Офисный магнат 2 (СИ) - Бузакина Юлия. Страница 23

…А потом они подружились. Даже не знаю, как это произошло. Тася и Миша просто бегали друг за другом по дому и весело смеялись. Именно так, как это умеют делать дети – непосредственно и искренне, улавливая настроение друг друга на соматическом уровне.

– Миша будет спать у меня! – сопя от волнения, вечером схватила Витю за руку Тася.

Сам Миша родного отца обходил стороной. Видимо, сказывался прежний опыт общения – вряд ли Анатолий Янковский был добр к ребенку, которого ему подкинули. Но то, как ловко с Витей управлялась Тася, не могло оставить Мишу равнодушным. Он с завистью посматривал на повисшую у отца на руке девочку и нервно сопел.

– Будешь спать в детской? – внимательно посмотрел на сына Виктор.

Тот кивнул и бросился прочь из комнаты.

– Миша! – Позвал его Витя. – Если ты хочешь жить в детской, нам надо будет перетащить твою кроватку из дальней комнаты.

Мальчик вернулся в комнату. Взглянул на отца и снова коротко кивнул.

– Ну, пойдем, – протянул ему руку Виктор. – Бери меня за руку, и вместе перенесем твои вещи.

Робко, с замиранием сердца Миша шагнул к отцу. Испуганно взглянул на него и замер. Не знаю, отчего он так сильно его боялся. Витя был жестким человеком, но он никогда не обижал своих детей.

В тот вечер мы перенесли вещи Миши в детскую. И, да, с той поры Тася перестала бегать в нашу спальню. Она открыла для себя целый новый мир – мир дружбы с подобным себе человечком. Их с Мишей было невозможно разлучить. И – о, счастье – еще через пару дней он с нами заговорил.

– Кажется, пришло время задуматься о переезде, – в воскресное утро первого ноября высказал идею Виктор. – Дом уже заждался нас.

– Да, нашу годовщину свадьбы и мой день рождения я хочу праздновать в новом доме, – оживилась я.

– Так что, переедем?

– Да, конечно!

– Отлично, – подала голос бабушка. – Переезжайте, а я отправлюсь к себе домой. До тех пор, пока не родится маленький, хочу передохнуть. Двое детей окончательно меня утомили.

– Может, вы переедете к нам? – посмотрел на нее Витя.

– Ну, нет. Лучше вернусь под новый год. Вы как раз обустроитесь на новом месте.

– Мы будем ждать тебя, бабуль, – загрустила я. – Без тебя в доме все будет не так.

– Я вернусь, обещаю. Надеюсь, Витя выберет самую красивую елку. Ведь это будет первый год, когда с нами Миша.

– Даже не сомневайтесь, – довольно улыбнулся мой муж.

Глава 21

Снова зима. Снег сыплется с серого неба уже сутки. Наш уютный двор замело сугробами. С утра охранники разгребали дорожки, но, похоже, придется снова просить их об этой услуге.

Захожу в просторную гостиную и охаю. Огорченно развожу руками – разве что елка не перевернута вверх ногами! Огромная елка наряжена с двадцать пятого декабря, и с тех пор в гостиной все вверх дном. За малышами не успеваешь убирать, и я уже смирилась с тем, что относительный порядок в гостиной установится только первого января. Ведь с двадцать пятого декабря Миша и Тася ищут подарок Мише на день рождения. Двадцать восьмого декабря Мише исполнится пять лет, и никакие увещевания о том, что подарки хранятся у феи в Черной Башне, не помогают остановить поиски.

– Опять вверх дном все перевернули! – заглядывает следом за мной в гостиную бабушка. – Что за чертята! А ну, быстро помогайте мне убирать! Дедушка Мороз не придет к детям, которые так сильно шкодят!

Миша и Тася робко переглядываются и виновато начинают собирать разбросанные по полу игрушки.

Я улыбаюсь. Миша очень изменился. Вытянулся, стал почти на полголовы выше Таси. А ведь когда мы его взяли в дом, он был ниже ростом.

Он больше не плачет. Если его ругают, просто недовольно сопит. И он очень похож на Виктора. Те же голубые глаза, тонкая линия губ.

Убедившись, что дети под полным контролем бабушки, я тороплюсь в спальню. Там меня ждет еще одно сокровище. Наверное, самое большое сокровище в моей жизни. В детской кроватке хлопает большими глазками цвета спелой вишни шестимесячный Даниэль. Увидев меня, он улыбается во весь ротик.

