Бывшие (СИ) - "Ann Lee". Страница 5

Я не слышу, как хлопает дверь, это и не удивительно, у меня так орёт музыка, и поэтому я вздрагиваю, когда на пороге появляется улыбающийся Стеф. Я отрываюсь от помешивания пасты, и обнимаю его, и мы вместе начинаем подпевать известной песне. Я рассматриваю его усталое лицо и делаю музыку потише.

— Сегодня пришло время, попробовать мою готовку, — объявляю я, растягивая галстук на его шее.

— Я бы сперва с удовольствием тебя попробовал, — бормочет он, оттесняя меня, к заваленному посудой столу, — прямо в этом фартучке и носочках.

— Серьёзно? — смеюсь я, — променяешь ужин на секс? Моя мама всегда говорила, что мужчину нужно сперва накормить!

— Твоя мама, мудрая женщина, — улыбается Степа и подсаживает меня на стол, оголяя мои бёдра, — просто весь день только и думал, что о тебе, — и зарывается носом в мою макушку.

— Тогда не напрягайся, — я облизываю губы, и спрыгиваю со стола, меняюсь с ним местами, и скольжу вниз встаю на колени, и расстегиваю его ширинку.

— Роуз, — хрипло тянет Стеф.

— А что, может я тоже об этом весь день думала, — хитро улыбаюсь я, и высвобождаю его член из брюк, и трусов. Провожу ладонью по всей длине. Он становиться тверже под моими пальцами. Шелковая кожа натягивается, на нём набухают вены. На алой головке выступает капля смазки. Я, не отрывая взгляда от лица Стефа, погружаю его член в свой рот. Он втягивает воздух через стиснутые зубы, и зарывается пальцами в мои волосы, толкается сильнее, так что входит на всю длину. Я усердно стараюсь. Мне хочется доставить ему удовольствие. И у меня, по-моему, получается. Стёпа закидывает голову назад, часто дышит, и шепчет моё имя.

— Роза! Розочка! — хрипит его голос, а пальцы ещё жестче держат мою голову, и движения его становятся быстрыми, резкими. И уже почти под кульминацию, мне кажется, что я сейчас задохнусь, но он протяжно стонет и изливается мне в рот. Я сглатываю, горячее семя, и отстраняюсь. Он наклоняется, тянет меня на себя. Всё ещё тяжело дышит, но все, же целует.

— Не доводи меня так больше? — бормочет он.

— Тебе не понравилось? — вскидываю глаза.

— Просто, я забылся и был жёсток с тобой. А я не хочу причинить тебе боль!

— Но тебе понравилось? — допытывалась я.

— Понравилось, — улыбнулся он.

— А мне понравилось, что ты доволен, и я не фарфоровая, не развалюсь от пары сильных толчков!

— Да! — протянул он. — Так может, проверим?

— Проверим, — хитро улыбаюсь я.

В тот вечер до ужина мы так, и не добрались. Тем более что моя паста, мои феттуччини с морепродуктами сгорели, пока мы проверяли фарфоровая я или нет.

***

Выходные прошли суетно, ведь приехал Паша, и я провел оба дня у мамы. Теперь, правда, он больше откликался на Пауля, уже как десять лет он жил в Эссене, занимая в одной из промышленных компаний руководящую должность. Последний раз мы виделись, наверное, года три назад, он тогда внезапно прикатил на новый год, и мы встречали его все вместе. Мама тогда была счастлива, все зимние каникулы, мы шатались по разным мероприятиям, и городским достопримечательностям, гуляли допоздна, было классно. И вот, он снова, не говоря ни слова, опять внезапно прикатил.

Долго обнимал меня, когда я с утра явилась к родительнице, и всё выспрашивал у меня про женихов. Сам-то в свои сорок три так и не был женат, всё говорил, что не встретил ту самую. Надо же! Мой брат, такой скупой на эмоции, и ждал одну единственную. Хотя, может это, оправдание он придумал для нас с мамой, мы-то верили и понимали.

Вот и я на его расспросы, отвечала, тем же самым, мол нет того самого.

— Чем тебе Степка не угодил? — вдруг вспомнил он, когда мы сидели за столом.

Я прямо вздрогнула, и уставилась на него.

— С чего это ты про него вспомнил, Паш? — излишне резко отозвалась я.

— Хороший же мужик был, мне нравился, — хмыкнул он.

— Да Степан, мне тоже нравился, хотя всё поспешно у вас, было, — подхватила эстафету мама.

