Тени прошлого (СИ) - "T_Vell". Страница 99

— Но вы же с ним… — осторожно начала говорить Джинни, но я уже настолько разъярённым взглядом посмотрела на неё, что та замолчала на середине фразы.

— Он. Готовит. Меня. К. СОВ, — чётко проговаривая каждое слово, произнесла я. — Мы. С. Ним. Не. Общаемся. Я. Понятия. Не. Имею. Зачем. Ему. Понадобился. Этот. Чёртов. Календарь.

— Мисс Велль! — за моей спиной раздался противный приторный голосок Амбридж. — Следите за своими выражениями! Минус пять баллов с Когтеврана.

— Прошу прощения, профессор Амбридж, — бархатным голосом произнесла я в ответ, и когда розовое недоразумение дошло до преподавательского стола, опять сердито окинула взглядом семейство Уизли.

— Ладно-ладно, Тина, не кипятись, — виновато пробормотал Фред, вставая со своего места.

— Мы просто спросили, вдруг ты что-то слышала… — закончил фразу Джордж, и близнецы пересели за соседний стол.

— Я тоже, пожалуй, пойду… — смущённо дополнила Джинни, верно оценив моё состояние на тот момент, и я, опять тяжело вздохнув, приступила к чтению.

Но не судьба мне, видимо, было почитать в тот день ни перед обедом, ни после. Ни даже во время занятий. Потому что все, у кого в тот день были пары по Зельям, сразу же после них бежали ко мне и спрашивали про этот несчастный календарь. И к семнадцатому разу, когда я уже даже слова от раздражения произнести не могла, а это было как раз после Ухода за магическими существами, я быстро спустилась в подземелье, буквально сгорая от злости, и направилась в сторону личного кабинета декана Слизерина, в котором я, как ни странно, бывала намного чаще, чем у декана своего факультета. К моему удивлению, дверь была не плотно закрыта, как обычно, а слегка прикрыта, и до меня отчётливо доносились чьи-то рыдания. Женские рыдания.

От подобного рода звуков моя злость мгновенно испарилась, и я в состоянии, близком к шоку от изумления, застыла в шаге от открытой двери и усиленно прислушивалась. И спустя две минуты услышала знакомые шаги, приближавшиеся к двери, поэтому благоразумно сделала два шага назад.

— Вы можете не переживать по этому поводу, мисс Роджерс, — тоном, близким к отеческому, проговорил Северус, уже выходя из своего кабинета, а рядом с ним шла заплаканная девушка лет семнадцати с длинными чёрными волосами и осиной талией, одетая в зелёного цвета мантию и облегающее её немалые формы чёрное элегантное платье. — Я обязательно разберусь в этой ситуации. Это всего лишь досадное недоразумение, и ваша успеваемость никак не пострадает.

И, сказав эту фразу, он протянул слизеринке белый носовой платок, появившийся буквально из ниоткуда. Она с благодарностью взяла его и, вытерев слёзы, ответила:

— Спасибо, профессор Снейп. Я… я так испугалась и… спасибо.

Она ещё раз взглянула на него из-под густых и мокрых от слёз ресниц, и этот взгляд мне очень не понравился, настолько, что злость опять начала просыпаться в моей душе. Тут Северус заметил, что он с мисс Роджерс был не один в довольно пустынном коридоре подземелья и удивлённо обратился ко мне:

— Мисс Велль?

— Профессор Снейп, мне передали, что вы просили меня зайти к вам, — невозмутимо сказала я, выразительно посмотрев на него.

— Да, разумеется, проходите, — сразу сориентировался тот и галантно пропустил меня в свой кабинет. — Доброго вечера, мисс Роджерс.

— И вам доброго вечера, профессор Снейп, — с придыханием произнесла девица, и тут уже моё возмущение достигло максимума.

Я быстро прошла в центр комнаты и как только услышала, что дверь захлопнулась, и мы остались одни, повернулась и с гневом посмотрела на Северуса.

— Тина, что случилось? — обеспокоенно спросил он, увидев моё выражение лица.

— Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! — возмущённо воскликнула я, а на меня всё больше накатывало раздражение. — Северус, почему из твоего кабинета выходят заплаканные старшекурсницы и с таким чувством желают тебе «Доброго вечера»?!

Услышав это, Северус рассмеялся в голос, отчего моё раздражение усилилось стократно.

