Никому тебя не отдам (СИ) - Бонд Юлия. Страница 60

— Ты знаешь правду. Это было условием твоего мужа, чтобы я мог восстановиться на предыдущей должности, а мне она была нужна, и ты знаешь для чего.

Глава 34

"Это было условием твоего мужа", — фраза царапала всю душу. Условием? Да когда есть любовь, какие к чёрту условия? Ещё несколько месяцев назад я думала совсем по-другому. Сначала пыталась ненавидеть, потом пыталась искать оправдания, потом через гордость свою переступила, предложив сердце. А он все перечеркнул, сжигая за собой все мосты.

Я долго молчала, до последнего не отвечая на его признание. Он держал меня за руку, сжимая её своими пальцами. Шумно дышал, вздымая грудной клеткой высоко вверх. Выжидающе смотрел, не отводя взгляда. А затем на колени опустился, низко склонив голову передо мной:

— Лисёнок, скажи, что простила меня. Скажи, что ты готова обо всем забыть.

Вздрогнула. В лёгкие побольше воздуха набрала, облизав пересохшие губы, а затем каким-то странным голосом произнесла:

— Забыть? А ты бы забыл? А ты бы простил, Тимур? Как? Как можно это все забыть?

— Мы справимся, вместе справимся, — он так и не ответил на мои вопросы.

— Ты потерял нас, — смахнув одинокую скупую слезу на щеке, я окинула тяжелым взглядом знакомые до боли черты лица. А затем сняла с безымянного пальца правой руки кольцо и вложила в мужскую руку. — Читай.

— До скончания времен, — произнес низким, едва не охрипшим голосом.

— Вольская до скончания времен, а не Ариевская, понимаешь? — Тяжелое молчание воцарилось в комнате. А затем на лице Тимура появился злобный оскал. Он резко вскочил на ноги и направился к выходу, сжимая в кулаке мое обручальное кольцо.

Побежала за ним, когда поняла, что он собрался сделать. Выскочила из дома в том тоненьком халатике, несмотря на декабрьский морозный день. Кожу обжигало ветром, но внутри всё горело огнём.

— Стой! — Кричала ему вслед, но он не останавливался. Делал широкие размашистые шаги, отдаляясь от меня всё больше и больше.

Думала, охрипну от собственного крика. До последнего думала, что он образумится и остановится. Но он не остановился, пока не ступил на мокрый песок. У меня уже дыхание сбилось, когда я на шатающихся ногах подбежала к нему. Он стоял ко мне спиной, смотря куда-то вдаль перед собой. Морские волны омывали безлюдный пляж, и лишь крик птиц напоминал о том, что мир всё ещё жив, не рухнул только что, когда он выбросил в пучину Черного моря моё обручальное кольцо.

Не раздумывая ни секунды, кинулась вперёд. Ледяная вода заколола кожу, будто иголками. Руки вниз опустились. Так и принялась отчаянно искать в морской воде кусок платины, что был так дорог. Секунды потянулись целой вечностью. Пальцы на ногах свело судорогой, а тело принялось трепетать от немыслимого холода. Но я не сдавалась, пока мою талию не сжали грубые мужские руки.

Тимур за мной в море кинулся. Пытался из воды вытащить, да только я отбивалась до последнего. Размахивала в воздухе ногами и руками со словами: "Отпусти".

— Дура, что ты творишь? — Орал на меня Ариевский, не церемонясь.

На руках к дому нёс, несмотря на все мои попытки вырваться. Тело предательски обмякло, выбившись из сил. Сопротивляться ста килограммам — не простая задача для любой женщины, а для меня — вообще оказалась непосильной. Тимур не выпустил меня из рук даже, когда в дом зашли. Вместо того, чтобы поставить меня на ноги, он понес в ванную комнату. Усадил на край ванны, крепко держа за руку, чтобы не смогла вырваться, а сам включил горячую воду.

В это время я закипала от немыслимого гнева. Если бы можно было убивать человека одними только мыслями, то Ариевский был бы уже трижды отправлен на тот свет за непростительную выходку.

— Не трогай меня, — я стукнула по его руке, когда он потянулся к поясу моего халата. — Больше никогда не смей меня трогать.

