Тени прошлого (СИ) - "T_Vell". Страница 77

Вздохнув, я вступил на скользкий лёд и направился к центру озера. Я отчётливо видел щит, эту древнюю и очень сильную защиту против… меня. Подойдя на расстоянии одного шага от него, оглянулся и сразу заметил ту самую прорубь, уже практически полностью затянувшуюся льдом, в которую на Крещение так отчаянно прыгнула Тина. Я не мог отвести взгляд от этого закрывшегося окна во льду, а раздумья всё больше и больше завладевали сознанием. Разные мысли, абсолютно разные, завладели мной и мелькали в голове. Я не боялся, что кто-то мог обнаружить меня здесь: щит располагался достаточно далеко от школы, и издалека мою фигуру было очень трудно разглядеть.

Мне так хотелось пододвинуть защиту хоть немного и подойти ближе к проруби, прикоснуться к ней. Но я пока не мог этого сделать: защитная магия была очень сильна, и я на данный момент не мог разрушить её, даже ослабить. У меня были мысли на этот счёт, ведь рано или поздно мне всё равно придётся это сделать, но я пока ещё не был готов к этому. Да, у меня было много целей, и я упрямо, медленно и расчётливо двигался к ним… до этого. А сейчас я упрямо движусь… к ней. Прямо как в тот день, когда она первый раз у меня на глазах прыгнула в прорубь.

— Что ты здесь делаешь?! — хрипло воскликнула Тина, как только увидела меня, только что вытащившего её из ледяной воды.

— Ты с ума сошла?! Если тебе абсолютно наплевать на меня, то подумала бы, что будет с Генри или Деллой, когда они узнают о твоём самоубийстве! — зло накинулся на неё я, абсолютно не понимая, как она могла так поступить со мной.

— Что?! — услышав эти слова, Тина даже открыла рот от изумления. — О каком самоубийстве?! О чём ты говоришь? Сегодня Крещение, и верующие купаются в проруби!

— Крещение? — недоумённо повторил я, но она резко перебила меня:

— Давай быстрее на мостки, иначе ты совсем околеешь!

И с этими словами Тина взяла меня за руку и потянула в сторону деревянных ступеней, кем-то предусмотрительно смастерённых. И в этот момент я понял, что мои догадки были, мягко говоря, очень сомнительными, ведь благодаря тому, что моя супруга благоразумно разделась перед прыжком, она смогла без проблем вылезти из ледяной воды. А вот у меня, одетого в тёплое зимнее пальто и не менее тёплый костюм, возникли определённые затруднения. И вряд ли бы я смог выбраться из проруби без помощи Тины.

— Быстрее, снимай его, иначе ты сейчас совсем замёрзнешь! — приказала она, а сама кинулась к сумке, в которой лежали тёплые махровые полотенца. — Вот дурак, я же сказала тебе, что у меня дела, зачем ты следил за мной?

— Я… хотел убедиться… — дрожа от холода, ответил я, сняв с себя пальто, когда Тина стала укутывать меня полотенцами, чтобы хоть немного согреть.

— В чём? Что я не сплю с кем-то за твоей спиной?!

— Прости… — выдохнул я, а затем стащил с себя одно полотенце и протянул его Тине, боясь, что она тоже замёрзнет на морозе.

Я даже не успел заметить, как быстро зашло солнце за горизонт. Я стоял неподвижно уже больше часа, но всё никак не мог заставить себя сдвинуться хотя бы на один шаг. Когда почти совсем стемнело и я уже собрался развернуться и отправиться опять в тот самый кабинет, в эту комнату пыток, то краем уха отчётливо услышал хруст льда справа от себя, совсем близко. Я резко повернулся и увидел… её.

Этот момент длился буквально секунду, мгновение, но сколько же всего успело произойти! Тина ошеломлённо посмотрела на меня, и по её глазам, таким родным глазам цвета молочного шоколада я моментально понял, что она узнала меня. Наконец она меня узнала. От осознания этого Тина сделала шаг назад и, поскользнувшись, упала на спину, а ещё через долю секунды я услышал хруст костей черепа, сразу после того, как её затылок соприкоснулся с гладкой поверхностью льда.

