Пир теней - Рид Анви. Страница 14

— Что с наследованием трона? — спросил у него рыцарь Бакис. — Нам нужен король.

Все развернулись и посмотрели на Юстина, отчего у того подкосились ноги.

— Волею короля Адера Бартлетта, именуемого Добрым и Справедливым, королем должен стать его воспитанник и преемник — Юстин Мао. Воля известна всем, а указ подписан уже давно, — ответил вместо Сэльмона главный судья и писарь короля.

Кое-кто с отвращением посмотрел на Юстина, некоторые огорченно покачали головой, но Ларкс с одобрительной улыбкой направился к нему. Он всегда напоминал Юстину винную бочку. Такую же большую, круглую и пропахшую спиртом и виноградом. Это был близкий друг короля. Он хорошо относился к Юстину, поэтому тот знал, что среди всех этих господ доверять может именно советнику.

— Все верно. После погребальной процессии проведем коронацию. Нашим новым королем станет Юстин. Я помогу тебе, мы все поможем тебе. Главное — прислушивайся к нам и следуй воле короля.

Юстин знал, что рано или поздно сядет на трон. К этому его готовили на протяжении многих лет. Но страх, который сейчас вместо крови тек по его венам, не давал поверить в то, что это происходит именно с ним и именно сейчас. Тени ликовали, внутри бурлила гордость, смешанная с обреченностью.

Барон похлопал его по спине и, развернувшись к советникам, громко заговорил:

— Нам нужно обсудить детали и написать письмо в Рокрэйн. Также необходимо составить разыскной лист принцессы. Не прекращайте поисков. Отправьте еще несколько отрядов, соберите добровольцев. Начинаем готовиться к погребальной процессии и коронации. Нас ждут большие перемены и большая война. Я надеюсь на каждого из вас. — Сэльмон обвел глазами всех присутствующих в зале.

— Надеюсь, нам удастся избежать войны с Севером, — озадаченно сказал один из рыцарей.

— Мы все надеемся. И все боимся, потому что знаем, что проиграем. Но мы не можем не биться за нашу принцессу. У Эверока должна быть королева. Начнем с письма и требования объяснений. Отправим в Рокрэйн Бакиса и некоторых из вас. Нам нужны переговоры, друзья, а не кровопролитие, — вновь успокоил всех Сэльмон. — А сейчас приступайте к своим обязанностям, у нас совсем мало времени.

Члены совета, получив распоряжения, начали обговаривать детали между собой.

— А ты, Юстин, иди помолись святой Эвер и возблагодари ее за такую милость. Это большая честь! Сейчас на тебя ляжет огромная ответственность, которую придется нести всю жизнь.

Но Юстин знал, что за это нужно благодарить не Эвер, а другого — изгнанного — олхи.

Ему было шестнадцать, когда он отправился с отцом торговать на Схиалу. Несколько лет семья Мао готовилась к путешествию, разыскивая в восточных горах диковинные камни и целебные травы. Кочуя из деревни в деревню, они, изгнанные и отверженные, не теряли надежды на лучшую жизнь. Мысли о том, что на острове можно сорвать большой денежный куш, грели им душу, ведь, только заимев тысячи юн, они могли бы купить билеты на корабль до Эверока и, обустроившись в западной столице, начать новую жизнь.

Портовый остров, прославившийся самым большим рынком и Юненским аукционом [12], много лет притягивал торговцев и покупателей с самых дальних концов земли. Истории и легенды о редкостях, которые можно было найти на Схиале, пересекались с историями о бесчисленных пабах и борделях. Остров принимал и тех, кто бежал с Большой земли, преследуемый законом, в надежде затеряться в огромной толпе и, купив поддельные документы, продать себя на аукционе.

Денег у отца для покупки места в центре Юнена не хватило, но небольшой прилавок у пристани был им по карману. Два раза в неделю они провожали корабли с купленными рабами, которых, как животных, перевозили в клетках. Юстин видел слезы горя и радости и каждый раз, слушая предостережения отца, вздрагивал всем телом.