Но Тимура не волновали мои громкие фразы, как и попытки сопротивления. Когда ванная набралась до половины горячей водой, Ариевский насильно меня раздел и усадил. Интуитивно я начала прикрываться руками, стараясь спрятать от его странного взгляда интимные зоны. Ещё какое-то время Тимур стоял напротив, смотря на меня сверху вниз, а затем, вышел из комнаты, напоследок, сказав: "Какая же ты дура, Вольская". Когда дверь захлопнулась изнутри, я вздрогнула от вибрации, настолько сильно Ариевский был взбешен.

Я не знаю, как долго просидела в ванной, но вода уже давно успела остыть. Не торопилась выходить до последнего. Не хотела видеть его и возвращаться к незаконченному разговору. Я хотела только одного — домой. Меня необъяснимо тянуло в тот небольшой коттедж в столице. Мысли так и крутились в недалеком прошлом. Тогда у меня была стабильность, тогда было мало мальское представление о завтрашнем дне. А сегодня, сейчас, у меня не было ничего, и я не знала, кого винить за крутой поворот в своей жизни.

Дверь шумно отворилась, и на пороге комнаты появился он. Застыл, как стена в дверном проёме, не шевелясь. Взгляд холодных серых глаз скользнул на мои оголенные плечи, ключицу, и задержался на руках, скрещенных крест-накрест, чтобы прикрыть грудь.

— Леся, выходи, — только и произнёс, а сам и с места не сдвинулся.

— Не выйду, пока ты будешь тут стоять. — Ответила, как отрезала, отчего Ариевский вверх глаза закатил. — Чего я там раньше не видел?!

Вопрос прозвучал, как риторический, но я всё-таки набралась смелости ответить:

— Это было в другой жизни, Тимур. Выйди, пожалуйста. — И он снова вышел, на этот раз, уже не хлопая дверью.

Не спеша поднялась из ванной. Обмотала туловище банным полотенцем и, бросив беглый взгляд в сторону зеркала, вышла из ванной комнаты. Тимур сидел возле того же камина, когда я решила узнать, где можно лечь на кровать, чтобы поспать. За последние двое суток я практически не спала, как положено, и уже просто валилась с ног.

— Подойди на одну минуту, — позвал Тимур, когда я развернулась к нему спиной, направляясь в спальню.

Долго не решалась выполнить просьбу. Не хотела. Злая была на него и сердитая, стоило только глянуть в его сторону.

— Дай правую руку, — протянул он, не смотря в мою сторону, когда я подошла и остановилась возле него на расстоянии протянутой руки.

Послушалась. Знакомая платина показалась на мужской ладони. Так и повела бровями в удивлении, когда Тимур надел на безымянный палец моё обручальное кольцо. Значит, не выкинул, а просто проверку моей нервной системе устроил. Для чего спрашивается?

— Проблема не в том, что ты не можешь забыть или простить. Проблема в том, что больше тебе не нужен. Я действительно потерял нас, Лисенок. Я понял это, когда ты раздетая выскочила за мной на улицу, а затем в море кинулась. — Я молча слушала всё, что он говорил, не предпринимая попытки вступить в разговор.

Уйти решила, когда показалось, что Тимур замолчал и погрузился в раздумья. Но оказалось, он просто ожидал ответа. За руку чуть выше локтя схватил, когда я сделала один шаг в направлении выхода. А затем на себя рванул, прижимая к своему телу. Полотенце предательски сползло чуть ниже груди, а в скором времени и вовсе упало к ногам.

У Ариевского тормоза отказали. С цепи сорвался не иначе, когда окинув вожделенным взглядом моё нагое тело, принялся грубо и властно целовать. Я сопротивлялась. Размахивала руками из стороны в сторону, пытаясь оттолкнуть обезумевшего мужчину. Но всё было тщетно.

Тимур, подхватив меня на руки, пошёл со своей ношей в сторону спальни. Спина коснулась холодного покрывала, а позвоночник обдало дрожью. Странный страх сковал всё сознание, когда я заглянула в глаза цвета стали, полностью затуманенные похотью. Мои конечности были плотно прижаты под тяжестью его массивной фигуры. Сопротивляться всё было труднее и труднее, я полностью выбивалась из сил. Оставалось лишь ногтями царапать его спину.

— Тимур, пожалуйста, не надо, — шептала я. — Пожалуйста, я не хочу, Тимур.