Горячий шоколад на троих (СИ) - Эскивель Лаура. Страница 17

Какие правильные слова! Кто-кто, а Тита это понимала. Но, к несчастью, вынуждена была признать, что ее спички безнадежно отсырели, так что уже никто не сумел бы извлечь из них огонь. Самое печальное в том, что она-то знала, какие у нее детонаторы. Однако всякий раз, когда она пыталась зажечь спичку, ее тут же гасили.

Точно прочитав ее мысли, Джон пояснил:

— Вот почему следует держаться подальше от людей с холодным дыханием. Одно их присутствие способно погасить даже самое сильное пламя. А о последствиях мы уже знаем. И чем больше расстояние, отделяющее их от нас, тем проще защититься от их дыхания. — Взяв ее руку в свои, он добавил: — Есть много способов высушить отсыревший коробок, и, поверьте, это можно сделать всегда.

По щекам Титы покатились слезы. Джон нежно вытер их носовым платком.

— Конечно, мы должны быть осторожны, зажигая спички одну за одной. Если из-за сильного чувства спички вспыхнут все разом, сияние их во сто крат превзойдет привычное для человеческого глаза. И перед нашими глазами разверзнется великолепный тоннель, указывая нам путь, о котором мы забываем, как только появляемся на свет. Этот путь уводит нас к утраченному божественному началу. Душа, покинув обессиленное тело, стремится воссоединиться с источником, из которого однажды вышла. С тех пор как умерла бабушка, я пытаюсь найти этой теории научное подтверждение. Возможно, когда-нибудь мне это удастся. А вы как думаете?

Доктор Браун выдержал длинную паузу, давая Тите собраться с ответом. Однако та молчала как рыба.

— Ну ладно, не буду утомлять вас своей болтовней. Нам пора отдохнуть, но, прежде чем мы уйдем, я хотел бы показать вам игру, в которую со мной часто играла бабушка. Мы проводили здесь много времени, и именно через игры она передала мне часть своего знания. Бабушка была немногословной женщиной, как и вы. Она садилась перед этой плитой, косы уложены на голове крест-накрест, и пыталась угадать, о чем я думаю. И знаете, у нее получалось. Я хотел узнать, как она это делает, и бабушка дала мне первый урок. Она, используя невидимое вещество, писала на стене какую-нибудь фразу. Днем я ее, разумеется, не видел, но ночью, взглянув на стену, сразу догадывался, что там написано. Хотите, и мы попробуем?

Так Тита узнала, что женщина, которую она столько раз встречала в лаборатории, — покойная бабушка Джона. Теперь нужда в расспросах отпала.

Взяв кусочек фосфора, доктор протянул его Тите:

— Я не хочу нарушать ваш обет молчания, и все, что я узнаю, останется между нами. Но, прошу вас, когда я выйду, напишите на этой стене, почему вы молчите, идет? А завтра я при вас угадаю ответ.

Конечно, доктор не сказал Тите, что одно из свойств фосфора позволит ему ночью прочитать все, что она напишет днем. Скорее всего, он и без этой уловки догадался бы, о чем она думает, но надеялся, что это подтолкнет Титу восстановить контакт с миром, пусть и в письменной форме. Джон почувствовал, что она готова к этому. Как только доктор ушел, Тита взяла фосфор и подошла к стене.

Заглянув ночью в лабораторию, Джон Браун удовлетворенно улыбнулся. На стене высветилось: «Потому что хочу». Написав эти три слова, Тита сделала первый шаг к свободе.

А тем временем она не могла сомкнуть глаз, размышляя над словами Джона. Разве возможно сделать так, чтобы ее душа вновь трепетала от жара? Она стремилась к этому всем существом. Во что бы то ни стало Тита должна была найти человека, который разожжет в ней желание жить.

А вдруг этот человек — Джон? Она вспомнила приятное ощущение, когда он сжал ее руку в лаборатории. Нет. Она не могла знать точно. Единственное, в чем она была убеждена, так это в том, что ей не хочется ни возвращаться на ранчо, ни жить рядом с матушкой Еленой.

Продолжение следует…

Рецепт седьмой:

бульон из бычьих хвостов

Глава VII

Июль

Бульон из бычьих хвостов

ИНГРЕДИЕНТЫ:

2 бычьих хвоста:

1 луковица;

2 зубчика чеснока;

4 красных помидора;

250 граммов стручковой фасоли;

2 картофелины;

4 перца чили морита.