В страхе я подошёл к самому краю щита и увидел, как медленно появляется вокруг головы Тины тёмно-вишнёвое пятно крови. Да, в это мгновение мной полностью овладел страх. Я хотел подбежать к ней, остервенело рванул, но щит не пропустил меня. Тина, моя Тина, лежала с пробитой головой буквально в пятидесяти сантиметрах от меня, а я даже подойти к ней не мог…

И в этот момент моей душой завладела всепоглощающая ненависть. Я ненавидел этот щит, разделявший нас. Я ненавидел смерть, которая опять пыталась забрать её у меня. Я ненавидел себя за то, что не могу ничего сделать, не могу ничем ей помочь. Собрав в кулак всю свою волю, сконцентрировав всю ту ненависть, что завладела мной, я произнёс самое сильное заклинание, которое только существовало, произнёс с единственной надеждой пробить этот крепкий щит:

— Авада Кедавра!

И к моему величайшему изумлению, защита почти спала. Почти. Я обессиленно опёрся руками о невидимую, но такую непроходимую преграду и, закрыв глаза, судорожно думал.

«Чем ты сейчас поможешь ей, даже если и пробьёшь его? Ни инструментов, ни нужных аппаратов, и вот уже тридцать семь лет ты не держал в руках скальпель… Она умрёт в течение часа, может, двух, от кровотечения, если ничего не сделать. Но… я знаю, кто может пройти через этот щит. Я знаю, кто может спасти её, причём быстро и без инструментов. Да, он вместе со Снейпом может попытаться спасти Тину. Только надо сообщить ему. Патронус», — я не использовал это заклинание почти тридцать семь лет, но в данный момент не было времени на то, чтобы размышлять: могу я создать его сейчас или нет.

Я закрыл глаза и представил самое счастливое воспоминание, которое у меня было.

Женщина со шрамом на левой щеке стояла передо мной в длинном, белом, закрытом, классического кроя приталенном платье, а сбоку у алтаря замер священник. Я смотрел прямо ей в глаза, а она в это время произносила слова:

— Я, Тиана Клодетта Д’Лионкур, беру тебя, Том Марволо Реддл, в законные мужья, моим спутником жизни и единственной любовью. Я буду беречь наш союз и любить тебя сильнее с каждым днём. Я буду доверять тебе и уважать тебя, радоваться вместе с тобой и плакать, любить тебя и в горе, и в радости, независимо от препятствий, которые мы сможем преодолеть вместе. Я отдаю тебе свою руку, своё сердце и свою любовь, отныне и во веки веков, пока смерть не разлучит нас.

И, взмахнув палочкой, прошептал:

— Экспекто Патронум!

И в это же мгновение из палочки заструилась серебристая субстанция. Она мигом приняла вид ворона, и он быстро полетел прочь к тому, кто так отчаянно был нужен сейчас Тине. Был нужен и мне.

«Лети, Nevermore. Спаси её», — с этими словами, кинув прощальный взгляд на свою жену, лежавшую всего в двух шагах от себя, я растворился в темноте.

***

— Что ты будешь читать мне сегодня? — обратился я к Тине, устраиваясь поудобнее в большом и мягком кресле у камина в огромном зале. Моя жена в соблазнительном чёрном платье до колена, загадочно улыбнувшись, взяла из массивного шкафа, стоявшего у противоположной стены, небольшую книжицу в чёрном переплёте и, подойдя ко мне, села прямо на колени. Я лишь крепче обнял её и прижал к себе.

— Эдгар Аллан По, «Ворон», — ответила она и поцеловала меня в щёку.

— Название интригует… — закрыв глаза и зарывшись лицом в распущенные тёмно-каштановые волосы, прошептал я.

— Тогда слушай… — произнесла Тина и, набрав побольше воздуха в грудь, неспешно начала читать стихотворение:

Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,

Задремал я над страницей фолианта одного,

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,

Будто глухо так затукал в двери дома моего.

«Гость, — сказал я, — там стучится в двери дома моего,

Гость — и больше ничего».

Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,

И от каждой вспышки красной тень скользила на ковёр.

Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали

Облегченье от печали по утраченной Линор,