Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ) - Абель Ава. Страница 12

У родителей с восьми до девяти вечера по расписанию – ссора в гостиной, и они сейчас немного растеряны: на часах 20:10. Семейство О’Нил выбилось из графика.

Папа у меня юрист, его основное направление – разводы, что иронично.

– Когда мы сможем увидеть твоего отца, Чарли? – спрашивает он, присаживаясь на диван в гостиной.

– Через пару недель, я обязательно передам ему, что вы хотели бы поздороваться.

– А как тебе остров? – вступает в партию мама.

– Прекрасное место, мне нравится.

В глазах Чарли пляшут бесята, но их вижу только я. И он знает, что я их вижу – и поэтому подмигивает мне, когда родители решают выяснить, куда с дивана подевалась пятая подушка.

– Я сделаю чая, – подпеваю ложной идиллии.

– Я тебе помогу, – поддерживает меня Осборн.

– Пожалуй, пойду наверх, не буду вам мешать, – открещивается папа, и мама завершает концерт шумным вздохом: ей тоже пора. Оркестр выдохся. Аплодисменты.

Посреди просторной кухни кирпичом стоит длинный стол, напоминающий барную стойку. Сосредоточенная, я разливаю по маленьким пузатым чашкам японский чай, матча с малиной и медом, мой любимый. Он ярко-зеленого цвета, как приворотное зелье; почему-то мне кажется, что оно именно такого цвета, кислотного.

– Я не пью чай, – равнодушно отвечает Осборн. Зачем тогда смотрел десять минут, как я порошок завариваю, венчиком взбиваю? Где тут логика? Поэтому настаиваю:

– А ты попробуй, – и сосед, который явно устал после долгих минут мучительного для него вежливого общения, сдается. Отпивает из маленькой пузатой чашки и улыбается одним уголком губ:

– Хм, и правда, ничего.

Никто из нас не решается начать разговор, а потом мы произносим одновременно, в унисон:

– Мне нужна твоя помощь.

Заинтригованно переглядываемся, запоздало решая, стоило ли раскрывать карты сходу. Вроде как можно было накрутить цену.

– Ты первая, – говорит Осборн, и у меня холодок тревожности проходит по позвоночнику. Хотелось бы воскликнуть: «Флэш-рояль!» Но карты у меня слабые, я вообще не представляю, как отреагирует Чарли.

– Мне для лучшего понимания бытия нужно прокачать свои базовые потребности. Для начала – сходить на пару свиданий, собрать данные. Ну, знаешь, как... С чужими идти не хочу, а местные меня избегают. Я подумала, может, ты бы организовал пару человек. В смысле, не всех сразу…

О боже, что я несу!

Чарли отодвигает от себя чашку и пристально смотрит на меня, явно надеясь, что это неудачная шутка. Постепенно недоверие в его тяжелом взгляде растворяется, сменяясь презрением; он резко поднимается и уходит.

Подрываюсь и бегу следом.

– Ты ни с кем меня не перепутала? – с плохо скрытой яростью отчитывает Осборн. – С одной из своих подружек, например?

– Я…

– Ты. Ты, Бри. Господи, как же ты меня..! Кажется, взял бы и..! – Он хватает куртку по пути, так что та шуршит беспомощно, и выходит на крыльцо со словами: – Не провожай.

– Подожди, ты ведь тоже собирался о чем-то попросить! – кричу, но Чарли показывает мне средний палец, даже не обернувшись.

Обалдеть…

Вот и поговорили.

– Ри, а кто приходил? – раздается заспанный голос Итона за спиной: брат спускается по лестнице, в джинсах, которые еле держатся на бедрах, и мятой футболке.

Честно говоря, я и сама не поняла, кто это был. И что это было.

– Сосед приходил, за сахаром.

– А орал почему?

– А я ему сказала, что сахар вреден для здоровья.

POV Чарли

Учебная неделя прошла, как в тумане: колледж-дом. Вернее, я этот туман сам напускал, чтобы не замечать Рианну. Сегодня пятница, пятое февраля, отличный день, солнечный… А у меня до сих пор злость закипает внутри, когда вспоминаю наглое предложение соседки. Обкурилась она, что ли?

Я сам виноват, конечно. Не стоило спрашивать ее номер телефона, вообще заговаривать не стоило в ближайший месяц. После того вечера с Джоанной мне было так плохо, что решил держаться от Ри подальше. Просто забыть о ней на какое-то время, чтобы остыть. Открыть ей глаза на правду жизни я еще успею, тут как бы самому не утонуть.

