90-е (СИ) - Смолин Павел. Страница 34

— И ты туда же, Хэруки-тян! — Укоризненно вздохнула мама.

— Простите, мама Хомура, больше никакой работы! — Извинилась девушка.

После завтрака прикупили пробковых шлемов на всех в магазине при гостинице, Чико дополнительно захотела шкатулку в виде спящего леопарда, пофотались при помощи аборигена, погрузились в джип, и нас повезли смотреть на животных. За нами ехал еще один джип — с вооруженными неграми, наша охрана. Впереди — еще один джип, этот уже с фотографом и оператором — снимают нас на память. Чико тоже приготовила видеокамеру, приготовившись снять целую документалку, которую покажет в школе. Это — не выпендреж, а вполне нормальная активность, которая поднимет и без того заоблачный авторитет девочки перед сверстниками.

Увидеть удалось сразу всех заказанных животных и еще много кого сверху. Саванна прикольная! Такое ощущение, будто попал в документалку «Дискавери», но в лицо из приоткрытого окна дует теплый, влажный, и, чего уж тут, слегка пованивающий какой-то гнилью, воздух, а через открытый верх джипа солнышко бессильно разбивается о пробковый шлем, не в силах добраться до головы. А ведь это — только «разминочная» прогулка перед основными, в Зимбабве!

Индус в красном тюрбане — гид, на вполне хорошем японском рассказывал, что парк построили белые люди в 46 году, изгнав племена Масаи с их земель, которые отошли заповеднику. К Масаям мы сходим сегодня вечером — посмотрим на угнетенный народ.

Доехали до реки Мбагати, тут — настоящее буйство зелени! Куча птиц, насекомых — мы побрызгались спреем — и животных. В самой реке важно пыхтел черный носорог — сестренка радостно засняла это на видео.

— Со стороны реки парк не огражден, поэтому южная часть является миграционными воротами для животных, — Пояснил гид, пока мы восторженно таращились на огромную, затмившую солнце, стаю пестрых птиц.

— За нами бежит леопард! — Вдруг восторженно-испуганно пискнула обернувшаяся Чико.

— Не волнуйтесь, мы — в полной безопасности! — Без нужды успокоил гид, и мы поснимали быстро потерявшего к нам интерес леопарда.

— А что это был за мужик? — Дождавшись, когда камера выключится — чтобы не портить Чико дубль — спросил я отца.

Накативший за завтраком, поэтому слегка краснощекий батя оживился, блеснул глазками, и:

— Никаких разговоров о работе! — Вмешалась мама.

Батя гоготнул и развел руками. Пофигу, потом все равно узнаю.

— Фу, грифы! — Поморщилась Чико, показывая на парочку пирующих падальщиков. Птички торопились заглотить побольше кусочков — к ним уже спешила стая гиен, чтобы отжать обед.

— Африканский сип или гриф Рюппеля! — Добавила подробностей Хэруки.

— Совершенно верно! — Подтвердил индус.

— Мне нравятся грифы — у них такой вид, будто они знают о жизни больше всех! — Вступился я за пернатых.

— Неудивительно, с такой-то диетой! — Шутканул отец и велел негру подать перекус, а главе семейства — еще этого замечательного кенийского светлого — оказывается, негры освоили пивоварение.

После перекуса сэндвичами с какой-то дичью, смоченного соком из каких-то местных плодов, покатались по парку еще часок и вернулись в отель — покушать уже как следует и переодеться к визиту к диким Масаям.

К племени нас сопровождал скромно подсевший на выезде из гостиницы негр-автоматчик в полицейской форме. Ак-47!

— Если дать ему сто долларов, он даст пострелять? — Спросил я батю.

— Я бы не рисковал с твоим везением! — Фыркнул он, продолжая накачиваться пивком.

Я бы тоже отведать местного "лагера" не отказался, но это — еще менее достижимо, чем стрельба из автомата.

— Ну давай попробуем! — Решил я додавить пьяненького отца.

— Слушай, оружие — это не игрушки! — Уже не так категорично заявил он, косясь на автомат.

— Само собой! — Покивал я, — Лежа, с упора, под бдительным присмотром уважаемого владельца автомата!

— Не войдешь в логово тигра — не возьмешь детенышей! — Выдал батя японскую пословицу и договорился с полицейским за двадцатку.

