Отомщенное сердце - Картленд Барбара. Страница 12

Проявляя благоразумие, она старалась говорить как можно меньше, но то и дело разражалась жалобными восклицаниями по поводу перенесенных страданий.

Ее исхудалое лицо с огромными глазами производило такое жалкое впечатление, что Уоррен не сомневался — сердце мадам Блан разрывается от сочувствия.

— Так как я не мог доставить сюда мою кузину в том виде, в каком ее нашел, — объяснял Уоррен, — я купил ей кое-какую одежду а торговом центре на Рю де Риволи. Но ведь вы понимаете, мадам, что ей понадобится совсем другой гардероб для путешествия в Англию.

— Конечно, мне будет совсем не трудно купить одежду, мсье, — заверила его мадам Блан, — но не раньше, чем откроются магазины, а наряд для мадемуазель графини должен быть самым лучшим!

— Да, разумеется, самым что ни на есть лучшим! — согласился Уоррен. — А за деньгами дело не станет.

В этот миг он вспомнил об огромном состоянии, которое унаследует после дяди, заняв его место главы рода, и первый раз в жизни ему было незачем взвешивать в уме стоимость чего-либо, что он собирался купить.

Он дал понять мадам Блан, что отец Нади возместит ему все расходы, поэтому будет неразумно покупать дешевые вещи, которые пришлось бы выбросить по приезде в Англию.

— Моя кузина привыкла носить такую одежду, которая возбуждает зависть у всех ее подруг, — доверительно произнес Уоррен, — так что я должен просить вас, мадам, постараться выбрать вещи, способные достойно заменить отобранные у моей кузины.

— Ну конечно, мсье! — категорически согласилась мадам Блан.

Она посмотрела на своего мужа.

— Сколько времени в моем распоряжении, Этьен, до отъезда мсье?

Понадобилось множество доводов и уговоров со стороны мадам Блан, прежде чем Уоррен наконец соизволил дать согласие выехать из Парижа более поздним поездом, приуроченным к прибытию не утреннего парохода из Кале, а того, который отходил после полудня.

Это означало, что они приедут гораздо позже, но Уоррен понимал — он не имеет права везти Надю в Англию, не обеспечив ее подобающей одеждой.

У него не было желания рассказывать историю похищения Нади ни своей матери, ни вообще кому бы то ни было по другую сторону Ла-Манша.

Эта история предназначалась лишь для французов.

В Англии же он намеревался сообщить, что встретил Надю в Париже по пути в Африку, влюбился в нее, и она ждала в Париже его возвращения, чтобы впоследствии они могли официально заявить о своей помолвке.

Он знал, такая история ему ничем не грозит, если принять во внимание, что, кроме Эдварда, никто не знал, как долго они пробыли в Париже, прежде чем отправиться в Африку.

К тому же Надя вполне могла бы познакомиться с ним в Марселе, когда он уже был на обратном пути.

Это значило бы, что он не прочитал письмо своей матери, и если уж на то пошло, и письмо Магнолии, пока не попал в Париж.

Похоже, все детали отлично состыковывались друг с другом, и к тому же он честно признался себе, что даже получает удовольствие от этой интриги, работая над дальнейшими этапами плана, придуманного им самостоятельно.

Наде отводилась в нем очень важная роль.

После того как они долго совещались в кабинете управляющего, Уоррен заметил, что девушка слишком утомлена, и попросил мадам Блан уложить ее спать.

— Я не сомневаюсь, мадам, — сказал он, пустив в ход все свое обаяние, перед которым едва ли могла устоять любая женщина, — вы удобно устроите мою кузину и окружите ее всяческой заботой. Завтра я намерен отвезти ее в дом моей матери, она придет в ужас от того, что произошло.

— Я уверена, так и будет, мсье, — ответила мадам Блан. — Мадемуазель может переночевать в комнате рядом с моей, поскольку моя дочь, обычно занимающая эту комнату, сейчас гостит у своих друзей.

— Очень признателен, мадам!

Мадам Блан отвела Надю наверх, поддерживая под руки, дала горячего питья, чтобы лучше спалось, и помогла ей раздеться.

