Тихие ночи (СИ) - Владимиров Денис. Страница 54

— Сколько я провел без сознания? — взял лекарство, внимательно посмотрел в глаза собеседнику, тот занервничал гораздо сильнее.

— Четыре си! Всего четыре! Ты пей, пей! И скорее, времени мало, сейчас лэрг появится! Ох и достанется нам, если… — многозначительно оборвал фразу.

Ага.

Точно, достанется. По полной программе огребешь. От меня.

Луис — молодец, в тепличных условиях показал, чего можно ждать от местных. Хороший был человек, ведь именно воспоминания об его неуклюжей попытке отравления, сподвигло купить вчера у Джигана «Нюх Лабриса». И черное кольцо обожгло мизинец едва склянка оказалась в руке, а затем его стало покалывать не больно, но ощутимо. Мензурка перед глазами подсветилась алым-алым цветом. Яд. Смертельно опасный для человека. Это следовало из краткой справки пользователя от гоблина.

И вряд ли сотник стал бы придумывать такую дурацкую постанову, тому проще меня убить и сказать, мол, все так и было. И крови он не боялся совершенно, как и не имелось власти выше в Черноягодье. Достаточно вспомнить, как легко и просто в покойницкую готовы были отправить еще живого Крома. А большинство представителей Малого совета, не только бы не возмутились, но порадовались безмерно, если бы Аристо умер у них на глазах. Но Турину я нужен. Так как в планах лэрга пока стал занимать важное место. Ключевое слово здесь — «пока».

Из всего известного следовал простой вывод — инициатива с отравлением исходила непосредственно от мэтра. При этом он опасался лично отправлять меня в царство Мары. Что ему стоило пока я находился в забытьи перекрыть кислород? Или залить эту дрянь в глотку? Надеялся на летальный исход без всякого вмешательства? Ведь Седобородый не зря воздух сотрясал, радуясь напоследок скорой встрече со мной в другом мире. А может де Кроваль боялся лэрга, который мог как-то определить, кто проложил руку к смерти подопечного, либо мэтр не хотел «замараться», либо имелась некая неизвестная мне причина. Хотя вторая тоже в принципе реальна. Трупы визави переносил плохо.

Я посмотрел жидкость на просвет, улыбнулся благодушно.

— Ты меня разочаровываешь все сильнее и сильнее, — маг обмер, побледнел, а лоб моментально покрылся испариной. Эко его проняло, начинающий, похоже, — Сначала воровство, теперь яд… Куда ты катишься, любезный? Я ведь тебя предупредил о царстве Мары.

— Но как?.. Как ты узнал? — пролепетал тот.

Скорее всего, от волнения у мэтра вылетело из головы, что имеются соответствующие амулеты. Или просто поддался стереотипам, он даже подумать не мог о наличие определителя отравляющих веществ у мальчишки.

Однако даже эти фразы несли важную информацию. Де Кроваль, несмотря на магические зрение, не видел привязанных и работающих артефактов у меня. У гоблина же могли иметься особые способности либо хитрые волшебные приблуды. Вариант?

— Кто тебе это дал? — вопросом на вопрос ответил, — Или подождем лэрга? А может тебя сразу убить? Твое оружие против меня не сработает, а вот мои кинжалы против любого дерьма очень даже действенны! — рванул ятаган, скорчил зверскую рожу, отчего де Кроваль попятился, споткнулся о столик, и рухнул на пол, выставляя вперед открытую правую ладонь, запричитал:

— Я не мог отказать! Не мог! Понимаешь?! Они меня убьют! Я связан клятвами! Я…я…

— Кто приказал? Говори! Или сейчас оборву все твои связи! Разом, в один момент! Вместе с жизнью!

— Генрих, это был Генрих!

Кречет. Интересно, пусть я и проехался гусеницами по нему, но инициатива, уверен, исходила все же от Крома.

— Он сказал, никто не заметит! Понимаешь, никто! Ты просто уснешь! Яд подействует мгновенно, тебе не будет больно! Вообще, не больно! Понимаешь, я не мог иначе… Я должен был выполнить приказ или хотя бы попытаться, иначе они меня убьют страшной смертью! Я думал ты сам умрешь! Понимаешь?! Ты понимаешь?! — у злодея начиналась истерика.

Да. Доверили. Поручили.

Идиоты?

