Три мести Киоре (СИ) - Корнеева Наталия. Страница 54

…Выбравшись прошлой ночью из кареты, Эртор зачем-то стал искать ключи от особняка по карманам и, конечно же, не находил их, ведь связка лежала на тумбочке при входе. Зато он сразу заметил, как его поманила пальчиком за угол прекрасная незнакомка. С чего он взял, что прекрасная? Так в темноте все бабы хороши, а там главное, чтоб излишне костлявой не оказалась.

Стоило завернуть за угол, как незнакомка схватила его за руку, но не в порыве великолепной страсти, и пьяные мозги племянника кардинала дали сбой, заставив его замереть от непонимания ситуации. А незнакомка сбросила капюшон, и дальний фонарь подсветил пламенно-рыжую прядь.

— Ноарике!.. — восторженно выдохнул он, обнимая тонкий и желанный стан.

— Эртор! Послушай меня! — она безуспешно вырывалась из объятий, упиралась ладошками в грудь, но Эртору было все равно, ведь он так давно ее не видел! — Эртор! Мне угрожают, так что видеться какое-то время мы не сможем, мне надо спрятаться, переждать… помнишь, я говорила, что боюсь гнева кардинала? Так вот, за мной шпионят!

Голос прелестницы дрогнул, но до Эртора всё доходило медленно. Он еще блаженно улыбался, когда услышанные слова оказались осознаны, и сквозь хмель до него достучалась тревога пополам со страхом за судьбу девушки.

— Кто посмел?! — чуть не закричал он, но Ноарике вовремя закрыла ему рот ладошкой, превратив слова в нечленораздельную кашу.

— Тс-с-с! Я боюсь, Эртор, очень боюсь! Некоторое время мы не сможем видеться, хорошо? Только не ищи меня, прошу, пусть твой дядя думает, что ты меня забыл!

— Что? Ты не думаешь, что я правда так поступлю? — засопел он, и руки сами опустились девушке ниже спины, заявляя намерения. — Между прочим, я просил благословения для нас! И это была не шутка!

— Об этом мы еще поговорим, но когда ты не будешь пьян. А пока запомни: мы друг друга не знаем, не видели, не слышали. Хорошо?

Он мотнул головой.

— Эртор, не будь ребенком. Я не хочу сгнить в монастыре, и ты, думаю, этого для меня не хочешь! Лучше всего поступить, как я сказала.

И Ноарике, вывернувшись из его рук одним движением, ушла, растворилась в дымке ночи прежде, чем он сказал: «Мы поженимся. Тайно… Не уходи!»

И теперь он видел его Ноарике в компании какого-то прохвоста! И тот ее обнимал, шептал что-то на ушко, а она смела улыбаться в ответ! Что-то дернуло Эртора последовать за парой, когда те решили покинуть игорный дом под звон выигранных монет. Он сбросил девицу с колен, всучил ей золотой и сбежал в туман ночи, совершенно забыв о чудовищах, о необходимой предосторожности. Поймал экипаж, приказал ехать за тем, в который села Ноарике с каким-то… гадом!

Он надеялся, ждал и верил, что в какой-то момент транспорт остановится, что она выйдет одна и скроется в каком-нибудь домике, но нет, они доехали до особняков знати, где его Ноарике вышла вместе с усачом, в котором по дому Эртор опознал барона Гештада. Двери хлопнули, и ярость вспышкой взорвалась в его голове.

— Гони, — и он назвал новый адрес кучеру.

Вместе с рассветом Эртор оказался снова у дома Кеэрела и, не утруждая себя приличиями, зашел. Барон в кресле и одиночестве спал в кухне у погасшего огня.

— Я вызываю вас на дуэль! — провозгласил, громко щелкнув крышкой от шкатулки с пистолетами, и Кеэрел подхватился, сонно хлопая глазами.

— Эртор, что ты здесь делаешь? — в кухню вошла Ноарике, укутанная в старую шаль. — Пистолеты? Эртор, объяснись!

— Он вызвал меня на дуэль. Я так понимаю, из-за тебя? — Кеэрел прищурился, поднимаясь и потягиваясь, и с презрением разглядывал соперника. — Эртор Ситфо, беспутный племянник кардинала, способный лишь проматывать деньги, вызывает меня на дуэль из-за женщины? Что, не каждая готова пасть к твоим ногам?

— Ты не лучше. Живешь, как нищий, а дела свои поправили только благодаря небывалому везению в карты, — в тон отозвался тот.