Безбожный остров мог забрать и подарить свободу, сделать богачом или лишить всего, что имеешь, разрушая мечты о лучшей жизни. Рынок тут пестрил ярко украшенными палатками, редкими товарами и продавцами, которые умело зазывали покупателей к себе. С каждым днем отцу становилось все тяжелее. Деньги заканчивались, а травы и драгоценные камни не привлекали людей так, как ковры, шелка или арасийские сладости. Сотни людей проходили мимо их прилавка и, презренно оглядывая ассортимент, усмехались над ценой. Так тянулись дни, а надежда на спасение семьи угасала.

— Интересно, увидит ли Юри, что мы не справились? — кусая булку хлеба, спросил у отца Юстин.

Они прогуливались по набережной, любуясь звездным небом.

— Твоя сестра — сиаф, ее магия не поддается контролю, а значит, она не сможет сама призвать видение. — Отец остановился и сел на ступени ночлежки, в которой они снимали самый дешевый номер на чердаке. — Обещаю тебе: скоро начнется наша новая жизнь в западной столице. Ты поступишь на обучение в городскую стражу, мы с твоей матерью будем продавать на городском базаре оливки и сою, а Юриэль наконец перестанет скрывать свой дар.

Устремив взгляд в ночное небо, он быстро вытер слезу, не позволив сыну заметить проявленную слабость.

— Я очень скучаю по ней, — прервав возникшую тишину, произнес Юстин.

— Давай доедай булку и иди спать. Завтра мы точно найдем своего покупателя.

Улыбнувшись, отец похлопал сына по плечу, встал со ступеней и зашел в дом.

Кивнув в ответ, Юстин отломил кусок хлеба. Неподалеку на грязной дороге сидел старый слепой бедняк.

— Держите. Это обычная булка. — Юстин вложил еду ему в руку.

— Почему ты делишься со мной своей пищей, мальчик? — Старик принял подаяние и, сразу отломив мякоть, начал катать ее между пальцев, чтобы слепить шарик.

— Я уже сыт, а вам не мешало бы подкрепиться. Я видел кучу мешков, набитых мехами и шерстью, у причала. Думаю, вам лучше переночевать там. Могу помочь дойти, только отпрошусь у отца.

— Ты добр ко мне. Это удивительно… Мне давно никто не помогал. — Незнакомец положил себе в рот хлебный шарик. — Я подслушал разговор с твоим отцом. Прости старика за это. Иногда мне кажется, что не слепота — мое проклятие, а слух. Я знаю больше, чем хотел бы.

Сколько он успел услышать? Сердце Юстина застучало быстрее, ведь они говорили о его сестре. Сиафов презирают. Стоит упомянуть это слово, как люди начинают молиться великим олхи, прося прогнать зло. Что сделает этот незнакомец? И если уже слышал, то почему еще не прогнал Юстина подальше отсюда?

— Позволь и мне помочь тебе. — Старик снял с шеи подвеску с мерцающим в лунном свете фиолетовым камнем. — Обещаю, что твоя жизнь изменится. Святые смилуются над тобой и твоей семьей. Ты забудешь о трудностях, забудешь о горе, а взамен получишь то, о чем мечтаешь.

— Спасибо, но помочь нам действительно могут только святые. — Юстин огорченно выдохнул. — Мои желания непохожи на желания взрослых. Я не мечтаю о мешках юн и кван, хочу лишь, чтобы жизнь стала лучше. Хочу переехать в Эверок и чтобы дар Юри начали ценить. А деньги мы с папой сами заработаем.

Слепой старик слушал его, качая головой.

— Давай с тобой договоримся… — Сухая, обтянутая кожей рука протянула Юстину кулон. — Возьми его и пообещай, что никогда не снимешь. А я обещаю тебе, что на следующий Праздник новой жизни все твои желания исполнятся. Будет тебе новая жизнь в западной столице.

Юстин подумал об этой безделушке и добром сердце слепого старика, который в обмен на кусок хлеба отдал ему, наверное, самую дорогую вещь, которая у него осталась. Он взял шнурок с кристаллом и надел себе на шею.

— Спасибо, господин. Обещаю, что сохраню ваш подарок.

— Этот камень был создан в день сотворения мира, и, принимая его, ты принимаешь те тайны и ту историю, которую он в себе несет, — голос слепца стал серьезнее, а брови нахмурились, придав лицу грозный вид.