Пострелять остановились на опушке, съехав с шоссе на грунтовку и проехав по ней с полкилометра — водителю и гиду пришлось дать по десять.

Похоже, услуга пользуется спросом, потому что в машине нашлись бумажные мишени, а у копа — два запасных рожка.

Один отстрелял батя, один — я. Само собой, у меня получилось гораздо лучше, но в «яблочко» — ни одного. Хэруки автомат трогать отказалась — она у меня за пацифизм, но меня не осуждает — «ох уж эти мальчики» же! Отказалась и мама — эта уже из осуждения. Чико на автомат смотрела мечтательно, а во время стрельбы радостно закрывала ушки, но смирилась с тем, что до такого пока не доросла.

Потирая плечи, поехали дальше, и, миновав пару десятков километров по шоссе и еще пяток — по пыльной грунтовке (пришлось опустить крышу джипа и закрыть окна), прибыли к каноничной аборигенной африканской деревне с домами из земли и соломы, расположенной прямо посреди саванны, на вытоптанной до глиняного слоя полянке.

Наряженные в этнические разноцветные хламиды аборигены — никакой обнаженки, это к другим племенам — встретили нас песнями и плясками. Время едва перевалило за полдень, поэтому негры полны сил и энергии. Уверен, к вечеру, группы так после десятой за день, их энтузиазм поугаснет. Ну а пока — поснимали, как негритята учат Чико плясать этнические танцы, пофотали батю с аборигенным копьем (не думаю, что местное племя вообще охотится — вон там, в хижине, за цветастой занавесочкой — газовая плитка, шкаф с консервами и цельная свиная нога, свисающая с потолка), а потом гид сказал, что нам очень повезло, и мы увидим обряд инициации юношей в мужчин.

Процедура представляла собой банальное обрезание без анестезии и антисептиков, при помощи острого прокаленного ножа. Будущие воины стойко терпели, ибо кричать — недостойно мужчины. Пока шел ритуал, понаблюдали трогательную сцену — негритята замахивались на копа палками — типа кидают копья, а он в ответ с беззаботной улыбкой целился в них из автомата. Повздыхав, вместе с племенем отпраздновали важный этап в жизни дрожащих, укутанных заботливыми женскими руками в шкуры молодых воинов лепешками и жаренным на костре мясом, батю угостили этнической самогонкой, и мы, как следует набравшись впечатлений (особенно дамы), переодевшись и умывшись, отправились в аэропорт, по пути заглянув в ресторан Carnivor — самый шикарный из местных, где отведали жаренного на гриле ассорти из диких животных, под гарнир из смеси каких-то бобовых.

Погрузились в самолет — снова первый класс, но лететь в этот раз совсем недолго.

***

Прибыв в аэропорт Хараре — столицы Зимбабве — перебрались в до дрожи в сжатых кулаках насто*бенивший вертолет — такой же марки, как и в Кении. В компенсацию, тут удалось полюбоваться панорамой внизу с высоты птичьего полета, благо небо, несмотря на сезон дожей, было безоблачным.

Под нами пронеслась дикая смесь стеклобетонных многоэтажек, ухоженного частного сектора, и — многие километры трущеб. Туда мы не пойдем, потому что, во-первых, опасно, во-вторых — жалко негров, а в-третьих — никто не хочет.

Территория города закончилась, пошли саванна и леса. Наша цель — водопад Виктория, поэтому пилот полетел над рекой Замбези, ярко бликующей в свете солнца. Напуганная шумом вертолета, под нами пробежала стая антилоп. Офигенно!

Высадившись на площадке прямо у огромного туристического комплекса — отель, бассейн, теннисные корты и прочая буржуйская фигня — приняли решение с экскурсиями на сегодня повременить — все подустали (особенно перешедший на светлое зимбабвийское батя), и, разместившись, надели купальное и отправились плавать в бассейне. Он тут — крытый, но панорамные окна показывают неплохой пейзаж в виде окружающего отель леса.

Хэруки с прошлого раза, похоже, немного осмелела, поэтому купальник выбрала хоть и скромный — скорее шорты, чем бикини, но все-таки раздельный. Зеленый, само собой. Чико — в купальничке закрытом, розовом, но уже без оборок — типа «взрослый». Мама выбрала целомудренно закрытый синий. Поплавав, отправились в ресторан, продолжив отдавать должное дичи. За окном к этому времени уже стемнело, и глава семьи скомандовал отбой.