Жернова (СИ) - Росс Вик. Страница 3

— Не спеши, мальчиш… Повиси еще малость на своем фонаре, а иначе, чую, уплывет твой красный кораблик!

Бренн почему-то не удивился тому, что незнакомый циркач знает об обещанном подарке — сегодня все казалось волшебным. Но…

— Вовсе даже наоборот! — прокричал он веселому карлику, съезжая по фонарному столбу, — если я не поспешу, мать не купит мне бригант…

***

Бренн так торопился, что почти врезался в небольшую толпу у корявого ствола огромного сухого дуба, вокруг которого обвивалась цепь от клети, где корчилась голая бритая хусра. Похотливо хохоча, несколько подростков и мужиков нацеливали на нее струи мочи, стараясь окатить ее лицо.

— Гадина заразная, чтоб ты сдохла! — вывернув толстые губы, орала лавочница, с яростью тыркая женщину черенком метлы через прутья клетки. Бренн отвернулся — еще одна невезучая, которую приговорили к позорной смерти за то, что не делала особые уколы в живот от дурных болезней и заразила кого-то из покупателей ее тела. Двое «скорпов», как называли столичных стражей Службы порядка и спокойствия, даже не собирались разгонять толпу, собравшуюся возле клетки, и, посмеиваясь, наблюдали за травлей хусры.

Он бежал по улице Часовщиков, что вела прямиком к Рынку, когда огромная тень нависла над кварталом, закрыв палящее солнце и подарив желанную прохладу. Прохожие дружно задрали головы, с опаской и неизменным удивлением уставившись в небо. Бренн замер вместе со всеми, глубоко вдохнув, — ну и денек ему сегодня подарил Жизнедатель. Над Бхаддуаром плыл воздушный корабль империи Энрадд, что лежит далеко на севере за Лютым океаном. Грузовой дирижабль сопровождали орды вопящих чаек. Судно шло довольно низко — его тяжелое брюхо цвета темной меди нависало над башнями и шпилями города, посверкивая на солнце, а гайдропы тянулись за гондолой длинными нитями.

Уже почти год, как над землями Лаара парили эти летучие гиганты, двигаясь по невидимым небесным трактам…. Элмера Милостивая по настоятельному совету супруга — короля Готфрида Красного — завела осторожную дружбу с этой холодной страной, позволив ее удивительным машинам везти грузы над землями Лаара, и торговать как с Лааром, так и с Арианией — южным соседом за Змеиными горами.

Казалось, какое дело могущественному Энрадду до разрешения Владетельницы отсталой страны плыть его небесным судам над ее территориями. Поднимись к облакам, да и лети через леса, долины, ущелья и горные хребты, куда хочешь лети. Однако с огромными дирижаблями то и дело случались разные неприятности — то сгорали они вдруг от удара молнии в чистом небе, то взрывались, как огненные шары, а то исчезали бесследно, если пытались обогнуть Лаар с востока и пролететь над Дивным лесом или Умшигтайскими равнинами. И все это происходило до тех пор, пока между государствами не был заключен Большой торговый Договор.

Конечно, сами лаарцы прекрасно знали, кто стоял за этими «неприятностями» — древний Орден Непорочных, исполнявший волю Элмеры Милостивой, наделенной великим и могучим даром яджу. И хотя владетель прогрессивного Энрадда — император Магнус — ни капли не верил в силу яджу, что тысячелетиями применяли жрецы Лаара, — он, как умный человек, не стал спорить. Император охотно согласился «дружить», активно торговать и помогать югу строить воздушные причалы, которыми изобиловал Север.

И вот тогда за городскими стенами Бхаддуара, недалеко от развилки Юго-Восточного и Прибрежного трактов, начали ровнять огромную площадку, пригнав туда тысячи порхов. Там Красный Король по проекту северных соседей, доработанному в соответствии с условиями и потребностями Лаара, приказал соорудить Небесную Иглу — чудовищно высокую мачту-причал для швартовки воздушных судов. Бренн видел ее не раз, когда поднимался с матерью по улочкам и лестницам Грайорде к крепостной стене Верхнего города, — именно оттуда Игла была видна во всей красе и грандиозности. Горожане наблюдали, как причальная мачта растет, и не переставали восхищаться, гордиться и бояться.