Способ приготовления

Нарезанные бычьи хвосты положить в кастрюлю вместе с половиной луковицы и одним зубчиком чеснока, посолить и поперчить по вкусу, залить водой и поставить вариться. Нужно налить лишь чуть больше воды, чем при тушении, ведь мы хотим получить бульон, а он должен быть густым, а не водянистым.

С помощью бульона можно вылечить любую болезнь, неважно, поразила она тело или душу. По крайней мере, так говорила Нача. Тита хотя и относилась к этому утверждению с некоторым скепсисом, но спустя годы поверила.

Три месяца назад, когда она проглотила ложку бульона, который принесла в дом доктора Брауна Ченча, к ней окончательно вернулся рассудок.

Прислонившись к стеклу, Тита смотрела в окно на Алекса, сынишку Джона, который гонял по двору голубей. На лестнице послышались шаги доктора. Он заходил к ней ежедневно, и каждый раз она с нетерпением ожидала его прихода. Слова Джона были единственной ниточкой, связывавшей ее с миром. Ах, если бы она могла говорить и сказать ему, как для нее важны его общество и беседы! Если бы могла спуститься и поцеловать Алекса, словно сына, которого у нее никогда не было, а потом играть с ним до изнеможения! Если бы могла вспомнить хотя бы, как сварить пару яиц. Если бы могла насладиться вкусом какого-нибудь блюда. Если бы она могла… жить! Донесшийся с лестницы запах застал ее врасплох. Он был чужеродным для этого дома.

Джон открыл дверь и появился с подносом в руках. На подносе дымилась тарелка. Бульон из бычьих хвостов! Она не верила своим глазам. Из-за спины доктора выбежала Ченча, вся в слезах, и бросилась ей на грудь. Объятия были недолгими — чтобы бульон не остыл. Едва Тита проглотила первую ложку, как перед ней возникла Нача. Пока девушка ела, стряпуха сидела рядом, гладила ее волосы и без остановки целовала в лоб, как делала это в детстве, когда Тита болела. И тут, словно из дырявого мешка, посыпались воспоминания — игры, в которые они с Начей играли на кухне, выходы на базар, свежеиспеченные лепешки, абрикосовые косточки, рождественские фаршированные булочки, родной дом, запахи кипяченого молока, хлебцев со сливками, чампуррадо, тмина, чеснока, лука. И конечно, почувствовав запах лука, она не смогла сдержать слез, которые хлынули из нее нескончаемым потоком, как в день ее появления на свет. Как чудесно было сидеть рядом с Начей и говорить с ней, не произнося ни слова, прямо как в те старые добрые времена, когда кухарка была еще жива и они бессчетное количество раз варили бульон из бычьих хвостов. Сейчас они смеялись и плакали, воскрешая в памяти эти моменты и вспоминая, как готовится это блюдо. И как только Тита подумала, что надо бы нарезать лук, она вспомнила.

Вторую половину луковицы и зубчик чеснока мелко нарезать и обжарить, плеснув на сковороду немного масла. Как только они слегка подрумянятся, добавить картофель, стручковую фасоль и нарезанные помидоры и держать на огне до тех пор, пока овощи не пустят сок.

Воспоминания прервал вбежавший в комнату Джон.

Его не на шутку встревожил поток прозрачной жидкости, струящийся по лестнице. Сообразив, что это слезы Титы, он возблагодарил Ченчу и ее говяжий бульон за чудо, которое не удалось совершить ему самому со всеми его лекарствами. Этот бульон заставил Титу рыдать. Тут доктор подумал, что сейчас, вероятно, не самый подходящий момент для визитов, и собрался было ретироваться, но его остановил голос Титы — мелодичный голос, молчавший шесть долгих месяцев:

— Джон, не уходите, пожалуйста.

Джон остался с ней и вскоре увидел, как слезы на лице Титы сменились улыбкой. А еще он услышал от Ченчи множество сплетен и новостей. Так, доктор узнал, что матушка Елена категорически запретила навещать Титу. В семействе Де ла Гарса могли закрыть глаза на некоторые проступки, но тот, кто шел против воли родителей или, чего хуже, осмеливался осуждать их, навечно становился изгоем. Будь Тита хоть трижды сумасшедшей, матушка Елена никогда не простит ей обвинения в смерти внука. Она запретила домашним упоминать о Тите, как раньше поступила с Гертрудис. Кстати, Николас недавно вернулся с новостями о беглянке.