Попаданцы. Мир Таларея (СИ) - Усов Серг. Страница 9

— Олег, разреши, я тебе представлю баронессу Агленду? — попросила Уля, беря на выходе из ложи брата под руку.

Для кого-то на Земле театр начинался с вешалки, а для Олега по понятным причинам всё-таки важным атрибутом искусства, когда их класс в добровольно-принудительном порядке приучался к культуре, являлся буфет.

Потому в императорском театре имелось сразу три заведения общепита, одно из которых предназначалось исключительно для особо-важных персон, перечень которых определяла сама графиня Кара.

В вип-зал и направлялись сейчас сквозь расступающихся и кланяющихся театралов Олег с Улей, а следом, король и королева Тарка.

— Чем славна эта баронесса, как там ты её назвала?

— Это супруга бригадного генерала Ковина, — сообщила королева Саарона, — Приехала с детьми погостить в Псков, показать им столицу. Муж ведь у неё не может сейчас покинуть северные границы, там жарко.

— Понял, — кивнул попаданец. Бирманский герцог ре Куссон, принявший этот кивок, как приветствие на свой счёт, расцвёл словно хризантема в саду, — Жена твоего протеже. Гнус, кажется, его когда-то звали?

— Олег!

— Никто не слышит, Уль. Да я уже и забыл прозвище бывшего воришки, как только убедился, что он храбрый воин и достойный командир. Хорошо. Пригласи её с нами в буфет. Я угощу даже. Не обеднею.

По мере роста численного состава своей армии Олег уже не мог как когда-то знать в лицо чуть ли не каждого десятника. Теперь он и полковников-то, особенно, ландверовских в глаза не видел, хотя описание заслуг и характеристики на всех командиров у него заботливо хранились в картотеке одной из задних комнат при кабинете, заботливо составленной офицерами особых отделов генерала Лешика.

Но Ковина император и без этого хорошо знал и помнил, а оказывать высочайшее внимание своим военачальникам и покровительство членам их семей государь никогда не забывал. Свою армию Олег любил, как и она его.

Отправленная Улей рабыня привела в комнату, где государь с приближёнными расположился на время антракта, молодую женщину с двумя маленькими детьми — мальчиком и девочкой, очень стеснительными, почти до испуга.

Агленда была взволнована, но держалась молодцом. Даже не отказалась выпить с императором по рюмке кальвадоса на брудершафт. Её поддержали аплодисментами не только генералы Нечай и Бор, главные контрразведчик и полицейский, но и королевская чета Тарков с графиней Карой.

— Ты где остановилась? — спросил Олег аккуратно присевшую к столу на самый краешек кресла Агленду.

— В моём особняке, — ответила за свою протеже Уля, — Не селиться же ей в трактире?

— Переезжай во дворец, баронесса, — император решил расширить пределы своей милости, — Я дам команду Чеппин, она выделит тебе гостевые комнаты в южном крыле.

Агленда хоть и была поражена оказанной честью, но виду постаралась не показать. Кальвадос ли тому причиной, или его совмещение с двумя бокалами синезийского вина, но генеральша быстро растеряла первоначальную скованность, как и её с Ковином дети.

Пустая беседа с друзьями ни о чём сняла напряжение императорских дум о делах, и оставшиеся акты пьесы Олег уже смотрел с интересом.

А ведь из Камины действительно прекрасная актриса получилась, не в первый уже раз отметил про себя попаданец, и отправил девушке большой букет роз, за которым посылал в театральное фойе одну из ниндзей своей охраны. К розам он не забыл приложить изящную цепочку из платины с бриллиантовым кулоном, выпрошенные у королевы Гортензии.

Кстати, платина, считавшаяся ранее порченным серебром, уже второй год торговалась дороже золота. Добиться этого удалось чеканкой из этого металла тысячерублёвых монет, размером с ладонь, принимавшихся Псковским имперским банком с десятинной премией. Теперь платиновые деньги ценились любителями делать накопления больше золотых или серебрянных, наряду с драгоценными камнями и золотом.

