Имею!» Но вслух Стэдмен произнес:

— Бедфорд вас сопровождал?

— Всю дорогу шел за мной, как привязанный. — Молодая женщина огляделась по сторонам. — Минуту назад он еще был здесь. Я слышала его голос.

— Пойду его поищу, — сказал Браун, спешивший найти предлог, чтобы уйти.

Боцман понимал, что нет абсолютно никаких оснований считать присутствие лейтенанта Скавалло в каюте старшего помощника подозрительным, но хорошенькая молодая женщина, источающая восхитительный аромат, заперлась в каюте — это выходило за рамки его разумения. Браун протянул вторую рацию Стэдмену.

— Дадите знать, когда все будет готово.

Скавалло недоуменно перевела взгляд с боцмана на Стэдмена.

— Все будет готово?

— Давайте поговорим. — Подтолкнув ее назад в каюту, Стэдмен закрыл дверь. В коридоре запах мыла был сильный. Внутри от него кружилась голова. — Я попытался докопаться до того, что же все-таки произошло в вентиляторной. Особых успехов я не добился. Нам удалось установить лишь то, что вы там находились и что-то произошло.

— Я находилась там не одна.

— Это вы так говорите.

— А что говорит командир?

— Он урезал Энглеру жалованье и понизил его в звании.

— За нападение на офицера?

— Нет. За неуважительное отношение ко мне и боцману.

Темные глаза Скавалло потемнели еще больше, став почти черными.

— Этот придурок набросился на меня с обрезком трубы.

— Нет никаких доказательств этого — если только вы сами не поможете нам их добыть.

Ее рука взметнулась к поясу.

— Зовите фельдшера. Я покажу ему следы, которые оставил на моем теле Энглер. Хотите взглянуть на разорванное нижнее белье? А как насчет кровавых царапин от его ногтей?

— Успокойтесь, Скавалло. Меня вам убеждать не нужно. Нам требуется заручиться помощью самого Энглера.

— В таком случае, можете обо всем забыть.

— Не торопитесь, — сказал Стэдмен. — Дайте все объяснить... — Изложив свой план, он закончил: — Решать вам, лейтенант. Не сомневаюсь, опять произойдет какая-то мерзость. Никто не может заставить вас пойти на это, и если вы откажетесь, я не стану вас винить.

— Будет ли этого достаточно? Я хочу сказать, обратит ли Ванн внимание на ваши доказательства?

— У него не будет выбора, — заверил ее Стэдмен.

— В таком случае я согласна.

Браун подошел к двери радиорубки. Увешанная предостерегающими табличками, она была заперта. Боцман постучал. Дверь сразу же открылась, и появилось вытянутое, остроносое лицо лейтенанта Уоллеса. В руках он держал толстую книгу.

— Старший помощник передает вам привет, лейтенант, — начал Браун. — Он приглашает вас в офицерскую кают-компанию, чтобы обсудить поправки к пособиям.

— Прямо сейчас? — удивился Уоллес. — Но я ведь на дежурстве.

— Что вы изучаете?

— Ю-Эс-Си-38, боцман. Приемник спутниковой связи. Никак не могу разобраться в разъемах, по которым сигналы идут с мачты.

— «Мудрость почиет в сердце разумного, и среди глупых дает знать о себе».

Уоллес недоуменно заморгал.

— Притчи Соломона, глава четырнадцатая. Вы знаете Священное Писание?

— Я ищу помощь везде, где могу найти. Как написано в этой умной книге: «Без совета предприятия расстраиваются, а при множестве советников они состоятся».

— Да, мне бы сейчас хорошие советники не помешали.

— Считайте, вам повезло. — Отстранив Уоллеса, Браун прошел в радиорубку. — Схему разъемов Ю-Эс-Си-38 я могу нарисовать с закрытыми глазами. Когда вместе со старшим помощником разберетесь с бумагами, найдите меня. Я с удовольствием вам помогу.

— Благодарю вас. Но кто будет дежурить в мое отсутствие?

— Энглер. Спуститесь вниз и поднимите его. Я подожду здесь.

Судя по всему, Уоллес не обрадовался перспективе будить человека, заводящегося даже не с половины, а с четверти оборота.

— Энглер?

— Послание к ефесянам, глава четвертая, стих двадцать седьмой: «И не давайте места диаволу». Пусть займется честной работой. Перемена пойдет ему на пользу.

Рассмеявшись, Уоллес, почерпнув силы в Священном Писании, отправился в преисподнюю матросских кубриков на нижней палубе.

Подождав, когда за ним закроется дверь, Браун начал искать место, где спрятать рацию. Уютная рубка, залитая холодным голубоватым светом люминесцентных ламп, была заставлена стойками с аппаратурой, коробками для документов, мерцающими экранами и тихо гудящими принтерами. Боцман остановился на пустом месте на полке, где до этого стояла инструкция приемника Ю-Эс-Си-38.

Отстегнув от пояса рацию, Браун засунул ее в щель между двумя книгами. Маленькая черная коробочка поместилась там великолепно. Достав ее, он включил микрофон.

— Все готово.

Зафиксировав клавишу передачи в нажатом состоянии, боцман засунул рацию на место.

Через пару минут раздался стук в дверь. Это была Скавалло. Впустив ее в радиорубку, боцман закрыл дверь.

— Лейтенант, вы уверены в своих силах?

— Нет.

— Искренний ответ. Просто помните: я буду слушать. И старший помощник тоже. Если вам только покажется, что требуется помощь, орите благим матом. Уяснили?

— На автомате, — улыбнувшись, ответила молодая женщина.

Услышав свою собственную излюбленную присказку в устах такого совершенно неожиданного источника, Браун тоже улыбнулся.

— Лейтенант, хотя от вас все еще пахнет не так, как должно пахнуть от настоящего подводника, вы уже начинаете говорить правильно.

С этими словами он вышел из радиорубки и направился в каюту старшего помощника. Крючок с наживкой заброшен. Остается ждать, когда клюнет рыбина.

Говорят, что подводная лодка представляет собой миниатюрное жилое сообщество. Командир является мэром, офицерская кают-компания выполняет функцию городского совета, а боцман исполняет обязанности шерифа. Специалисты из числа старшин — это в основной массе своей законопослушные граждане.

В самом низу этой общественной иерархии находятся простые матросы, еще не получившие квалификацию. Большинство этих неприкасаемых обитает на нижней палубе вдоль густо населенного прохода впереди вспомогательного машинного отделения.

Это место известно под многими названиями. Те, кто живет там, называют его «крысиным проходом», а себя — «крысами». Все офицеры званием выше энсина знают жилые отсеки нижней палубы, как «фабрику головной боли». Из этого названия ясно, что в случае каких-либо неприятностей именно сюда, как правило, надо направляться в поисках виновных.

Среди этих людей Энглер занимал особое положение. Старшина первого класса, квалифицированный радист, он не обязан был жить среди неприкасаемых. Энглер сам выбрал это. Репутация драчуна и острослова, умеющего безнаказанно издеваться над офицерами, сделала его героем.

В «крысином проходе» всегда было тусклое освещение. И именно в этот полумрак отважился спуститься лейтенант Уоллес. Он тихо проскользнул вдоль занятых коек по коридору, оглашаемому нестройным громким храпом.

Вдруг одна из занавесок приподнялась.

— Это Младенец Иисус!

По всему проходу стали раздвигаться занавески. Через считаные мгновения весь отсек наполнился криками, улюлюканьем и свистом.