Никому тебя не отдам (СИ) - Бонд Юлия. Страница 32

Смотрели друг другу в глаза, каждый думая о своём. Когда начали бить куранты, я потянулась к мужчине, вставая на цыпочки. Одной рукой обвила его за шею, а другой — за талию.

— Я люблю тебя, Ариевский Тимур Олегович, — в любви призналась впервые в жизни.

— И я тебя, лисенок, — губы его мой рот накрыли. Нежно целовались под бой курантов.

— С Новым годом, — над ухом его протянула.

— С новым счастьем, — вторил любимый мужчина, прижимаясь лбом к моему.

Еда на столе так и нетронутой оказалась. Да какая там еда, когда любимый мужчина своим телом в бёдра вжался. Возникшая энергетика снова крышу снесла обоим. Тормоза по привычке отказали. Жадные губы поцелуи срывали. Руки блуждали вдоль всего тела. Тимур пальцами линию очертил вокруг сокровенного места, а я едва не задохнулась от внезапной волны. К груди его прижалась, желая ещё ближе стать. Так и вскрикнула, когда он к себе спиной развернул, а затем, задрав вверх платье, повторил вчерашний марафон.

Страсть разум затуманила. Я только дышать успевала через раз. Волосы на столе рассыпались веером. Пальцами ухватилась за кромку, сжимая до побеления костяшек. На лбу знакомая испарина выступила. Наслаждение себя долго ждать не заставило. Волной накрыло, срывая с губ громкий крик. Тело в его руках трепетать принялось. Обмякла совсем. Колени предательски подогнулись от сладкой истомы. По позвоночнику мурашки пробежали.

— Моя. Сладкая. Любимая. Девочка. — Каждое слово отдельно произнёс, вкладывая особый смысл.

— Твоя, — вторила ему таким же особым шёпотом.

Мир перестал существовать этой ночью. Никому не было место в этом доме, кроме нас двоих. Любовь, как крепкий выдержанный напиток, в голову ударила. Опьянели совсем, пребывая в каком-то непривычном физическом состоянии.

Душ решили вместе принять. Долго стояли под струями горячей воды, рассматривая друг друга. Его нежные руки с особой заботой растирали мои плечи мочалкой, спускаясь всё ниже и ниже. Я наслаждалась его ласками, пытаясь отвечать взаимностью. Робко коснулась бицепсов, локтей, проводя извилистые линии до кончиков пальцев. А затем к спине его дотронулась, и ощутила, как перекатываются мышцы под моими ладонями. Тимура надолго не хватило. На руки поднял и прижал моё тело к кафельной плитке. Так и продолжили второй раунд прямо в душе. Было в этом продолжении что-то новое, необычное, но не менее страстное, чем на праздничном столе. Кульминация настала в этот раз одновременно. В поцелуе глубоком слились, выдыхая друг другу в рот тихие стоны.

Из ванной комнаты на руках нёс. К широкой груди прижимал и шептал на ушко "Любимая". Не верилось в счастье необъятное. Казалось, что в другое измерение попала. Что не по правде всё, не по-настоящему.

Оказалось, что иногда так бывает, когда любовь приходит нежданно, как инфекция какая-то. Забирается тебе под кожу и ждёт звёздного часа, пока в один миг весь организм не охватит, пока не завладеет каждой живой клеткой. Любовь к Тимуру будто неизлечимая болезнь нагрянула. С первого самого слова, с первой моей фразы "Все-таки решил спасти добро, чтобы не пропало". Так всё и получилось, только не спас он меня, а пропасть заставил. Пропасть надолго, как никогда раньше не пропадала. Настолько глубоко его любовь проникла, кажется, даже в ДНК пробралась.

Нетронутую еду пришлось в холодильник убрать. Тимур с нескрываемым энтузиазмом помогал в этом деле, а затем, уже в кухне, животом к моей спине прижался. Сердце учащенно забилось, несмотря на усталость во всём теле. Сколько уже раз за сутки было? Видимо, правду говорил, обещая любить меня, пока в порошок не сотрётся. И откуда в нём столько страсти?

Я игриво бёдрами вильнула, прижимаясь ещё ближе. Губу закусила, когда его горячее дыхание кожу обожгло.

— Ненасытная девчонка, — шёпотом протянул, кусая за мочку уха. — Лисёнок, я ведь не от батареек заряжаюсь. Мне иногда спать приходиться.

