Волколак (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)". Страница 15

Отвечая на его жаркий, глубокий поцелуй со всей страстью, на которую только была способна, я послушно подставляла голову, поворачивая ее так, чтобы он мог проникнуть в меня языком еще глубже, лаская еще мучительнее и разжигая в теле тот огонь, от которого становилось больно внизу живота и влажно внутри бедер. Не познав этот огонь в реальном мире, я бросалась в омут с головой, понимая, что эти чувства будут еще острее и горячее, чем в самом откровенном сне.

И не страшно, что я едва могла дышать! Не страшно, что он прижимал меня к себе так сильно, что становилось больно и на коже тут же выступали синяки, в этом водовороте шальных эмоций все было правильно и сладко.

- Уже не боишься меня, девочка, -  улыбнулся он восторженно и широко, не убирая своих губ от моих и продолжая целовать теперь легко и мягко, пока я пыталась восстановить дыхание, держась за его широкие плечи и обивая бесстыдно ногами за стройный торс, ощущая, как он поддерживает меня ладонями за ягодицы, сжимая их.

- Я даже имени твоего не знаю, -  прошептала я, чувствуя, что он снова сел на край не то стола, не то какого-то ящика, увлекая меня за собой, и насаживая на себя, когда как и в сегодняшнем сне я оказалась сидящей на нем сверху лицом к лицу. И ощущала то, настолько он возбужден, и как должно быть тяжело сдерживаться ему сейчас.

- Ты называла меня Колдуном, -  он чуть улыбнулся, снова подавшись вперед, чтобы поцеловать осторожно мою рану на губе, которую я не чувствовала сейчас, всматриваясь в мои глаза так же, как и смотрел во сне – пристально, горячо, глубоко, так, словно читал мою душу, держа в своих руках всю ключики от нее.

- Это едва ли похоже на имя, -  мои губы тоже дрогнули в улыбке, когда я чувствовала себя очень странно и совершенно необъяснимо, словно две вселенные сошлись в одной точке, размывая грани реальности, в одной из которых я тянулась к нему всеми фибрами души и тела, находя лишь в нем защиту, покой и уют, пока другая часть меня кричала и вопила о том, что я искала его не для этого и  пора уже приходить в себя. Но, черт побери, как же этого не хотелось!

Это была битва здравого смысла, который ворчал о том, что я совершенно не знаю этого человека, но позволяю ему так много в отношении себя, при том скромном факте, что официально помолвлена, и эмоций, которые кричали о том, что если с ним уютно и хорошо, то вся остальная информация просто лишняя.

- Мое имя потеряно во времени и едва ли имеет смысл сейчас, -  весьма загадочно ответил мужчина, словно видел мои сомнения в отношении того, что происходило между нами сейчас, но отступать не собирался, отчего по телу вновь пронесся вихрь мелкой дрожи,  - Были времена, когда люди называли меня Черным.

- А как же тебя называют сейчас?

Он только улыбнулся, мягко касаясь одной ладонью моего лица и делая это настолько бережно, но при этом настойчиво, что перехватило дыхание, но я вздрогнула, когда ощутила странную вибрацию, не сразу понимая, что где-то в его кармане ожил обычный сотовый телефон.

- Слушаю, - отозвался мужчина, не позволяя мне поменять положения своего тела на нем, и обвивая одной рукой, зажав телефон между плечом и ухом, когда я снова подумала о том, какой волшебный у него голос. Я была уверена, что если бы услышала его где-то в толпе, даже не зная его самого, то обязательно обернулась бы, ведомая этим сильным звучным голосом, который тут же привлекал внимание и завладевал тобой.

- Мистер Блэкстоун, вы просили подготовить отчет по последним отправкам в Вену. Он у вас на столе.

- Благодарю, -  по-деловому сухо, но при этом вежливо отозвался он, тут же отключая телефон, пока я возвращалась в этот мир, начиная озираться по сторонам и словно прозревая относительно своего положения на нем. В городской библиотеке.

Мистер Блэкстоун значит.

Но мои попытки слезть с него не увенчались успехом, потому что мужчина просто не отпустил, сжимая руками сильнее и заглядывая в глаза еще более настойчиво и с долей мрачности, когда я выдавила:

- Это вы забрали кольца?