Стать бы не просто мореходом, а мореходом небесным, — думал Бренн, прикипев взглядом к дирижаблю, — чтобы плыть по облачным волнам рядом с птицами, увидать с высоты потаенные уголки страшного Дивного леса и кровожадные племена Умшигтайских равнин, копи Змеиных гор и загадочные острова Тейгу, добраться до Мадальгара и Хибэя, а главное — перелететь Лютый океан и пришвартоваться в таинственном Энрадде, где люди умеют строить воздушные корабли и не верят в могучую яджу.

— Ублюдок канавочный! Сын вонючей хусры! — гнилое яблоко ударило Бренна между лопаток. Вечный недруг — гнусавый Джок, мордастый девятилетний парень, скалил щербатый рот, корча рожи. Сын богатого мясника презирал всех обитателей Канавы, что понятно, но по каким-то неведомым причинам особенно ненавидел Бренна и обожал охотиться на него со своими двоюродными братьями. Палец невольно потянулся к кончику носа, и он едва успел сдержаться — любимое развлечение Джока заключалось в том, чтобы догнать, схватить жертву и сделать ему «сливку». Пока двое держали Бренна за руки, сын мясника изо всех сил сдавливал ему кончик носа меж костяшек пальцев, наслаждаясь криками и слезами, и обзывал его мать грязными словами. Нос Бренна после такой экзекуции страшно распухал, становясь похожим на багрово-синюю жирную сливу.

Вынужденный недели три ходить с таким явным знаком собственной ничтожности, Бренн до ужаса бесился, мечтая отомстить мясницкому сыну за свое унижение и отстоять честь матери…

Только вот не получалось. И не получалось очень долго, пока Бренну не удалось применить один из приемов, которому его обучил кожевенник Вилки — известный в Канаве драчун. Он доходчиво объяснил, что, если ты слаб, мал летами или ростом, ищи уязвимые точки на теле врага ниже пояса. И пока матери не было дома, Бренн усердно тренировался, лягая дряхлый скрипучий топчан. Смешливый Якоб, то и дело наблюдая, как распухает и синеет нос Бренна, тоже поспособствовал, изображая из себя агрессора, которому следовало дать отпор.

И не зря. Пару недель назад «враги» перехватили Бренна, заломив ему руки, а ухмыляющийся Джок уже лениво подходил, пошевеливая толстыми пальцами и готовясь половчее сделать «сливку»… Бренн следил за каждым его движением, дрожа от напряжения и страха, и, подгадав момент, без замаха, но со всей силы вбил носок башмака под яйца гнусавому мяснику. Визг был такой силы, что от неожиданности кузены Джока на миг ослабили хватку, и Бренн, вывернувшись, удрал. Трудно было передать словами то упоение, которое он испытал, поняв, что сможет хоть как-то бороться и иногда даже побеждать.

Сегодня Джок оказался «без свиты» и потому кричал гадости издалека. Кровь знакомо ударила Бренну в голову, но вот затевать драку резона не было. Во-первых, придется гнаться за рослым парнем, и вряд ли получиться догнать… Во-вторых, Бренн отлично понимал, что Джок и в одиночку легко выбьет ему все молочные зубы, а в-третьих — перед глазами маячили паруса вожделенного бриганта. Это главное.

— Жабий хрен тебе в глотку, — сипло заорал Бренн, радуясь, что поблизости нет матери. Подобрал увесистый камень для острастки, харкнул в сторону врага и враскачку — по-моряцки — пошел дальше, сдерживая себя, чтобы не пуститься вприпрыжку, — иначе Джок точно подумает, что он испугался до мокрых штанов.

***

Площадь, где под высокими арочными сводами раскинулся огромный рынок и загоны с живностью, гудела, встречая прибывающих воплями зазывал, бранью и спорами, трелями дудок уличных музыкантов, скрипом тележных колес, ржанием, мычанием и пронзительным воем труб городских глашатаев, объявляющих о последних новостях, о предстоящих торгах и казнях, о сбежавших порхах и пойманных урхуд, о случившихся накануне убийствах, изнасилованиях и серьезных кражах. Воздух загустел от острых запахов сыров, трав и зелени, жарящегося на углях мяса, пота, пива и душистого мыла, пряностей, сладких булок и навоза.

Ух! — Бренн замер, наткнувшись взглядом на огромного темно-карего скакуна за крепкой невысокой оградой. Жеребец с горящей на солнце черной гривой косил влажным фиолетовым глазом и раздраженно бил тяжелым копытом. Как завороженный, Бренн подходил ближе, хотя понимал, что зубами зверь может легко прокусить ему голову — также, как он сам только что прокусил сочное яблоко, мимоходом стянутое с лотка.