— Слабак. — Подначивать принялась, зная, к чему всё это приведёт. — Тебе же, вроде бы, тридцать четыре, верно? Или ты в паспорте дату рождения на два десятка уменьшил?

Громкий хохот раздался на всю квартиру. Тимур в голос смеялся, сотрясая плечи. А затем резко к себе развернул. Лицом к лицу оказалась. Снова в глубине его глаз утонула. Интересно, что лужицей не растеклась у ног. Видимо, организм противоядие начал вырабатывать от инфекции под названием "Ариевский. Личный кошмар. Ты пропала, Соболева. Версия один, точка, ноль".

— Уменьшил, а заодно и пластическую операцию сделал, чтобы тебя закадрить, — подмигнул игриво, а потом серьёзным стал, как депутат на политических дебатах. — Откуда тебе известно, сколько мне лет? Я не говорил, помнится.

Тимур ожидать принялся. Смотрел с высоты своего роста, будто книгу читал. Я нервничать начала, вспоминая подробности знакомства с его биографией.

— Фотокопию твоего паспорта видела, — ответить всё же пришлось, отчего голос заметно дрогнул.

— Где? — Серые глаза проницательно скользнули вдоль всего овала моего лица. Внутри даже узел затянулся от такого пристального внимания.

— Тим показывал, — глубоко выдохнула, пряча взгляд в пол.

— Даже так?! — Тон его голоса не понравился. Мы, будто в прошлое вернулись, когда Ариевский откровенно хамил мне при каждом удобном случае.

— Даже так, — ответила с какой-то горечью, что ли.

Тимур объятия разжал и как-то неуютно стало, непривычно. Не понятная струна натянулась в наших отношениях. Предчувствие конфликта не покидало сознание. Нервничать принялся, это сразу заметила.

— Леся, что у вас с ним за отношения были и почему он тебе показывал копию моего паспорта? — Тимур в сторону отошёл, а затем из шкафчика пачку сигарет достал и предложил одну мне. Согласилась. Приняла из его рук сигарету. Дрожащими пальцами курить принялась, выдыхая серый дым в открытую форточку.

Минутное молчание позволило с мыслями собраться. Я знала, что разговор рано или поздно случится, но оттягивала его до последнего, как могла. С прошлым Ариевского мы всё выяснили, а вот с моим — так и не разобрались.

— Тимур, ты действительно хочешь это знать? — Ариевский согласно головой кивнул в ответ. — Боюсь, тебе не понравится.

— А ты попробуй, лисёнок. Хотя, я и так догадываюсь о чём речь пойдёт, — серые глаза заметно прищурились, а губ кривая ухмылка коснулась.

— Тим замуж предлагал, а паспорт твой показал, чтобы к тебе интерес потеряла, — осмелилась одну десятую долю правды сказать.

— А ты, значит, не согласилась. Чего так?

— Не любила его. К тебе тянуло с самого начала, — сигарету докурила, затушив в стеклянной пепельнице.

— Как долго вы вместе были? — Всё не унимался Тимур.

— Меньше месяца.

— И замуж позвал? Это сейчас так модно у мажоров?

Насмехаться принялся, а мне как-то не по себе, что ли, стало. И даже за Вольского немного обидно. Почему Тимур его мажором считал? Тим ведь совсем не такой. Да, он обеспечен, но это только его заслуги, насколько мне известно. Свои деньги Вольский сам зарабатывал. На голову с неба они не сыпались, да и не на родительской шее сидел.

— Он не мажор, Тимур. Ты не знаешь его! А замуж позвал, потому что влюблён был давно. Ещё до нашего официального знакомства. — Едва не воскликнула в защиту Вольского, отчего Тимур удивленно повел бровями.

— Даже так? — Знакомая фраза кольнула где-то в сердце. Опять эта надменность в голосе послышалась.

— Ты повторяешься, — хотелось тему закрыть и не вспоминать о Вольском никогда.

— Знаю. Ладно, лисёнок, не хочу больше о твоем бывшем слышать. Всё в прошлом, так ведь? — В глаза мои посмотрел, ожидая ответа, а я и ответила, одобрительно кивая головой. — Идем спать. Надо мои батарейки подзарядить.

И мы действительно пошли спать, точнее только Тимур пошёл, меня же на руках отнесли до самой кровати. Голова только подушки коснуться успела, как любимый мужчина в глубокий сон провалился. Я, в свою очередь, долго не могла заснуть. Крутилась, вертелась, да тщетно. Сон не приходил. Решила ещё одну сигарету покурить и в мыслях разобраться, что в покое не оставляли.