Щуки в море (СИ) - Ворон Ярослав. Страница 24

«Твоя правда, соседушка!» — Нисталь не торопился отвечать, пытаясь сообразить, что конкретно может знать его хитрый гость. — «А Фарлита тоже нужно посвятить во всё это, всё равно же узнает! Леренна ведь звана на трёхстолье, а она всё-таки женщина, так что наверняка зеркало невесте подарит и Лаонет весть что ещё с Симелана… Хоть бы келейно, а не при всём народе!»

Издалека послышался долгожданный звук сигнального рога, и князь с облегчением повернулся к соседу:

— Это Фарлит, встречаем! А княжеский совет — после свадьбы.

* * *

Ладья медленно разворачивалась носом по течению Фалонты, одновременно забирая к низкому левому берегу, и под невысоким, но всё ещё ярким осенним солнцем трубящий в рог молодой воин на носу казался бронзовой статуей. Стоявшая за воином богато одетая девушка лет пятнадцати с тревожным любопытством вглядывалась в приближающийся город на берегу, пока, наконец, солнце не начало светить ей прямо в глаза. Тогда девушка, моргая, повернулась назад — в сторону мачты с лениво полощущимся наверху флажком Фетерина, около которой уже выстроились воины, предводимые её отцом.

— Миретанль! — отец тоже смотрел в её сторону. — Пора! Становись рядом, нас уже встречают.

Раздавшаяся вширь река здесь текла медленно, как бы нехотя, но всё же грести последние несколько часов против течения было трудно, и фетеринский кормчий, прекрасно это понимая, с радостью выдохнул, увидев совсем близко пристань Касамы — уже слева, ниже по реке. Они сделали свою работу, и их ждёт княжеский пир! Не за княжеским, конечно, столом, но и не в толпе простых горожан, которым тоже завтра веселиться. Свадьба! Фетранна, старшая дочь Фарлита, мирета Фетерина, становится миредисль Нетраной, женой Нисемуна, миредиса Ниметара.

«А жалко, что у нас не водятся эти лошади, про которых Даррия рассказывала», — думал в это время Нисталь, во главе свиты встречавший на пристани гостей. — «Фетерин-то — соседний миретар, но к востоку, за Тапалерой, а Касама на Фалонте стоит, вот и приходится кружным путём — по морю и двум рекам. Не на метеланах же невесте тащиться четыреста с лишним хисалей!»

Впрочем, на самом деле князь был очень рад и доволен собой — и с миретом Фетерина роднится, и с миретом Месинтара неожиданно договорился. А за Месинтаром, ещё западнее — Сатилонские пустоши, там почти никто не живёт, потому что ничего не растёт толком, но, может быть, что-то симеланское удастся вырастить? Тогда Наралеху, младшему сыну, через несколько лет идти в тарансиль. Ниметар, Фетерин, Месинтар, Сатилон да ещё Мадирель, где двоюродный брат Михланис княжит — это какой же союз получается! А через пару поколений, глядишь, и королевство… Ну он и размечтался, однако! Чуть не оконфузился со встречей дорогого гостя, который уже сходит на берег.

Таки не оконфузился! Успел в последний момент радостно обняться с Фарлитом точно посередине пристани, как и подобает князьям. Вот теперь — обнимаются все! Жрецы с жрецами, воины с воинами, миретль Нарлина — с пожилой няней Фетранны… Лишь самим виновникам торжества это предстоит завтра, а пока они только вежливо кланяются друг другу. «И хихикают, засранцы!» — с добродушным недовольством заметил про себя Нисталь.

* * *

Жители Касамы, собравшиеся на торжище перед родовым капищем ниметарских князей, с нетерпением поглядывали не только на бочки с триамовым пивом, но и на ворота обнесённого частоколом святого места. Сейчас миреты и жрецы выведут молодого княжича и его невесту, и на новобрачных будут сцепленные жреческие ожерелья! Торжественная минута, когда будущие князь и княгиня символически становятся жрецами.

Вот только чьими жрецами? Приглашая служителей разных богов и богинь сочетать своих детей, правители всегда тем самым провозглашали, кому и чему будут благоволить в первую очередь, и обычно молодых принимали в сослужители жрец Фирхона, покровителя воинов, и жрица Ахсамы, богини плодородия. Завоевать и отстоять землю, выращивать триаму и плодить народ и княжичей — этим исстари жили тарлаонские князья, поэтому Фирхон и Ахсама напутствовали и Нисталя, и Фарлита, и Михланиса, и тем более вождей Гремона. Лишь хитрецу Мотенору отец избрал в покровители Верханиса, бога книжников.

