Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 3

— Врешь, сопляк, — уверенно ответил Старейшина. — Ой, врешь. Наверняка, после разговора с княгиней решил самолично проверку устроить.

— Как бы я ее устроил, если без опекуна в такие конторы меня не пустят? — резонно возразил я, и Булгаков кивнул, соглашаясь со мной. — Спросил знакомых ребят, вот и все.

Машина Старейшины уже подъезжала к центру Москвы, но в районе Пресни встала в плотной пробке. Что там произошло, непонятно. У меня были мысли о мероприятиях по поимке остатков наемников. Оказалось, банальная авария. Грузовая фура столкнулась с микроавтобусом. Над шоссе завис миниатюрный вертолет с огромным зеленым крестом на белом фоне. Целители пожаловали. Значит, есть пострадавшие.

— Итак, о твоих родителях, — не обращая внимания на остановку, сказал Старейшина. — Ты всерьез считаешь этот вариант самым приемлемым? С учетом того факта, что нет подтверждающих документов? До своего совершеннолетия ты не сможешь решать свою судьбу самостоятельно, изволю напомнить. Здесь только два варианта: остаться в нашем Роде под опекой или принять предложение императора о переходе в кадетское училище закрытого типа, где обучаются ребята-сироты. Но знай, что тогда оттуда у тебя один путь: в армию. Став офицером, ты сможешь получить дворянство на особых условиях, и Мстиславские будут иметь на тебя такие же виды, как и княгиня Гусарова. Фактически — никаких. Если сам не захочешь дать клятву императорскому клану.

— А если останусь у вас? — мне захотелось узнать, что думает сам дед Семен. Одно дело, открытые разговоры Булгаковых о моем будущем, а совсем иное — мнение человека с опытом жизни, до которого тянуться и тянуться.

— Ты же представляешь, насколько твои права будут занижены? — усмехнулся Старейшина, легко читая мои мысли. — Даже женившись на одной из представительниц нашего Рода, приобретешь не столь много, как тебе хочется. А вот мы всерьез рассоримся с Мстиславскими.

— То есть для вас союз с императором гораздо важнее моих способностей? — осмелился спросить я.

Старик снова взял паузу, после которой ответил предельно честно, если таковое входило в его планы:

— В перспективе — нет. Никто не знает, как оно все будет в будущем. Даже Ведуны не способны вычислить основную линию грядущих событий. Они только предполагают, аналитики выстраивают перспективную модель. Так вот: Мстиславские ищут выгоду от союзов с Булгаковыми, Куракиными, Дубровскими, Голицыными, но очень внимательно смотрят по сторонам, готовя противовес. И это правильно. Так должен поступать клан, стремящийся сидеть на императорском троне максимально долго. Вся проблема лишь в том, что ты не сможешь передать свой Дар детям и гарантированно уничтожишь искру жены. В плане наших амбиций ты никакой роли не сыграешь, Вик.

Я едва не обиделся после нелестного высказывания деда Семена о своих магических способностях, и лишь последние слова вернули мне хладнокровие. По сути, Булгаков прав. Если бы дар антимага передавался по крови, за меня уже дрались бы не только Мстиславские и опекуны вкупе с Мамоновыми, но и другие Роды, ввергнув государство в пучину гражданской войны. А так я штучный экземпляр для конкретной цели: защитить того, кто важнее всего в данном раскладе. И вот теперь вопрос. А кто этот человек, кого нужно оберегать? Император? Или цесаревич? Может, кто-то другой в ближайшей перспективе? Знать бы, да мой подростковый мозг не способен понять логику взрослых. Остается надеяться на то, что кто-то предложит мне выгодный контракт. Или как это будет называться?

— Но зачем-то я вам был нужен? — пытаюсь понять извилистые пути размышлений Старейшины.

— Я даже не предполагал, что Разрушитель окажется мальчишкой с невероятно длинным и несдержанным языком, — дед Семен усмехнулся и хлопнул ладонью по моему колену. — И даже потом не строил иллюзий, что сумеем сохранить в тайне твои способности. Думаю, нам стоит подороже тебя обменять.

— Обменять? — я остолбенел.

— Конечно, — спокойно ответил Старейшина. — Совершим обмен с императорским кланом. Ты уйдешь под крыло Мстиславских, а мы получим… ну, за такой обмен просят очень крупные привилегиии гарантии.

