Богиня Крола (ЛП) - Ланкастер В. К.. Страница 18

И все же… Крол снова вспомнил, как она выходила под дождь за едой, промокая насквозь. Собирать еду в том числе и на ее долю было бы не так уж сложно. Еще несколько дней, и оставшиеся фрукты окажутся вне ее досягаемости. Может, будет лучше оставить Рилла с ней, тогда он тоже останется сухим, а Крол сможет передвигаться быстрее и освободить одну руку.

Это было рискованно, но сейчас, если приглядеться, Наоми не выглядела злобной. Она говорила на своем родном языке, — непостижимая загадка для Крола и нескончаемое развлечение для Рилла, — гладила его мех, тискала его за щеку и щекотала пухлый животик, с обмотанным вокруг её руки хвостом. Наблюдая за ними, Крол испытывал расслабляющее чувство удовлетворения, и в то же время дискомфорт и настороженность. Он не позволял себе расслабляться уже много лет, и теперь боялся, что все дело в ее магии. По своему горькому опыту он знал, что самкам нельзя доверять. Сурак верил, что Связь дарует ему семью, безопасность и комфорт, но это стоило ему жизни.

Наоми вовлекла Рилла в новую игру, где они били друг друга по рукам в усложняющейся последовательности, которая заставила Рилла визжать от восторга, как только он понял, что от него требовалось.

Как бы опасно ни было Кролу расслабляться в ее присутствии, он, тем не менее, был рад, что Рилл сможет провести это время с духом, неважно как все обернется. Трудно было отказать ему в маленьких радостях, когда их было так мало. Кролу просто нужно было убедиться, что Рилл понимал, что самки его вида не будут такими же милыми или снисходительными, правила не изменились. Риллу придется все также убегать и прятаться, особенно если он когда-нибудь увидит самку, покрытую шерстью.

Крол отогнал навязчивые мысли, встал и вернулся в дальний конец пещеры, жар от костра становился невыносимым. Он должен был помнить о своей роли во всем этом. Рилл был ему как сын, он представить себе не мог, что полюбит кого-то сильнее, но то, что Рилл находился в объятиях Наоми, не означало, что она стала ему матерью, а Кролу — Королевой. У Крола не было Королевы, и, если повезет, никогда не будет. Стоило ему представить себе это, он испытывал страх. Наоми была незнакомкой, которая заявилась в их дом с прирученным огнем и спала на подстилке из листьев, несмотря на домашнюю, благоприятную атмосферу, которую она создавала. Только потому, что была самкой. Другой самец стал бы ему братом, если бы они вместе пережидали дожди, и если бы он был так же добр к Риллу. Она не была ему семьей, его семья была мертва, она не принадлежала к его племени, его племя избило его и изгнало.

Крол улегся на пол, прислушиваясь к аритмичным хлопкам в ладоши, сопровождавшим игру Наоми, и к ее неестественной песне, которую она при этом напевала. Здесь было прохладнее и уютнее. Он снова задумался, не сошел ли он с ума и не призвал ли Наоми из ничего, но если так, то она была хорошим призраком, поскольку могла составить компанию Риллу. Размышляя об этом, он даже не заметил, как погрузился в сон.

Он проснулся ночью, в пещере было темно, костер отсвечивал красными угольками. Он резко сел, потрясенный тем, что так надолго оставил Рилла наедине с Наоми, не заснув как обычно между ними и входом в пещеру. Она могла его похитить.

— Рилл! — позвал он. Крол видел кучу листьев у костра, но не мог определить, был ли в ней Рилл. Он вскочил на ноги и мгновенно пересек пещеру, его бешено колотящееся сердце успокоилось только тогда, когда он увидел пушистую каштановую гриву Рилла, торчащую из-под листьев, которые укрывали крепко спящую и обнимавшую его Наоми.

Крол присел на корточки и потянул за широкий лист, обнажив лицо Рилла и кулачек, который тот засунул в рот. На одеянии Наоми проступило пятно от слюны, но грудь Крола по-прежнему немного ныла от того, каким милым и доверчивым был Рилл. Он наклонился и поднял его, удостоившись лёгкого сопения, когда голова Рилла откинулась во сне. Крол прижал его к груди и отнес в глубь пещеры, ощущая мягкую шерсть и прислушиваясь к шороху листьев за спиной, когда Наоми позади него заворочалась во сне.

