Лучший друг моего парня (СИ) - Манич Мария. Страница 19

— Меня тоже покусаешь?

— Если понадобится, — говорю спокойно. — Если хотите трахаться с Русланом, чтобы вам никто не мешал, снимите номер в отеле. Или съезжайте на отдельную квартиру. А если ты забыла, за эту я плачу так же, как и ты, иногда даже побольше, когда у тебя, по твоим словам, денег нет.

— Мы сами решим, что и где нам делать, — огрызается Марина и, запахнув полы халата, выговаривая под нос, идёт к себе.

— Ну вот и чудненько. Я тоже сама решу, как мне одеваться и что делать.

Громко хлопает соседская дверь. Посылаю Маринке ментальный фак и отворачиваюсь обратно к зеркалу.

Последнее время отношения с ней натянулись словно канаты. Всему виной случай недельной давности. У меня тогда как раз были выходные, учеба только началась, и я смогла взять себе побольше дней на отдых от работы, почти беспрерывно отпахав при этом в конце августа. Руслан, пока я работала, тусовался у нас безвылазно и, что-то мне подсказывает, захаживал на мою территорию. Не знаю как — дверь в комнату закрывается на ключ, но, когда я возвращалась по вечерам, меня не покидало дикое ощущение: кто-то здесь был. И, чёрт возьми, рылся в моих личных вещах. Не просто ручку взял или книгу почитал. Кто-то лежал на моей постели и трогал моё нижнее бельё. Крышка на пластиковом контейнере, в котором я храню свои трусики, была снята. А я точно её закрывала.

Мы столкнулись с Русом на кухне, где он попросил сделать ему чай. Маринка в это время была в ванной. Я всё равно готовила ужин, поэтому мне было несложно нажать на кнопку электрического чайника и забросить в чашку пакетик. Заодно поговорить с Русом, как бы между делом. Обмолвилась, что собираюсь сменить в комнате замок, и добавила: если его вставляет женское бельё, не хочет ли он купить себе комплект и примерить?

Рус побагровел и вылетел с кухни быстрее пули. Судя по всему, затем он навешал Маринке на уши какой-то лапши, и соседка стала вести себя враждебно. Бросаться фразами, которые раньше никогда бы не сказала. Вот как сейчас.

Русик её святой, обижать его нельзя. Любит он только её одну и бла-бла-бла.

Не знаю, как долго ещё продлится наше соседство. Мне Маринку жалко, пропадёт она с ним. Она ведь как телёнок новорождённый — куда потянешь, туда и пойдет. Своего мнения у неё нет, зато есть сильная зависимость от чужого. Типичный комплекс недолюбленного ребёнка.

Скидываю Соколову сообщение, что уже выхожу.

Напоследок бросаю взгляд в зеркало и немного нервно улыбаюсь. Сегодня я на себя похожа мало. Потому что старалась и приложила кучу усилий, чтобы зайти за свою в компании золотой молодёжи и их родителей. Серая бетонная масса принарядилась и накрасилась.

Нежное бледно-розовое платье взяла в магазине, где работаю, в тон к нему одолжила лодочки у Вики. Бирку пришлось аккуратно срезать, но Танька пообещала, если что, оформит платье как возврат. Тогда и пришивать ничего не придётся.

Закрываю дверь на ключ и несколько раз специально дёргаю ручку. Чтобы Маринка слышала. Знаю ведь: только я за порог, она наберёт своему козлу.

Саша встречает меня у машины. Одобрительно кивает, оглядывая с ног до головы, и мягко улыбается, когда я тянусь поцеловать его.

— Ты очень красивая, малыш. Мама будет в восторге.

— А ты? Тебе нравится? — кокетливо приподнимаю брови.

— Да. Нервничаешь?

— Немного. Это же твои родители, Саш.

— Ты им понравишься, обязательно.

Соколов клюёт меня в щёку и открывает дверь «майбаха», помогает забраться внутрь.

С улыбкой смотрю, как он обходит машину и прыгает на водительское место.

Я стараюсь для наших отношений. Отрабатываю телефон и другие подарки, которых внезапно стало очень много. Мне нравится. Саша словно открылся, стал более заботливым, нежным и внимательным.

