Джип, ноутбук, будущее (СИ) - Костин Константин Константинович. Страница 44

Готичность интерьера сильно разбавлялась современными вставками: электрическими лампочками в люстре, фотографиями в широких паспарту на стенах, стульями с подлокотниками и мягкой обивкой светло-зеленого цвета…Ну и собственно письменным столом — навряд ли у обитателей средневековых замков был в чести такой предмет мебели. Над столом на высоком кронштейне, похожим на глаголь виселицы, болтался широкий абажур из зеленого шелка, в свою очередь похожий на дохлую медузу.

Бумаг на столе не было ни одной. То ли император не очень любил бумажную работу, то ли к приходу не пойми кого на всякий случай убрал бумаги в сейф… которого тут, правда, не было… или в стол. На зеленом сукне стояли несколько рамок с фотографиями семьи, как у сентиментального американского офисного служащего, письменный набор, пепельница с несколькими окурками и разноцветная пачка папирос.

Сам обитатель кабинета, полуразвернувшийся к ним на рабочем кресле, выглядел… ну, как Николай Второй, в точности. Трудно ожидать другого от человека, чьи фотографии довольно распространены. В зеленом мундире с золотыми полковничьими погонами — два просвета, ноль звезд — с бородой. В глаза бросался разве что невысокий рост, у сидящего человека его трудно определить, но навскидку Руслан предположил бы, что ниже среднего. Ну и забавная схожесть с президентом Медведевым, не двойники, конечно, но определенная схожесть присутствует. Если бы Дмитрий Анатольевич отрастил бороду, конечно.

Еще Руслан поймал себе на том, что ему вспоминается якобы имевшаяся у Николая татуировка дракона на руке. Вот тут сложно сказать, есть она или нет — не будешь же просить царя закатать рукава. Хотя… Он же, Руслан, простой американец, для которого, что царь, что псарь… Да нет, не стоит.

Николай поприветствовал их, коротко сказал, что он наслышан о них обоих, и попросил рассказать о новом автомобиле, что в нем интересного и как они вообще дошли до жизни такой — автомобили изобретать. Упомянул о том, что уж господина Фрезе он помнит по какому-то еще автомобильному конкурсу — отчего Петра Александровича несколько перекорежило — сказал, что и об Америке он тоже слышал, не упоминая, впрочем, подробностей того, что именно он там про нее слышал, сказал, что он очень тронут тем, что в России еще есть люди, продолжающие традиции Кулибина.

— Вы не родственники ли Кулибина? — судя по всему царь пошутил.

— Нет, — ожидаемо ответил Руслан.

— Да, — совершенно неожиданно для того же Руслана ответил Фрезе. Лазаревич чуть не ляпнул «Вы же немец, а он…», — Сестра моя замужем за правнуком Ивана Петровича.

Судя по лицу Николая, тот пытался мысленно проследить цепочку родства.

— Он — Иван Петрович, — Николай мысленно плюнул на геналогию, — Вы — Петр Иванович, сам Бог вам велел быть изобретателем. Опять же брат ваш — герой Плевны, в Государственно совете заседает…

«Что?! — мысленно возопил Руслан, — и с такими связями мы переживали за то, сможем ли протолкнуть «Эклипса»?! Да если бы я знал…!!!».

— Да. Заседает, — лицо Фрезе было спокойным, однако в голосе явственно чувствовалось, что между Петром Александровичем и его братом пробежала жирная черная кошка. То есть — со связями было все же не очень.

— Вот вам и военный автомобиль! — весело подытожил Николай.

— Однако конструкция все же не только моя… вернее, даже — совсем не моя. Вот, Руслан Аркадьевич Лазаревич, еще в Америке автомобиль своей собственной конструкции собрал. Ну а уж на его основе — наш «Эклипс», для армии.

Взгляд Николая с интересом переместился на Руслана. Который мысленно пообещал как-нибудь припомнить Фрезе эту подставу. Поболтал бы сам с Николаем, вспомнили бы еще каких родственников…

— Значит, вы к нам прямо из Америки приплыли?

Твою мааать…

Вот что ему говорить? Руслан даже заподозрил, что Николай успел дать задание кому-то разведать, что за личность этот американец, и уже точно знает, что ниоткуда тот не приплывал, возник в Луге на ровном месте и документы у него фальшивые. И сейчас суровые ребята в голубых мундирах ворвутся в кабинет, заломят руки за спину и оттащат в пыточные подвалы. Ага, прямо под Зимним дворцом расположенные.

— Не прямо, конечно, — кашлянул Руслан, — Сначала по Европе проехали, потом уже в Россию. Я ведь русский корнями, хотел послужить отечеству своими изобретениями…

— Тронут. Очень тронут вашим патриотизмом, господин Лазаревич… А вы, кстати…

— Нет. Русский. Православный. В предках были поляки, от них и фамилия.

— А имя?

— Отец был несколько… нетверд в вере, вот и, на фоне ностальгии, дал мне имя из поэмы Пушкина.

Слава богу, что все эти каверзные вопросы насчет того, не еврей ли он, откуда такая фамилия и почему не стоит говорить, что она белорусская, а лучше — польская, откуда взялось имя, которого нет в святцах и даже в честь какого святого крестили — все это Руслан уже проходил с другими людьми и знал, что нужно отвечать.

Николай покачал головой и, все с тем же интересом принялся расспрашивать, как там Руслану жилось в Америке, женат ли он и есть ли дети, правда ли, что перед Нью-Йорком стоит огромная статуя, где он там жил и дорого ли жилье в Америке… Руслан все больше и больше подозревал, что Николай пытается поймать его на противоречиях и незнании американских реалий, чтобы радостно шарахнуть кулаком по столу, сказать «Ага! Американец — липовый!». Ну и дальше все то же — с голубыми мундирами и пыточными подвалами…

Ну или императору хочется в кои-то веки раз поговорить с простыми людьми о каких-то простых вещах. Хотя зачем тащить к себе людей по автомобильному вопросу и про сам автомобиль не задать ничего.

Николай встал, подошел к окну, закрытому от солнца тяжелыми шторами с цветочным узором, коротко глянул в щель на улицу — или куда там окна кабинета выходили, на набережную? — помолчал. У Руслана потекла по спине капля пота — он решил, что таким образом император подает знак кому-то и вот теперь точно — мундиры и подвалы.

— Что касается вашего автомобиля… — произнес Николай, не оборачиваясь, — Напишите прошение на мое имя, я приму решение.

Царь замолчал, и как-то сразу стало понятно, что на этом прием и закончен.