Никому тебя не отдам (СИ) - Бонд Юлия. Страница 51

Вольский. Он открывался передо мной с другой стороны. С той стороны, о которой я не знала раньше. Тим был очень чутким и отзывчивым. Он читал мои мысли, кажется, даже на расстоянии, всегда оказываясь рядом, когда мне была нужна помощь.

Воспоминания терзали, стоило только представить события прошлого:

В тот день, когда у меня состоялась неожиданная встреча с Ариевским, я выбежала из подъезда, как ошпаренная. Ничего не видела вокруг, когда шатающиеся ноги несли меня невесть куда. Улицы и переулки сменяли друг друга. Дома были будто одинаковыми, а на прохожих я и вовсе не смотрела. Брела с низко опущенной головой, не оглядываясь по сторонам. Каким-то образом дошла до моста. Остановилась. За перила уцепилась и долго-долго смотрела вниз. А там, внизу, проплывали небольшие судна. Где-то вдали, ближе к берегу, виднелись силуэты рыбаков. Вперёд поддалась, не решаясь до последнего прыгнуть.

— В жизни нет ничего непоправимого, кроме смерти, — за спиной низкий голос раздался. А я даже не обернулась, зная кому он принадлежал.

— А если смерть — единственный выход? — Спросила я, не оборачиваясь.

— Разве для слабаков, у которых опустились руки. Я думал, ты сильная.

— Ты просто думал, — слёзы катились в три ручья и я, не сдерживая порывов, рыдала просто навзрыд.

А затем меня за руку схватил. Вонзил в кожу тиски своих пальцев и рванул на себя. Так и обмякла в его объятиях. А он к своей груди прижимал и всё приговаривал: " Я с тобой. Всё будет хорошо".

— Что будет, Тим? — Голову вверх подняла, встречаясь взглядом с карими глазами. — Хорошего ничего не будет. По мне сегодня, будто танком проехались, понимаешь?

— Понимаю, — отозвался он, опуская руки на мою талию. — Тебе не равнодушна судьба его дочери? Настолько сильна ты помешалась на нём, Лесь?

Встрепенулась от неожиданности. Он всё знал, как всегда. От того и смотрел на меня с какой-то грустью, что ли. Рукой к щеке потянулся. Линию извилистую провел, очерчивая скулу. А затем улыбнулся, прижимая меня к своему телу.

— Я могу помочь, но даже не знаю, как ты это всё преподнесешь. Он никогда не примет денег ни от тебя, и, тем более, от меня. Гордый слишком, знаю такой характер, — я затаила дыхание, впитывая каждое слово.

— Зачем тебе всё это нужно, Тимур? Ты не похож на мецената благотворительного фонда. — Я искренне удивлялась предложению.

— Я не хочу даже и думать, что могу тебя однажды потерять. Не хочу срываться с работы и лететь к мосту, а затем, увидев тебя, считать секунды, чтобы успеть. Леся, я очень-очень тебя люблю. Если с тобой что-нибудь случится, то я… Чёрт! — Вслух выругался, а затем скривился, отворачиваясь в сторону. — Я даже думать об этом не хочу.

Слова Тимура задели меня за живое. За что он так сильно полюбил? И ведь давно любит, только за что, никак не могла понять. И как хорошо, что Тим в свое время позаботился и установил отслеживающий трекер на мой айфон, иначе могла бы случиться непоправимая ошибка.

— Тим, я… — он не дал договорить. Палец к моим губам прижал, а затем за плечи приобнял и повёл прочь от моста.

Из калейдоскопа воспоминаний меня вырвал мужской голос. Не вздрогнула даже, когда рука легла на плечо. Знакомый запах окутал своим ароматом, и я тяжело вздохнула.

— Привет, — всё-таки повернула лицо в сторону. Натянула кривую улыбку и так посмотрела на него, что тяжело вздыхать приходилось уже Тиму. — Ты не отвечаешь на звонки, счастье моё.

— Прости, Тимур. Кажется, на меня нашла какая-то хандра, — честно призналась, не имея желания придумывать иных оправданий.

Меня действительно поглотила в свои сети глубокая депрессия. Ничего не радовало, не вызывало улыбок. Душа разрывалась от тоски, а глаза все время были на мокром месте. Так случилось, что после знакомства с Ним я очень много плакала. Плакала настолько много, что, казалось, исчерпаю лимит слёз на десять лет вперёд. Подушка была мокрой каждую ночь. Точнее не каждую, а те ночи, когда оставалась одна. Лишь рядом с Тимом я могла спокойно спать глубоким сном, не просыпаясь, не утопая в своей боли. Он был моим лекарством, не иначе. Забирал все горечи, когда голова касалась его груди, а кожу согревало тепло его тела.