Черные брови тут же сошлись на переносице и взгляд стал тяжелым, непроницаемым и даже пугающим, когда он молча раскрыл ладонь, в которой я увидела то, что искала так долго и отчаянно, начиная думать, что уже схожу с ума!

Но успела только ахнуть, когда он вдруг сжал ладонь с силой снова, отчего я подумала, что едва ли смогу разжать ее и вернуть то, что принадлежало мне, а когда раскрыл, то я с ужасом и возмущением увидела лишь горстку золотой пыльцы.

- Не делай этого снова, Марьяна. Не совершай ту же ошибку, -  прорычал тот, кто едва ли был мистером Блэкстоуном даже в этом мире, отчего я тяжело сглотнула горечь в горле, глядя в синий омут глаз, где теряла себя и все связи с реальностью, прошептав хоть и тихо, но уверенно:

- Я - Маришка…

- Не думай, что ты сможешь сбежать от меня, -  его рука обхватила мою голову сжимая волосы и рывком притягивая к себе, когда лишь в эту секунду я сжалась, вдруг увидев то, что не видела до этой секунды  -  его зрачки ожили и стали такими, какими были во сне – отражающими призрачный свет и совершенно не человеческими!

Это был ОН! Тот самый! Из моих снов! И душа замерла, когда я услышала его шепот, который разнесся эхом под сводами библиотеки:

- Ты придешь ко мне сама. По своей воле и желанию и отдашь мне все то, что я захочу.

7 глава

Эти его слова звучали, как заклинание, против которого я ничего не могла сделать, становясь словно зачарованной, и снова теряя себя во времени и пространстве. Только благодаря снам я теперь могла понять, что будет дальше – если поддамся ему, то отдам всю себя. Рано или поздно. Поэтому я выдохнула хоть и с дрожью, но упрямо:

- Нет! Не приду и не отдам! Я не Марьяна, а Маришка! Это другой мир и мы совсем другие!...

- Другие ли? – проурчал голос низко и обволакивающие, и как бы я не заставляла себя не смотреть в синеву глаз, зная, что пропаду, а все равно окунулась в него с головой, не отпрянув, когда его жадные и горячие губы скользнули по моим, улыбнувшись, потому что я потянулась для поцелуя, но напрасно.

Его губы заскользили по моей шее, сначала легко и ненавязчиво, но с каждой секундой становясь все более жадными, как и руки, которые сгребли со всей силы, заставляя поспешно прогнуться в спине и припасть к широкой груди мужчины, чтобы не заработать себе перелом позвоночника.

В нем будто просыпалось что-то темное, жадное до меня, опаляющее и хищное, отчего казалось, что вся цивилизованность и сдержанность мистера Блэкстоуна висит на волоске.

Как и моя свобода и неприкосновенность.

И снова я не могла объяснить этого, но кожей чувствовала, что он срывается в пропасть, и если сейчас не остановится, то последствия станут плачевными. В первую очередь для меня. Потому что уже сейчас мужчина не понимал, что причиняет боль своими прикосновениями и той воистину ужасающей одержимостью, с которой прижимал меня к себе, собирая запах моей кожи и волос тем, что водил кончиком носа, пока по его телу разносилась нервная дрожь.

- Не делай так больше, девочка, -  выдохнул он в мое плечо не то с урчанием, не то с тем, что напоминало животный рык, убирая край мягкого свитера, чтобы припасть горячо и несдержанно губами, прижимаясь щетинистой щекой, отчего было необычно, слегка колюче, но почему-то приятно, -  Не играй с тем, о чем не подозреваешь. Не зови меня так горячо, потому что настанет миг, когда  я не смогу сдержаться.

Слова звучали зловеще. С тем необъяснимым темным притяжением, которое витало между нами, с каждым днем становясь только все крепче и от этого пугая лишь еще сильнее. Больше я не сомневалась в том, что он слышит меня каждый раз, когда я шепчу в темноту или говорю с луной, даже если не могла понять как это может происходить и быть правдой.

Нас словно затягивало в какую-то воронку черной дыры, где на дне было много неизвестного и темного.