Выходят! Столпившиеся люди с надеждой вглядывались в открывающиеся ворота. Первыми появились отцы жениха и невесты и, поклонившись земле и народу, отошли в стороны, являя на всеобщее обозрение молодую пару в сцепленных ожерельях. На женихе — стальная цепь с куском гематита[8], на невесте — тонкое звенящее серебро… Гарфен, покровитель кузнецов, и Лерсиана, богиня рек!

«Ремёсла и торговля…» — зашелестела толпа — скорее одобрительно, чем недоумевающе. Да, выбор покровителей был насквозь необычным, но весьма разумным. С одним сильным соседом как раз и заключается династический брак, с другим, по слухам, тоже что-то такое должно быть — значит, будем процветать вместе, а не воевать! Но шелест почти сразу сменился ликующим гулом: «Хаолисль!», и всё торжище пришло в движение, стараясь пробиться в передние ряды и рассмотреть украшенный небесно-голубыми самоцветами золотой обруч на голове будущей княгини. Что означают драгоценные камни на девушке — знал любой тарлаонец, но никогда ещё феи не даровали особое покровительство дочерям князей!

— Нисемун, сын Нисталя, провозглашается миредисом Ниметара! — торжественно изрёк стоявший рядом с княжичем жрец Гарфена.

— Фетранна, дочь Фарлита, нарекается Нетраной, миредисль Ниметара! — отозвалась жрица Лерсианы. Всё! Нисемун и Нетрана стали мужем и женой, и для завершения ритуала им оставалось только обняться.

Теперь, по обычаю, мог во всеуслышание возгласить что-то и сам князь, и любой из приглашённых им правителей, и люди застыли в напряжённом ожидании — бывало и так, что породнившиеся князья сразу объявляли совместный военный поход. Но Фарлит отошёл назад, и место рядом с Нисталем занял Мотенор:

— Земле и народу реку! Для сына своего, миредиса Малетина, прошу в жёны миретанль Нарелимму, дочь Нисталя! — месинтарский князь низко поклонился, и то же сделал вставший справа от него Малетин.

— Земле и народу реку! — повторил торжественное обращение Нисталь. — Отдаю дочь мою, миретанль Нарелимму, в жёны миредису Малетину, сыну Мотенора! — сама свадьба, конечно, будет только года через два, но договор был заключён, и они с Нарелиммой тоже поклонились. Потом девочка отбросила капюшон плаща и…

— Хаолисль! — вновь ликующе взревели собравшиеся горожане. Невероятно — сразу и дочь, и невестка их князя… Значит, орден Лесных Сестёр теперь не отстраняется от княжеских дел, а тоже выступает на стороне Ниметара и его союзников!

— А жрецы, похоже, недовольны, — тихо заметил Мотенор, восхищённо глядя на Нисталя. — Феи-то твои повлиятельнее их будут! Ну ты хитрец, куда мне до тебя! Я, получается, сватал для Малетина не кого-нибудь, а хаолисль, а узнал об этом только после сватовства? Какая красота… — он с интересом рассматривал искрящиеся золотистые камешки в ушах слегка смутившейся Нарелиммы.

— Беру пример со свата! — отшутился Нисталь, делая знак распорядителю, уже готовому протрубить в рог.

Княжеское трёхстолье! Первый стол — вот он, на помосте, и за ним рассаживаются только правители со своими жёнами и детьми. Во главе, конечно, Нисемун с Нетраной, рядом Фарлит, и Нарелимма, и Мотенор с Малетином, и миретль Нарлина с десятилетним Наралехом, и еле успевший Михланис с младшим сыном, и тапалонский князь Таоль. И два служителя избранных богов, потому что трёхстолье-то — свадебное! Хозяину подобало садиться последним — на почётное место справа от Нисемуна. Для приближённых и приглашённых предназначался второй стол, а «третьим столом» именовалось всё остальное торжище, где веселились простые горожане.

«Конечно, и Паланира стоило пригласить, и Даррию, пожалуй, тоже», — размышлял Нисталь. — «Но для этого ещё не время. Не то чтобы всё это было такой уж страшной тайной, да только пойдут дурацкие слухи в народе», — он перемигнулся с сидевшими за вторым столом Леренной и Юлей и неожиданно заметил, что расположившиеся рядом друг с другом Таоль и Михланис, судя по их виду, перепутали свадьбу с похоронами.