— Как ты вошёл в дом? — Встрепенулась и даже с кровати подскочила, усаживаясь рядом.

В доме я была одна до прихода Тимура и получается, что никто бы другой ему просто не открыл двери, если бы не…

— Ключи. — Тим достал из кармана джинсов связку металла и немного потряс её в воздухе. — Мама дала ключи ещё несколько месяцев назад.

Я удивлённо уставилась перед собой. Мама?

— Твоя мама дала, — Тимур внёс в ясность в смазанную картину, едва не повергая меня в шок.

Когда они стали такими близкими с моей матерью? Когда я всё успела пропустить?

— Вернуть? — Мужской голос заставил оторваться от размышлений.

— Нет, — ответила я, не раздумывая. — Пусть будут у тебя на всякий случай.

— Не нравится мне твое настроение. Так, хватит. Вставай с кровати и одевайся, — Тимур потянул меня за руку и отвел к шкафу. Затем открыл его створки и начал перебирать одежду, покоящуюся на полках.

Мне только оставалось молчаливо наблюдать за происходящим. Энтузиазм, с которым Вольский рассматривал содержимое моего шкафа, заряжал оптимизмом. Жизнь продолжалась. Рядом был замечательный человек, которому не безразлична моя судьба. И, как хорошо, что я все-таки согласилась дать еще один шанс нашим отношениям, иначе бы… О другом варианте я даже думать не смела. Понимала, что без Вольского было бы в разы хуже. С катушек слетела, как минимум.

Через несколько минут мне пришлось одеться под строгим контролем Тимура. Обычные тёмные джинсы и черная майка. Волосы по привычке завязала в хвост. На ноги надела любимые кроссовки. Перед зеркалом стояла, пытаясь привести в порядок лицо. Круги под глазами так и не поддавались волшебству моей косметики. Тщетно. Всё было бесполезно.

Тим подошёл сзади. Обвил талию кольцом своих рук и уткнулся лицом в шею:

— Давай лучше без макияжа? Я люблю тебя любой, — прошептал прямо возле уха, а затем поцеловал в щеку.

Обернулась. Голову вверх подняла, устремляя взгляд на его губы. На цыпочки даже встала, чтобы прикоснуться к ним. Его рука легла на мой затылок, а вторая — опустилась чуть ниже талии.

— Спасибо тебе, Тимур, за все. Спасибо, что денег дал на операцию Анечки. Он согласился их взять только после того, как Артём подключил благотворительный фонд, и вся сумма прошла по документам. Спасибо, что со мной рядом, зная обо всем. Знаешь, мне кажется, что ты какой-то просто нереальный. Ты словно с другого измерения. Откуда в тебе столько благородства? — Слова лились из меня настоящим потоком.

— Лесь, хватит, правда. Мне неловко уже. Давай мы поставим точку в этой истории? Я не настолько благородный, как ты считаешь. Просто ощущаю себя отчасти виноватым. Сама понимаешь, я разрушил его семью. Надеюсь, что девочке сделают операцию и она выздоровеет. — Тим слегка вперед поддался, прижимаясь лбом к моему лбу. — Помнишь, о чем мы говорили?

В ответ кивнула. Помню. Конечно же, я все помню. Я сдержу свое слово.

— Помню, Тим. Я обещаю, что забуду о нем, что никогда не сделаю тебе больно. Дай мне еще немного времени, хорошо? — Его губы коснулись моих. На душе даже легче стало, что ли.

Тупая боль отступила на какое-то время, пока Тимур был рядом. Я, кажется, шла на поправку, вот только инфекция не хотела покидать мое сердце. Я все еще любила другого…

Тот день мы провели вместе. Сначала был картинг. Катались долго, выжимая из этих машинок с двумя педалями максимум. Заботы отошли на второй план. Забыла, обо всем на свете забыла, когда рассекала по крытой трассе, обгоняя и подрезая Вольского. Даже один раз на таран пошла, за что, несомненно, получила по первое число после окончания гонки. Эмоции хлестали через край. Безудержная радость заполнила всю изнутри. Я была счастлива, пусть и на короткий миг.