Крол снова улегся, прижав Рилла к себе, как всегда это делал. Может, это покажется мелочным, но Рилл принадлежал ему, и он не был готов его отпустить, даже если мог сейчас им поделиться. Крол любил Рилла больше, чем Наоми, и в данный момент нуждался в нем как никогда. Наоми будет в порядке под покровом своих листьев, даже проведя полночи в одиночестве.

Крол снова с легкостью заснул. Он проснулся утром, когда Рилл прошёл по его груди к выходу из пещеры, и по его ковыляющей походке Крол понял, что он пошел облегчиться. Крол с трудом поднялся и подошел взглянуть на огонь, заметив несколько тлеющих красных угольков, от которых исходило тепло. Он знал, что лучше не играть с ними, хоть и испытывал искушение, особенно пока Наоми спала, а Рилл не наблюдал.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, вспомнив, что прошлой ночью лишил ее тепла Рилла. Она спала довольно спокойно. Она выглядела такой невинной и крошечной, укрытая листвой. Он наклонился и поднес руку к ее лицу, надеясь почувствовать ее дыхание и убедиться, что оно не лихорадочное. Его ладонь дрожала от страха, что она проснется и поймает его на том, как он проверяет ее. Для всех будет лучше, если она продолжит бояться его и держаться на расстоянии.

Она была в порядке, ее дыхание нежно касалось его руки.

Он выпрямился и пошел проверять их запасы на завтрак. Мгновение спустя он вздрогнул, когда Наоми выкрикнула имя Рилла. Крол обернулся, уверенный, что что-то случилось, но вместо этого он обнаружил, что Наоми сидит и озирается по сторонам, а когда Рилл заглянул в пещеру, ее плечи заметно расслабились от облегчения. Крол вернулся к своему занятию, отметив их симметричное пробуждение с Риллом, и в результате испытав некоторое стеснение. Почему ее это так взволновало? Рилл принадлежал ему.

Наоми занялась огнем, проверив собранную ею коллекцию поломанных веток, выбрав понравившиеся и бросив их к углям, постепенно добившись всполохов яркого пламени. Для Крола и Рилла вошло в привычку присоединяться к ней и наблюдать как горят ветки. Крол раздал фрукты, в том числе и Наоми, хотя та, казалось, была удивлена.

Он поднял водяной плод и отвернулся, чтобы проткнуть его, машинально передав его Риллу. Он отвернулся только потому, что ему не нравилось демонстрировать Наоми свой поломанный клык, что усложняло процесс больше, чем предполагалось, и злило его. Чего он стыдился? Вряд ли она была бы впечатлена, если бы он до сих пор имел их оба. Она была духом, посланным Богиней, её бы не впечатлили ни один, ни два, ни четыре клыка. Ее бы не впечатлило лучшее, что мог предложить смертный самец, и уж точно не Крол, который не умел добывать огонь или произносить заклинания, что она считала абсолютно обыденным. Даже при том, что ее зубы были крошечными и тонкими, как острые кремневые наконечники, его единственный оставшийся клык не произвел бы на нее впечатления.

Он напомнил себе, что под словом «впечатлить», он имел в виду «напугать». Он хотел, чтобы его большие зубы пугали ее, чтобы она держалась на расстоянии, но наличие лишь одного клыка придавало ему менее опасный вид, поэтому он хотел скрыть свой изъян. Хотя во всем остальном он был довольно силен и способен причинить ей боль, если бы захотел. «Но он не хотел», — поправил он себя. Пусть лучше она страшится его внешности, тогда ему не придется причинять ей боль, чтобы напугать.

Наоми посмотрела на водяной плод в руках Рилла, и Крол не заметил, как проткнул другой плод и отдал его ей. Он намеревался оставить его себе, но передумал, так или иначе собираясь отправиться на поиски провизии. Наоми посмотрела на него так, словно раздумывая, не отказаться ли, и он чуть не зарычал в ответ на отказ, но она взяла плод и быстро сделала пару глотков. Затем она вернула плод ему, обнажив зубы. В замешательстве, он принял его и понял, что внутри все еще плескалось чуть больше половины. Она делилась с ним. Крол выругал себя за чувства, которые при этом испытал.