Сердобольная женщина даже вскрикнула от ужаса, увидев, в каком состоянии платье Нади, которым ее «наградили» похитители.

Она пообещала, что завтра мадемуазель графиня получит самые прекрасные платья, какие только есть в Париже, разумеется, наряду с мантильями, шляпами, перчатками и всем прочим, что можно купить за такой короткий срок.

— Что я намерена сделать, мадемуазель графиня, — заявила мадам Блан твердым голосом практичного человека, — так это на заре отправиться без вас поискать что-нибудь вашего размера. Вы очень стройны, так что трудностей не предвидится. Потом, когда позавтракаете, кто-нибудь из подчиненных моего мужа проводит вас ко мне, и вы решите, придется ли вам по вкусу что-либо, приобретенное мною.

— Я уверена, мадам, все, что вы выберете для меня, окажется очаровательным! — ответила Надя.

На лице мадам Блан играла блаженная улыбка, и Надя поняла, что ни одна француженка не сможет воспротивиться искушению тратить деньги без счета, хотя бы ради другой женщины.

Надя и в самом деле совершенно выбилась из сил — как только голова коснулась подушки, она сразу уснула.

Мадам Блан вернулась в кабинет мужа, где тот все еще разговаривал с Уорреном.

— La pauvre petit est tres fatigued 5 — констатировала она.

— Я могу лишь надеяться, что завтрашнее путешествие не окажется для нее слишком тяжелым испытанием, — сказал Уоррен, — но мне необходимо попасть домой.

— Возможно, это срочное сообщение имеет касательство к вашей семье, — произнесла мадам Блан, — но мне не хотелось говорить об этом раньше.

— Что вы имеете в виду?

В ответ заботливая мадам Блан подала ему с конторки номер газеты «Тан» и указала на заметку внизу первой страницы.

Примерно такое сообщение и ожидал увидеть Уоррен, начав читать по-французски:

СМЕРТЬ ЗАСЛУЖЕННОГО

АНГЛИЙСКОГО ДВОРЯНИНА

Сегодня мы с глубоким прискорбием узнали о смерти маркиза Баквуда в его собственном доме в Оксфордшире…

Далее в газете сообщалось о том, каким важным лицом при королевском дворе был новопреставленный маркиз, а также о размерах его имущества и о визите во Францию для участия в открытии Всемирной выставки. Заметка заканчивалась словами:

Единственный сын маркиза недавно погиб в результате несчастного случая во время верховой прогулки. Наследником титуле является племянник маркиза мистер Уоррен Вуд, который уже несколько месяцев пребывает за границей и не знает о своем новом положении.

Адвокатами поместья предпринимаются все усилия для того, чтобы связаться с мистером Вудом.

Уоррен дочитал репортерский отчет, и, когда отложил газету, управляющий сказал:

— Мои соболезнования, мсье, но также и поздравления!

— Спасибо, — кивнул Уоррен. — Теперь вы понимаете, почему я как можно скорее должен ехать домой?

— Конечно, мсье, но, как сказала мадам, одежду невозможно приобрести, пока не откроются магазины.

— Нет, конечно, нет, — ответил Уоррен, — но одежда даже при этих обстоятельствах очень важна.

— Внезапно мадам Блан воскликнула:

— Не желаете ли, мсье, чтобы я купила все черное для мадемуазель графини?

Уоррен быстро прикинул в уме: девушка в трауре по своей матери.

В то же время могло несколько потускнеть впечатление от его приезда в Англию, если б Надя, как в свое время Магнолия, была ограничена строгими рамками траурных предписаний.

Уоррен покачал головой.

— Нет, мадемуазель, незачем пребывать в трауре, — ответил он. — Мы в родстве по линии моей матери, поэтому нет причин, чтобы скорбь по случаю смерти моего дяди затрагивала ее именно таким образом.

— Меня это радует! — возликовала мадам Блан. — Как я уже говорила моему мужу, в трауре мы все похожи на стаю черных ворон!

Уоррен улыбнулся.

Если в мире и есть страна, где женщина в трауре может выглядеть привлекательной и даже соблазнительной, так это Франция.