Вечером, когда Олег с Бором обсуждали скорое открытие комендатур во Фларгии, и, главное, где взять ещё людей для их комплектования — выпускников школы ниндзей не хватало, а увеличивать набор курсантов означало снижение качества обучения, уже пробовали — в кабинет без доклада, ей было можно, вошла королева Саарона и молча разместилась на подоконнике.

— Сам же распорядился, — пожаловался главный имперский комендант, — Моё ведомство получает выпускников последним. Сначала Агрий с Нечаем, затем Торм для егерских полков, а только после — мне.

Идея попаданца с комендатурами в принципе себя оправдала, в том смысле, что полицейская служба империи не перегружалась борьбой со всякими мелкими преступлениями, борьбу с которыми, как и прежде, вели городские стражи и владетели феодов. Комендатуры занимались лишь особо важными делами, связанными с причинением ущерба государю. Лишь в столице ведомство Бора выполняло и функции стражи.

Это позволяло относительно малыми силами контролировать города и поселения разросшегося государства, присматривая заодно за деятельностью местных правоохранителей.

— Про твою беду мы уже не в первый раз говорим, Бор, — император встал и, подойдя к королеве Саарона, забрал у неё из руки яблоко и выкинул в окно, — Уля, если нет рядом Гортензии, это вовсе не означает, что ты можешь демонстрировать государю свои босяцкие привычки, — он вернулся на место, не обращая внимания на мстительный прищур сестры, — Во Фларгию войдёт экспедиционный корпус Риты. С ней будет и егерский полк, правда, не в полном составе. Я ей скажу, чтобы на первых порах она тебе выделили пару рот или даже батальон в помощь. А дальше посмотрим.

— Что сейчас в Глаторе происходит, генерал? — спросила Уля у коменданта и пояснила Олегу, заметив его приподнявшуюся бровь, — Агленда не только показать детям Псков приехала. Я её, кстати, уже привезла во дворец. Ты бы видел её выражение лица, — усмехнулась сестра, — Да, так вот, она просто не решилась тебе при всех рассказать. Регент Виделий явно занимается саботажем организации глаторского ландвера, и снабжение регулярных полков приходится чуть ли не выбивать с боем. Тебе не докладывают обо всём. А там мутные дела происходят. Бор, а ты-то в курсе?

— Государыня, прости, но то, что я докладываю императору, только он волен разглашать, — учтиво ответил комендант.

— Всё он мне рассказывает. И не только он. Уля, давай я с делами на севере сам разберусь. И не дуйся, как мышь на крупу.

Бывший монарх Глатора, ставший регентом при своём внуке Виделии Втором, не очень был рад тому, что его королевство стало вассальным Пскову, только вот иных вариантов разгромленному на поле боя королю не оставалось. Виделий Первый смирился но не успокоился.

Подавляющее большинство людей, даже облечённых властью, к примеру таких, как правительница Саарона, часто наивно полагают, что многие безобразия происходят из-за не информированности государя. Дескать, если бы тот знал о творящихся неприглядных делах, то быстро всё бы исправил. Виновных наказал, честных наградил, и тут же всё стало бы всем хорошо.

Реальность же была такова, что управление империей требовало от Олега постоянного поддержания баланса интересов различных социальных, родовых, национальных и финансовых групп.

Попаданец мог легко устранить бывшего правителя Глатора, но удерживало Олега от такого шага не только то, что Виделий был отцом его подруги, королевы Винора Клемении, и дедом нынешнего трёхлетнего монарха, но и понимание, что за поступками лишившегося короны интригана стоят интересы глаторских герцогов и многих феодалов рангом ниже.

Это королевство, наряду с Винором и Бирманом, являлось основой империи, можно даже сказать, её центральной осью, и устраивать там гражданскую войну, когда ещё не до конца умиротворены Саарон и Растин, на взгляд попаданца, было бы большой ошибкой.

Олег решил пока ограничиться ужесточением контроля со стороны своего наместника на севере Фиса, подручного верного Лешика, и старого боевого товарища полного генерала Шереза, имевшего под рукой два полноценных армейских корпуса. Неусыпный пригляд за делами в Глаторе контрразведкой и комендатурой тоже никто не отменял.