Я собиралась с ним расстаться. Из-за Гейдена, который каждую пару садится рядом со мной и молча давит своим присутствием. Живое напоминание о моём прошлом. И мне вроде как должно быть стыдно, и должно мучить чувство вины за то, что я поимела его на деньги, а не он поимел меня. Только ничего подобного я не чувствую. Угрызения совести спят мертвецким сном.

— Ты говорил, там будут друзья твоих родителей? Может, там и Вика будет?

— Конечно. И она, и Мир. Не заскучаешь, малыш. Все свои.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Волоски на руках привстают, и я незаметными движениями растираю кожу.

— Гейден тоже будет?

— Ага. Его предки по соседству живут. Ты бледная какая-то, малыш. Хватит нервничать, ты очень красивая. Мои родаки будут в шоке, — довольно улыбается Саша и, откинувшись на подголовник, вдавливает педаль газа в пол.

По моей просьбе Соколов тормозит у цветочного, и я забираю свой заказ. С пустыми руками к его родителям идти не хотелось, несмотря на то что Саша уверял — им ничего не нужно. У них всё есть: от серебряных столовых приборов до гигиенического душа в каждой уборной. Эти люди не нуждаются в подарках.

Им, может, и не нужно, но я чувствую себя увереннее, оплачивая огромную белоснежную корзину изысканных цветов из своего кармана.

Мне необходимо понравиться его матери и отцу. И я собираюсь приложить для этого все усилия. Включу всё своё обаяние и остроумие или, наоборот, буду кроткой и незаметной как мышка. Сделаю так, как того потребуют обстоятельства. Притворюсь кем угодно.

Я влюблена в их сына. Они должны поверить в эту ложь.

Похвалю прическу его матери, отмечу их стильный дом и смущённо улыбнусь Соколову-старшему. Вручу корзину с цветами. Как приличная девушка из благопристойной семьи. И плевать на Мирона Гейдена, знающего часть моих грязных секретов.

Он не сможет испортить вечер, который я так ждала. Не сможет, и точка.

Ведь так?

Руки трясутся совсем не от тяжести цветов.

Чёртов Мирон! Везде он…

Может, проще ему отдаться? Забери он своё, оставил бы меня в покое? Исчез из универа, из Сашиных близких друзей и из моей, почти ставшей реальной, такой, как я мечтала, жизни?

Я знаю ответ на этот вопрос. Нет.

Он хочет мести. И одного секса ему будет недостаточно.

— Приехали, — торжественно объявляет Саша.

«Майбах» мягко тормозит у высокого каменного забора. За своими мыслями не заметила, как мы проехали охранный пост, отделяющий элитный коттеджный поселок от обычных частных домов. Это не та дача, на которой мы совсем недавно отдыхали. Ещё один дом.

Сколько у этих людей денег? Страшно представить…

— Нравится?

— Симпатично, — произношу, оглядываясь по сторонам.

Мы всё ещё находимся в черте города, но это место удалено от центра. Здесь нет пёстрых вывесок магазинов, переполненных мусором урн и собачьих фекалий. Пахнет лесом, свежесподстриженной травой и роскошью.

— Маме понравился этот район, и отец выкупил его под застройку. Здесь живут только свои. Поэтому на празднике никого лишнего не будет, тихие соседские посиделки, — хохочет Саша.

— Угу.

Дома, которые стоят на участках за заборами, похожи на замки. Такие же огромные и безвкусные. Только несколько выбиваются из антуража своей современной постройкой. Впиваюсь взглядом в дом напротив. На его подъездной дорожке стоит чёрная спортивная машина. Марка мне неизвестна.

Под ложечкой начинает посасывать, и вовсе не от голода.

Мирон обожает скорость и машины. И я готова поспорить на всю свою зарплату — этот дом принадлежит его семье.

За нашими спинами шумят вековые сосны, и я ежусь от холодного порыва ветра. Платье тонкое и совсем не согревает, по голым ногам ползут мурашки. Оглядываюсь исподлобья и быстро облизываю губы.

Я смелая. Хитрая. Изворотливая. Красивая и неглупая.

Мне нечего бояться кучки толстосумов.

— Идём в дом? Я замерзла.

— Конечно, малыш.

Саша подхватывает с капота корзину с цветами и, опустив руку мне на талию, ведёт в сторону крыльца.

Из дома четы Соколовых доносится приятная музыка, звон бокалов и шелест приглушённых разговоров. Переступив порог, на секунду слепну от богатой обстановки, обилия света и взглядов нескольких десятков человек.