— Тина, ты ревнуешь меня? — всё ещё смеясь, предположил он и, как всегда, был прав.

— Знаешь, к такой девушке мне совершенно не стыдно тебя ревновать! — прежним возмущённым тоном заметила я, скрестив руки на груди.

— К какой «такой», Тина? — с улыбкой спросил Северус, подойдя ко мне на пару шагов, но я упрямо отступила, всё ещё с гневом смотря на него. — Тина, что за глупости?! Меня никогда не привлекали школьницы, особенно несовершеннолетние!

— Да, правда?! — с вызовом в голосе уточнила я. — А я, по-твоему, кем была, когда мы познакомились?

— Тина! — опять рассмеялся он и, резко сократив между нами дистанцию, обнял меня, несмотря на оказываемое активное сопротивление. — Мне кажется, или ты сама же говорила мне на каникулах, что не будешь меня ревновать, и я могу делать всё, что мне хочется? И чтобы ты знала, я сразу понял, в самую первую ночь там, на Астрономической башне, что тебе совсем не пятнадцать лет.

— Я передумала! — возмущённо ответила я, чем опять вызвала смех зельевара в чёрной шёлковой рубашке с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами. — Как же интересно ты это понял? И зачем ты тогда спрашивал меня про возраст? Мне тогда отчётливо показалось, что до этого ты верил, что мне пятнадцать.

— Нет! — улыбнувшись, Северус хотел поцеловать меня, но я быстро отвернулась, и ему пришлось довольствоваться поцелуем в щёку. — Тебе показалось. В ту самую первую ночь, когда я последовал за тобой на верхнюю площадку Астрономической башни, я… Знаешь, меня тогда сильно озадачило, что ты в полурасстёгнутой мужской рубашке и коротких шортах сидела на ледяном каменном полу. И у тебя тогда был такой взгляд. Я увидел его, ещё не поднявшись до конца на саму площадку, поэтому и не стал снимать с себя Маскирующие чары. И с этого момента я стал наблюдать за тобой.

— Что же ты увидел в моём взгляде? — немного успокоившись, полюбопытствовала я, вспомнив, что всё ещё не знала ответа на вопрос, зачем же Северус следил тогда за мной почти что две недели, причём тайно.

— Я даже не знаю, как тебе объяснить… — задумчиво ответил он, словно на мгновение погрузившись в воспоминания. — Знаешь, когда я увидел твой взгляд… я как будто увидел себя, двадцатитрёхлетнего себя. После смерти Лили, когда Дамблдор предложил мне должность преподавателя в Хогвартсе, я точно так же сбегал на эту самую башню и до утра смотрел вдаль, не в силах заснуть. Я сразу узнал этот взгляд. Подросток, даже перенёсший трагические события, не мог смотреть так. Это… этот взгляд приходит с опытом. С горьким опытом. С осознанием своих ошибок.

— Почему ты тогда открылся мне? — с почти такой же задумчивостью в голосе спросила я, тоже погрузившись в воспоминания о нашей первой встрече на Астрономической башне.

— Потому что у меня в душе было противоречие, — ласково улыбнувшись, пояснил Северус. — Ты действительно выглядишь на пятнадцать, Тина, особенно в школьной форме и без макияжа. Но этот взгляд… в глубине души я прекрасно понимал, что не может тебе быть пятнадцать. Не может пятнадцатилетняя девушка смотреть так, не может, хоть я и отказывался до последнего верить в свои догадки. Но выяснить правду, просто наблюдая за тобой, я не мог. Поэтому и появился тогда перед тобой. Кстати, а чья это была рубашка на тебе в ту ночь?

— Догадайся с трёх раз, — широко улыбнулась я, и Северус сразу предположил:

— Лестата?

— Да, — с теплом в глазах посмотрела я на него, и он улыбнулся мне в ответ. — Я люблю таскать у него рубашки, для меня это самая лучшая в мире пижама. Тем более что недостатка в них у него никогда не было. Я сильно сомневаюсь, что он вообще заметил пропажу хотя бы одной из них…

— А если я подарю тебе одну из своих рубашек, ты будешь в ней спать? — нежно прошептал Северус, коснувшись губами моего виска.

— Ты правда готов расстаться с одной из своих рубашек ради моего спокойного сна? — с недоверием уточнила я, и он ещё шире улыбнулся.

— Конечно. Я тоже не испытываю в них недостатка. Только вот ты сама понимаешь, какого они все цвета…