Эртор понимал, что это был глупый фарс, но его так просила душа! Он — беспутный повеса и транжира? Так получите доказательства и распишитесь!

— Ноарике, дуэли не будет в том случае, если вы согласитесь стать моей женой..

Тихий вздох девушки сменился громким, раскатистым смехом Кеэрела:

— А уважаемый господин Ситфо всё о тебе знает, а? Боюсь, кардинал такого родства не одобрит! И вы опоздали, Эртор, ночью я сделал предложение этой очаровательной даме…

— Но я не отвечала взаимностью никому из вас! Эртор, отдайте мне пистолеты. Вы не в себе! — и она протянула руку.

— Барон, вы поступитесь честью, приняв заступничество женщины?

У того отхлынула кровь от лица, и рука сама потянулась за оружием. Эртор победно улыбнулся, а девушка сжала кулаки и выбежала из дома.

С местом мудрить не стали — вышли во внутренний двор дома. Солнце едва поднялось, дул холодный ветер, и двое мужчин стояли друг напротив друга. Один усмехался в усы, лениво отставив вбок ствол пистолета, второй хмурился, смотрел с ненавистью, как будто готовился убить по меньше мере кровного врага.

— Интересно, чьей победе будет больше рада Ноарике? — язвительно спросил Эртор.

— Сходимся, — лаконично отозвался барон и сделал первый шаг.

Жар в голове. Бешеный пульс, но твердая рука, которая готова поразить соперника. В дуэлях Эртор не проигрывал никогда!

— Вот они! — раздался крик, и через распахнувшиеся двери во двор выбежали патрульные, за которыми пламенела любимая голова.

— Дуэли запрещены законом, — озвучили им очевидное.

Эртор опустил пистолет и, запрокинув голову, рассмеялся: именно такого окончания этого фарса и не хватало.

«Она будет моей», — шепнул Кеэрелу, пока их уводили, и ответом ему стало короткое междометие, выражавшее сомнения барона.

Глава 16

— Я по-прежнему не понимаю, чего вы ждете от меня, — Доран вертел в руках перьевую ручку, а в кресле напротив сидела и плакала юная девушка с остреньким, бледным лицом, с чахоточным румянцем на щеках.

Герцог несколько раз успел осмотреть кабинет, пока она вздыхала и театрально прижимала к глазам кружевной платочек.

— Ваше сиятельство, все в Тоноле знают, что вы всегда принимаете справедливые решения. К кому еще я могла обратиться, как не к вам?

Лесть текла патокой, обволакивала, вонзалась в мозг иглами, и виски заломило с самого начала разговора. Доран украдкой морщился, но выставить за порог баронету не имел права.

— Понимаете, это же скандал! Преступление против морали! Эта выскочка с окраины посмела оболгать моего отца, и теперь он обязан жениться на ней, якобы опороченной!

— Это не карается законом. Приходите, если вашего отца убьют, — вынес окончательный приговор герцог и поднялся, навис над столом, намекая, что терпение его не безгранично.

— Да как вы смеете заявлять такое! Жестокий, немилосердный человек! — и в слезах она вылетела из кабинета, оглушающее хлопнув дверью.

Тут же заглянул обеспокоенный помощник, а Доран рухнул в кресло, приказав его не беспокоить полчаса никому и ни по какому делу. Дернул воротник рубашки, провел рукой по волосам; закрыл глаза и глубоко вдохнул. Весть была неожиданной и в самом деле скандальной: на минувшем бале баронету Нииру Таргери застали полуобнаженной (в этом слухи расходились в сведениях) в объятиях барона Ар-Фондес, старого вдовца, обремененного дочерью, пороками и солидным капиталом. И теперь дочь барона пришла с обвинением в коварном соблазнении ее отца и, надо думать, не откажется от букета слухов, который подкрепит собственными слезами. В борьбе за капитал все средства хороши!

Доран сжал подлокотник. Он помнил, как обреченно говорила о муже Ниира, тогда, на кухне, когда смотрел на нее снизу вверх, хрупкую и кутавшуюся в халат. Помнил, с каким достоинством она вошла в его кабинет, полностью промокнув под дождем. И, к сожалению, также отчетливо помнил, как баронета пряталась в буфете и как вовремя в комнату вошел пьяный, а после — старая графиня. Доран покатал по столу ручку, скрипнул зубами с досады: с каких пор его волнуют проблемы каких-то нечестных девиц?! Его это вообще не касалось! Только вот всё равно не понимал он, зачем столь спешно ей выходить замуж, да еще такими методами…