Огонь желаний - Картленд Барбара. Страница 34

— Хорошо, я так и сделаю, — согласилась Вада. — Но как ей объяснить, почему я вернулась в чужом платье?

Подумав минуту-другую, Пьер сказал:

— Ты можешь сочинить какую-нибудь историю, ну, например, про неожиданное происшествие с кофейником. Кстати, нечто подобное я сам недавно наблюдал: в кафе на платье дамы опрокинулась чашка с кофе, в результате оно стало мокрым и все в пятнах.

— Поэтому мне, конечно, не оставалось ничего другого, как одолжить платье у знакомой, — продолжила Вада. — Ты здорово все придумал!

— Да, кстати, платье и туфли я заберу завтра, когда приду к тебе. И тогда мы обсудим наши планы.

— Планы? Какие планы? — с волнением спросила девушка.

Экипаж ехал по набережной Лувра, и Вада с грустью думала о том, что совсем скоро, через несколько минут, они уже будут у отеля.

— Я не хочу тревожить тебя этим сегодня, — ответил Пьер.

Но Ваду заинтриговали его слова. Подняв голову с плеча Пьера, она посмотрела ему в глаза. При свете уличных фонарей девушка хорошо видела его лицо и подумала, что Пьер очень красив, он разительно отличается от всех мужчин, которых она встречала.

— Ну скажи же, прошу тебя! — Она почти умоляла.

— Планы о нас с тобой, — ответил он уклончиво.

— Скажи мне, или я всю ночь не сомкну глаз, — не унималась Вада.

— А вот это уже не честно, и ты сама это знаешь, маленькая Вада. Пускаешься на хитрость, чтобы заполучить то, что хочешь!

— Все-таки я женщина!

Пьер мягко рассмеялся и поцеловал девушку в щечку.

— Ну хорошо, если ты так настаиваешь, я скажу: завтра мы поговорим о нашей помолвке. Вада вся напряглась.

— Не думаешь же ты, что я позволю тебе влипнуть еще в какую-нибудь неприятность? — спросил Пьер. — Я хочу заботиться о тебе, но удобнее всего это сделать, если ты станешь моей женой.

В тот момент Вада почувствовала, что ничего не соображает и не может найти нужные слова, чтобы ему ответить.

Прошло несколько минут, прежде чем она еле слышно сказала:

— Я полагала, что ты вообще не собираешься жениться… хочешь остаться свободным.

— Именно это я себе и говорил. Я сам выбрал такой образ жизни и был очень доволен. Я действительно был счастлив.

Пьер ненадолго замолчал, потом продолжил:

— Не хочу притворяться и обманывать, будто в моей жизни не было женщин, но никогда прежде, пока не встретил тебя, у меня не возникало желания жениться. Это правда.

— Ты… в этом уверен? — Вада от волнения растягивала слова.

— Больше, чем когда бы то ни было. Поэтому я хотел, чтобы мы лучше узнали друг друга, все обдумали и не торопились, но время, которое я на это отвел, уже прошло.

Он умолк, и, когда снова начал говорит!, его руки сжались в кулаки.

— Никогда не думал, что буду так страдать, как сегодня вечером, когда узнал, куда ты попала и что с тобой могло случиться. Мне казалось, прошла целая вечность, пока я добрался от «Солей д'Ор» до Лесного проспекта.

Голос Пьера звучал совсем низко, когда он заговорил вновь:

— В тот момент я понял, что ты значишь в моей жизни. Ты для меня — все и должна принадлежать мне. Я хочу заботиться о тебе, оберегать тебя и любить!

Он почувствовал, как Вада дрожит от сказанных им слов.

— Я не собирался говорить тебе это сегодня, мое сокровище. Завтра мы все тщательно обдумаем и обсудим. А сейчас ложись спать и помни только об одном: ты моя, и я тебя боготворю.

Говоря это, Пьер нежно держал пальцами подбородок девушки, затем его губы легко коснулись ее губ. Поцелуй был властным, требовательным, но она ощутила в нем еще и преданность, — будто Пьер отдавал ей не только свое сердце, но и душу. Он почувствовал ответную реакцию ее губ.

Ваду переполняло чувство благодарности, оттого что Пьер любит ее так же, как и она его.

Эта любовь соединила их в единое целое и вышла за пределы плоти. Она стала частью чудесного и духовного таинства — музыкой, поэзией, всем прекрасным, что есть на свете.