Сердце сжимается от радости – как же сильно я его люблю! Подхватываю на руки, прижимаю к сердцу и несу в гостиную. Он что-то воркует, тянет меня за волосы, и я ощущаю то самое глупое счастье, которое охватывает любую мать, когда она держит на руках младенца.

– Таша, у меня есть к тебе серьезный разговор, – укладывая декоративные подушки на угловой диван, сообщает бабушка.

– Что случилось? – настораживаюсь я.

– Твоя мама звонила.

– Мама? Надо же…

Настроение мгновенно портится. Все, что связано с моей мамой, вызывает горечь.

– Сегодня вечером она улетает в другую страну. Два месяца назад познакомилась с австрийцем через сайт знакомств. Он приехал к ней в гости, они подружились, и теперь он зовет ее замуж.

– Я рада, что у нее все хорошо.

Пожимаю плечами с деланным равнодушием, но на самом деле мне хочется плакать. У меня уже двое родных детей, а она так ни разу и не позвонила.

– На самом деле не очень хорошо… Но она хочет встретиться с тобой сегодня. Сказала, будет ждать тебя в кондитерской, что напротив Черной Башни.

– Встретиться со мной? – захлопала глазами я. – Для чего? Снова проклинать меня и моих детей?

– Думаю, она хочет попрощаться. А может, извиниться. В общем, ты можешь ехать, можешь не ехать. Дело твое, детка. Через полчаса она будет ждать тебя в кондитерской.

Я занервничала. Как некстати все…

– Ладно… понянчишь Даниэля до моего возвращения?

– Конечно.

– Сегодня сильный снегопад, я не буду брать свою машину. Лучше вызову такси…

Я вручила бабушке малыша и быстро переоделась в теплое шерстяное платье. Подхватила заколкой волосы, нанесла легкий макияж – тушь и яркую помаду.

Накинула длинную шубку из голубой норки, подхватила сумочку и скоро сидела в прибывшем такси.

Я ехала на встречу с собственной мамой. Никто не причинил мне столько боли, сколько она.

Но почему-то именно с ней мне хотелось увидеться так сильно, что в горле стоял ком.

«Я не стану плакать. Ни за что не стану плакать», – убеждала себя.

…Вот и Черная Башня. Я расплатилась с таксистом, и скоро мои светлые сапожки на шпильках утопали в снегу.

Как давно я не была в центре города одна, без детей и мужа! Даже непривычно. Город сверкал новогодними гирляндами, зазывал в магазины вывесками распродаж, а я крепко сжимала свою любимую сумочку и упорно шагала в сторону кондитерской.

Толкнула стеклянную дверь и в углу заметила маму. За те несколько лет, что мы не виделись, она изменилась. Время берет свое, вот и мама стала выглядеть старше.

– Таша! – увидев меня, оживилась она. Махнула рукой, подзывая присесть рядом, и впервые за долгое время я увидела на губах матери добрую улыбку.

– Привет.

Я расстегнула шубу и села к ней за столик.

– Какая ты стала красивая, – внимательно посмотрев на меня, вздохнула она. – Наверное, сложно быть супругой такого серьезного человека, как Виктор Янковский?

– Сложно быть мамой своим детям, – с обидой в голосе пожала плечами я. – А быть супругой Виктора Янковского приятно.

Она отвела глаза.

– Я знаю, что у тебя родился мальчик.

– Надо же, ты даже знаешь…

И тут меня накрыло. Обида, подавляемая все эти годы, внезапно вырвалась на свободу.

– Неужели было так сложно хоть раз прийти ко мне в больницу? Я ведь ждала тебя!.. Все время ждала, что ты придешь и вместе со мной посмотришь сначала на новорожденную Тасю, потом на Даниэля! Но ты все не приходила. А я никак не могла понять – почему ты вычеркнула меня из своей жизни? За что? За то, что я полюбила Витю? Но ведь это не самое страшное преступление – любить мужчину!

– Знаешь, я приходила… – нервно начала размешивать сахар в чашке с капучино она. – В тот день, когда родился Даниэль. Но я не решилась попросить передать тебе записку. Мне казалось, пропасть между нами так широка, что ты просто не примешь меня обратно.