Это что, такая насмешка судьбы надо мной. Шесть лет никто не вспоминал о Стефе, но как только он снова появился в моей жизни, мои родные решили, что неплохо бы о нём поговорить.

— Давайте оставим эту тему, — нахмурилась я.

— Да ладно Розочка, — мама потрепала меня по плечу, — не закипай!

Вообще официальной версией нашего расставания, было то, что мы разошлись по обоюдному желанию. Я так всем говорила. Не знаю, что своим родным говорил Стёпа, возможно правду. Что я изменила ему. После того злополучного вечера, мы увиделись, совсем недавно, только шесть лет спустя. Он не разговаривал со мной, не встречался, не отвечал на телефонные звонки. Чуть позже от родителей Степана, я узнала, что он уехал в столицу. Тогда я ещё надеялась на что-то. Объясниться. Покаяться.

Мама с братом сменили тему, и почти час мы слушали про прекрасный климат в Эссене, потом вдруг Паша, наклонился ко мне, и предложил.

— А хочешь, я тебя к себе заберу!

— Куда в Германию? — опешила я.

— Ну а что! И маму перевезём туда. Устрою к себе, образование у тебя есть, начнешь, правда, с малого, но перспективы-то какие. И ближе будем друг к другу!

Мама аж ладони к щекам поднесла, так разволновалась.

— Пашенька, да как-то поздновато мне уже Родину менять, а Розочку забирай! Да и Витя здесь похоронен.

Мы замолчали, вспоминая отца, его не стало два года назад.

— Ой, мам, не начинай, — фыркнула я, пытаясь отогнать мрачные мысли, а с ними и слёзы, наворачивающиеся на глаза, — ты у нас ещё совсем молодая, и красотка!

Мама только грустно улыбнулась. А ведь она и вправду была ещё совсем молодой, и красивой. Пашку она родила в семнадцать, вот такая любовь у неё случилась с отцом, пошли наперекор всему, и родителям и обществу, поженились и жили в общаге. Это потом папа стал зарабатывать и постепенно они перебрались в просторную квартиру, обзаведясь всеми атрибутами успешной жизни. А потом случилась я. Так вот маме было шестьдесят, и она для них совершенно бесподобно выглядела. Пышная, миловидная, зрелая женщина. А если учесть, что она до сих пор следила за собой, то ещё и стильная.

— Я, конечно, подумаю Паш, но мне и здесь неплохо, — а про себя подумала, что в принципе ничего не теряю, потому что скоро вообще окажусь без работы.

— Подумай, Роза. Единственное, стаж на одном месте должен быть не менее пяти лет, и рекомендательные письма от твоих боссов, ну я думаю это не проблема.

— Ну, пяти лет у меня ещё нет. Только весной будет, — хмыкнула я, а про рекомендательные письма я вообще молчу. Хотя Стёпа обещал не вставлять мне палки в колёса.

— Там же совсем другая жизнь, другие перспективы, — запел Паша, — Первое время поживёте у меня, потом собственное жильё прикупите. Природа какая. Достопримечательности вековые.

— Подумаю, не соблазняй, — отозвалась я, представляя сколько галиматьи предстоит пережить, чтобы переселиться в другую страну.

— Давай! Здесь тебя всё равно ничего не держит, а там глядишь, тебя и замуж выдам! — улыбается Паша.

— Да кто бы говорил, — фыркаю я.

И мы пускаемся в старый спор, кто первым из нас должен обзавестись семьёй. Мама только улыбается, и тихо за нами наблюдает.

А в воскресенье, когда я, наконец, добираюсь да своей однушки, принимаю душ, и сижу с телефоном на кухне, вдруг решаюсь, и пишу брату, что согласна. Он отвечает, что мне надо доработать до весны, чтобы был полный стаж пять лет. Сейчас со сменой власти, это сделать, вероятно, мне будет труднее, но Стеф, обещал без дела не лезть, а перспектив здесь у меня нет. А там вероятно новая жизнь. Отвечаю Паше, что постараюсь, и мы прощаемся.

А следующий день начинается штатно. Я спешу на планёрку, и старательно записываю поставленные задачи новым генеральным.

6

Со Стёпой, мы почти не встречаемся, только по официальным случаям, типа общих собраний и планёрок. Я присутствую на них постольку поскольку, просто должность обязывает. Общаемся сугубо по-деловому и официально. Он не придирается, как и обещал. Всегда одаривает холодным взглядом, если нам представляется где-то встретиться. Впрочем, происходит это так редко, и коротко.