— Я люблю тебя! — Голос Пьера прозвучал словно откуда-то из глубины. — Когда ты станешь моей женой, то поймешь, как велико мое чувство.

Экипаж остановился, Вада испытала приступ почти физической боли, когда поняла, что они уже подъехали к отелю.

Швейцар быстро вышел им навстречу и открыл дверцу экипажа.

— К сожалению, мисс Спарлинг вывихнула ногу, — объяснил Пьер своим обычным спокойным тоном. — Я вынужден на руках внести ее в отель и подняться к ней в номер.

— Я вызову вам лифт, сударь, — произнес швейцар.

— Это было бы очень кстати, — заметил Пьер. Швейцар взял со стола ключи и направился к лифту.

Девушка положила головку на плечо Пьера. «Неужели все это происходит со мной наяву?»— подумала Вада. Должно быть, она вообразила себе все то, что услышала в экипаже. И все же с трепетом думала, что слова, сказанные Пьером по дороге сюда, навсегда останутся в ее памяти.

Лифт остановился на четвертом этаже. Пьер с Вадой на руках ждал, пока швейцар откроет входную дверь номера и зажжет свет. Затем внес ее в спальню и, усадив на кровать под сатиновым пологом, удобно прислонил спиной к мягким подушкам. Здесь все выглядело дорого и роскошно, в отличие от строгой обстановки его студии. Однако Вада с трудом удержалась от того, чтобы задержать Пьера и попросить взять ее туда, откуда они только что приехали.

— Ты сумеешь справиться одна? — спросил он, когда швейцар вышел из комнаты.

— Да, конечно, — ответила девушка. Пьер взял ночную сорочку, висевшую на стуле, и положил рядом с ней на кровать.

— Расстегнуть твое платье?

— Пожалуй, только верхние пуговицы, — ответила Вала, — с ними всегда труднее справиться.

Она выпрямилась, приподнявшись с подушек, наклонилась вперед, и Пьер расстегнул пуговички до талии.

«Мы уже сейчас могли бы быть мужем и женой», — подумала Вада. Они и так очень близки, словно стали частью друг друга, и церемония бракосочетания добавила бы их прекрасному союзу лишь благословение Всевышнего.

— Благодарю тебя, — проговорила Вада, когда Пьер справился с пуговицами.

Девушка подняла к нему свои глаза.

— Спокойной ночи, моя дорогая! — Голос Пьера был глубоким и ласковым. — Я приду к тебе завтра около полудня, и если будешь хорошо себя чувствовать, где-нибудь вместе пообедаем.

— Я буду считать минуты, пока снова увижу тебя.

Губы Пьера прикоснулись к ее губам, но это был, как ей показалось, всего лишь краткий миг блаженства. Улыбнувшись, он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Вада откинулась на подушки.

Пьер любит ее! Он хочет на ней жениться! Она будет его женой! Это было так ошеломляюще и грандиозно, что Вада едва могла поверить в то, что Пьер говорил ей по дороге в гостиницу. Затем вдруг с душевной болью поняла, что не может выйти замуж за Пьера, потому что связана обязательством с герцогом.

Сначала она должна стать свободной, иначе на собственной свадьбе ее совесть не будет чиста.

В ней боролись противоречивые чувства. Что-то подсказывало, что именно так и следует поступить, того же требовал разум. С другой стороны, Вада могла бы не раскрывать Пьеру своего подлинного происхождения, но мысль о невольном обмане сразу вызвала неприятный осадок, тем более что во время бракосочетания все равно придется назвать свое настоящее имя, иначе брак окажется недействительным. Итак, до того, как будет назначен день свадьбы, ей необходимо освободиться от бремени прошлых обещаний.

Да, она должна во что бы то ни стало разорвать узы, которыми ее как богатую наследницу связывал прежде намеченный брак. Теперь девушка ясно себе представляла, что он был бы кощунством, пародией на то, что для нее свято.

Вада закрыла глаза. Как бы трудно ей ни пришлось, она найдет в себе силы сделать то, что подсказывает ей совесть.

Глава 8

Рано утром, часов в шесть, услышав звонок Вады, обеспокоенная Чэрити поспешила в комнату своей госпожи.

— Чэрити, прошу тебя, сию же минуту начинай упаковывать вещи. Мы уезжаем в Англию!