— А если я не хочу? Меня спрашивать не надо? Я, кстати, не ваша собственность, Семен Игоревич.

Старик с интересом поглядел на меня как на заговорившую мебель, стоящую в его кабинете. Не перебивая, ждал, что я еще выдам.

— Я могу испросить высочайшего разрешения на экспертизу, — делаю хитрый ход и внимательно гляжу, как отреагирует Булгаков. — Если выяснится, что княгиня Гусарова не обманывает меня, то я в самом деле Мамонов, а не какой-то там Волховский.

— А ты разве не просил об этом у императора, когда валялся на больничной койке? — в голосе деда Семена послышались нотки радости и разочарования. Черт его знает, как это возможно, и почему именно так. — Вик, я считал тебя гораздо умнее.

— Никогда не поздно, — буркнул я, мгновенно поняв, что Старейшина ни сном ни духом не знает о письме, пришедшем из Евгенической Генетической Комиссии. Уже хорошо. Пусть и дальше остается в неведении произошедшего. Да и за праздничным столом по случаю моего возвращения из больницы Иван Олегович и тетя Люда хранили молчание. Ясно, что кто-то из них мог догадаться о содержимом конверта, но предпочел пока не задавать вопросов.

— Поздно, ты шанс свой упустил, — Старейшина откинулся на спинку дивана. — Урок тебе на будущее: всегда тщательно продумывай, что ты хочешь получить от своих должников. Иногда попросить маленький заводик по производству туалетной бумаги важнее банковского счета, пухнущего от золота. Я утрирую, конечно. Однако смысл тебе должен быть понятен.

— Я и понял. Со своим заводиком я могу играть на рынке, регулируя потребности населения в этой самой бумаге, а золото может исчезнуть в любой момент.

— Хм, я немного ошибся в своих суждениях, — уже мягче посмотрел на меня старик. — Сразу сообразил. Поэтому мне очень интересно, что же ты попросил у Мстиславских?

— Семен Игоревич, неужели вы ждете от меня откровений? — я нахально взглянул на Булгакова. — Это же личное дело.

— Ну да, как-то я забыл, что ты не мой правнук, — неопределенно протянул Старейшина и больше не сказал ни слова до самой Коллегии, где в ожидании своего спасения сидели Димка-кощун и Артем. Он погрузился в свои мысли, неподвижно глядя на дорогу, а я с беспокойством думал о разговоре с Брюсом. Какие аргументы найдет чародей, чтобы перетянуть меня на сторону Мстиславских? Или вовсе не будет их искать, заморачиваться тонкой игрой, а прямиком в лоб предложит сделать выбор. А я не хочу ни к императорскому клану, ни к Булгаковым. У меня есть семья, свой Род, отец и мать, давшие мне жизнь. И не думаю, что Мамоновым так важен мой магический статус, Разрушитель я или нет. Я их сын — и этим все сказано.

3

Магическая Коллегия находилась на Варварке, откуда хорошо просматривалось Зарядье — резиденция императорской семьи. Известное горожанам четырехэтажное здание из темно-красного кирпича и с двускатной крышей, выложенной самой настоящей черепицей, а не модным металлопрофилем, невозможно спутать с иным учреждением. «Брюсовы палаты», как в народе прозывали этот дом, не отличались излишней архитектурной замысловатостью, разве что оконные проемы с модными в прошлом полукруглыми арками и широкими выступами на двух нижних этажах говорили о старости строения. И в самом деле, его возвели в конце восемнадцатого века, а в пятидесятые годы двадцатого века надстроили еще два этажа в той же архитектурной стилистике. Причем, изготавливали кирпич по тем же технологиям и стандартам, только на новом оборудовании. Неспециалист ни за что не догадается о таких тонкостях и будет уверен, что Коллегия изначально имела такой вид.

Когда государство стало расширяться, прирастая землями на окраинах, Мстиславским потребовался надежный аппарат для управления и контроля за верноподданными, особенно за теми, кто имел искру одаренности. Москва тоже росла, а древние и старинные Роды пытались расти вместе с нею, отхватывая сладкие земельные кусочки и влияние. Сначала Великие князья, а потом императоры грамотно разводили всех страждущих по углам и очень тонко использовали противоречия между ними, чтобы оставаться на самом верху, когда происходила клановая грызня.