Ярость и ненависть, как и любые сильные эмоции, — плохие советчики? Они застили глаза, они заставили разум отступить на время? Вряд ли. При моей смерти лэрг, учитывая данное им прилюдно обещание, стал бы землю рыть, но добрался бы до истины. Вывод? Яд должен был подействовать на всех участников процесса. Как вариант в мензурке сжиженный газ — сверни пробку, и вокруг трупы. Картина ясна — незадачливый убийца, движимый местью за прилюдное унижение и подозрение в причастности к воровству, а также принуждение к отработке, решил поставить жирную точку в существовании раздражителя. Однако не подумал, что может пострадать сам. Дальнейшая ниточка обрывалась… И еще один вывод, похоже, де Кроваль, как тот мавр, сделал свое дело, а теперь должен был уйти. В небытие. Вместе со знаниями о совместных преступлениях с черноягодцами. И я понимал его подельников, маг сдаст всех. А может уже сдал, если сотник прижал его.

Мысли пронеслись мгновенно, пока приводил в чувство злодея двумя хлесткими пощечинами. Его взгляд стал становиться осмысленным.

— Давай по порядку. Где лэрг? — спокойно спросил нейтральное и достал из рюкзака фляжку, в какую с утра залил сладкий прилл. Осушил ее в несколько глотков. Волшебный напиток, пусть и едва теплый. Все это время мэтр молчал, а затем заговорил, опять быстро-быстро.

— Он на площади, на площади! Приказал ждать здесь. Они объявляют решение Малого совета народу, а меня оставили с тобой... Чтобы смотрел, и в случае чего помог! Я там лишний! Поэтому… должен был помочь! Да, да, помочь!

— Ты помог. Теперь рассказывай. Коротко, четко и по существу. Как ты дошел до жизни такой? А я подумаю, стоит ли знать сотнику о твоем падении.

— Не стоит, точно не стоит! Он меня убьет! Сначала будет пытать, а потом… Что рассказывать? Что? — две последние фразы добавил, когда перехватил мой неодобрительный взгляд.

Помог наводящими вопросами, а острие кинжала, приближающееся порой к глазу, способствовало предельно правдивым ответам. Единственное, что откровенно являлось плохим знаком — клиент обильно обмочился.

История мага была глупа, пуста и отдавала безумием. Мало того, что он не отличался смелостью, так еще и являлся алкоголиком, наркоманом (любил какую-то дрянь — «Звездную пыль», похожую на земной кокаин), азартным игроком и бабником. Гремучая смесь. Именно за эти достоинства его вышвырнули из Высшей имперской академии в Халдагорде. Нужно отметить, что при всех недостатках происходил он из интеллигентной семьи, а преподавать умел и любил, да и откровенного криминала сторонился. Взятки брал, альфонсничал, но не более. Поэтому отправился не на эшафот, а хорошие знакомые родителей из профессорской среды подобрали ему непыльную должность в Тьмутаракани, подальше от отцов испорченных девиц и разгневанных мужей. В Черноягодье на тот момент скоропостижно скончался прошлый заведующий Канцелярией.

Здесь мэтр вел до определенного момента тихую и благообразную жизнь, не пил, не нюхал, не играл, на молодых баб не заглядывался, пара привезенных с собой рабынь служила утешением. Затем, на радость местных, как обычно это и бывает, страх притупился. А тяга к прекрасному начала побеждать и затмевать собой здравый смысл. Вино, игра и замужняя дочь Генриха Кречета. На ней и поймал его «разгневанный» отец. Я ничуть не сомневался, учитывая увиденное в храме, что довольно красивой тридцатилетней женщине сам папочка велел разделить постель с магом. Во благо рода. Еще де Кроваль проиграл Волкам очень много денег, общая сумма — больше пяти тысяч золотом. И ему предложили отработать не только ее, но и получить средства на нескромные радости жизни. Ничего особого, по мнению де Кроваля, от него не требовалось — ставь необходимые подписи, поворачивай бумажные дела в нужном для Волков и Ко русле, веди «правильный» учет и продолжай спокойно потрахивать Сандру, играть и бухать. В общем, серые с присными крепко держали за яйца товарища к обоюдному удовольствию обеих сторон.

После того, как я потерял сознание, Кречет передал мензурку и приказал магу, если мне удастся выкарабкаться, только тогда выпоить ее. Сама склянка исчезала волшебным образом, а яд был хитрый, через пять минут после безвременной кончины жертвы ничего не смогли бы обнаружить в организме и Дознаватели. Последнее слово произносилось с большой буквы. Пока не понял, почему такое уважение к следственным органам — или из-за прошлого общения с представителями закона, или это их собственное наименование.