Но у Лины заблокирован телефон, а мне нужно знать, как она. Обычно наше общение с сестрой сводилось ко встречам два раза в месяц, на выходных, но полгода назад я с одобрения школы и Джейсона купил ей мобильник. Она никогда мне не звонит, но я знаю, что морально ей так все равно легче, особенно после смерти матери.

Сестра учится в закрытой британской школе в Нью-Йорке. Джейсон сам родом из Шотландии и хочет, чтобы Лина жила в Эдинбурге, когда подрастет. С его братом Алистером. С долбанным, конченным Алистером, который обитает в родовом поместье Осборнов. В этом аду, который два года назад отравил меня чувством вины и обязательно отравит мою сестру, если я ее не заберу.

Шумно выдыхаю и складываю руки на руле.

В общем, я подумал, что Ри могла бы позвонить в школу Лины. Ни мне, ни Феррари – единственной, кому известно о проблемах в моей семье – там не дадут информацию, Джейсон постарался. А мисс Рианна О’Нил назвалась бы представителем какой-нибудь британской благотворительной ассоциации и выспросила бы.

Но Ри будто чеку из меня выдернула своим логичным и даже ожидаемым предложением. Единственный триггер, способный разбудить во мне зверя, – это Джейсон, который произносит имя матери или Лины. Ну вот, теперь появился и второй: Ри, когда просит подложить ее под какого-нибудь местного урода. А не пошла бы она? Да и насчет Лины я передумал. Не хочу рассказывать чужому человеку о сестре, найду другой способ.

В итоге, до этого момента я делал вид, что Рианны не существует. А сейчас сижу в машине на стоянке и жду, когда она выйдет из колледжа. Потому что хоть и с опозданием, но до меня дошло: если я не устрою Рианне личную жизнь, она попросит кого-то еще. Я, по крайней мере, смогу проследить за процессом. Это ведь именно то, что нужно: возможность показать ей настоящую жизнь. Рианна сама меня попросила, никто не заставлял.

Вытаскиваю сигарету из пачки и тут же засовываю обратно: Ри идет. Ветер треплет ее длинные каштановые волосы, которые она сегодня распустила, брюки подчеркивают стройность ног, и мне хочется провести по ним руками.

Она чувствует мой взгляд – между нами всегда так, без слов.

Выхожу из машины и прислоняюсь бедром к капоту. Глубоко вдыхаю бриз и прикрываю глаза от безнадеги, имя которой Рианна О‘Нил... Хочу ее до боли, но не хочу увлекаться. Надо разбудить ее, но черт возьми, до чего жалко: она такая красивая, когда спит в этом своем раю. Проще сделать это чужими руками, не такими губительными, как мои – но мутит от одной мысли, что к Ри будут прикасаться эти самые чужие руки. В общем, полный кризис сознания, голова раскалывается от противоречий. Глаза жгут, кожа обветрилась. Красавчик, короче.

Она прощается с подругой, Амандой Коллинз, и идет в мою сторону. Останавливается в шаге, поджимает губы, которые блестят от бальзама, и молча ждет.

– Уговорила, я согласен, – снисхожу до ответа.

– И что ты хочешь взамен?

«Твою душу», – думаю, а вслух говорю:

– Чтобы ты отвечала на мои звонки в любое время.

– Договорились, – деловито принимает она невинное условие и протягивает руку для пожатия. Я касаюсь ее прохладной ладони своей, теплой, и ищу указательным пальцем пульс на тонком нежном запястье. Пытаюсь убедиться, что она живая, а не иллюзия. Иллюзии заразны, не хотелось бы подцепить.

– И еще чай, тот, едреного зеленого цвета, – добавляю с ленивой усмешкой, взглядом извиняясь за то, что был таким придурком.

Ри широко улыбается в ответ, и я мгновенно успокаиваюсь. И думаю: какого черта я почти целую неделю не разговаривал с ней?

Нехотя выпускаю ее руку и предупреждаю:

– Готовься повзрослеть, детка.

Глава 6

Воскресенье, 7:00. Отрубаю назойливый будильник и, кутаясь в плед, ползу в душ. Ставлю классическую музыку на смартфоне, включаю воду, которая сегодня нагревается особенно медленно… и вдруг раздается звонок. Осборн собственной персоной: я на его входящие выбрала песню «Долгая трудная дорога из ада».